Суворов - Вячеслав Лопатин

Помня выговор за несвоевременное возвращение из отпуска, Суворов испрашивает дозволения посетить жену и дочь на Святую неделю: «Вашему Сиятельству осмелюсь о себе прибавить, что, ежели обстоятельства службы дозволят, мог бы я краткое время около Святой недели побывать в Полтаве и, буде далее, то с каким, но не толь обширным объездом, ежели б в том усмотрел нужду». Но он не поехал в Полтаву. Беда пришла, откуда Суворов менее всего ожидал. Он узнал об измене жены.

Соблазнителем Варвары Ивановны оказался сын двоюродного брата Суворова, секунд-майор Николай Сергеевич. Он начал служить у своего дяди еще со времен борьбы с конфедератами, был тяжело ранен. Александр Васильевич продвигал племянника по службе, хлопотал о нем перед Потемкиным, а Николай отплатил злом за добро.

Варвара Ивановна с дочерью отправилась в Москву к матери. Сестра тещи Суворова графиня Екатерина Михайловна Румянцева писала мужу 25 июня: «Суворова жена приехала в Москву. Я ее не видала, а по письмам, что сестра ко мне писала, думаю, что они с мужем в худом положении. Правда ли это, что он так спился, что всякий час пьян?»

Графиня передает сплетни родственников, взявших в семейном конфликте сторону жены Александра Васильевича. Но в ее письме слышна и собственная боль. Прошло почти 20 лет, как граф Петр Александрович разъехался с супругой, оставив на ее руках троих сыновей, которым она дала воспитание и образование. Всем сердцем графиня Екатерина Михайловна сочувствовала племяннице и готова была во всем винить ее мужа.

Суворов очень тяжело переживал измену супруги. Чтобы заглушить душевные муки, он с головой ушел в неотложные дела: выводил войска из Крыма и Кубани, строго взыскивал с нерадивых подчиненных, у которых в мирное время умирали солдаты из-за плохо выбранных мест квартирования и нарушения элементарных санитарных норм, хлопотал перед Потемкиным о льготах и помощи выведенным христианам, обустраивавшимся на новых землях.

Седьмого июля 1779 года Потемкин уведомил Суворова о новом назначении: состоять при пограничной дивизии Новороссийской губернии, которой командовал сам светлейший князь.

К этому времени относится разбор суворовского прошения о разводе. Дело решалось в Славянской духовной консистории. «Обесчестен будучи беззаконным и поносным поведением второй половины, молчание было бы знаком моего в том соучастия, — говорится в страстном письме Суворова своему благодетелю. — Нет тут, Светлейший Князь! недоказательного. Иначе совесть моя, никогда не поврежденная, была бы мне в несправедливости изобличителем». Он просил Потемкина быть у высочайшего престола предстателем «к освобождению меня в вечность от уз бывшего… союза, коего и память имеет уже быть во мне истреблена», прибавляя, что только смерть может положить конец его злоключениям.

Ответом стал вызов в Петербург. 8 декабря 1779 года генерал-поручик присутствовал на званом обеде в Зимнем дворце. 20 декабря курьер Потемкина поскакал к московскому главнокомандующему М.Н. Волконскому.

Князь Михаил Никитич 31 декабря докладывал Потемкину: «Письмо Вашей Светлости… которым мне объявить изволили, что Ея Императорское Величество приказать изволили определить для воспитания дочь Александра Васильевича Суворова по прошению его в учрежденное общество для воспитания благородных девиц и чтоб я о сем высочайшем соизволении, матери ее объявя, оное дитя отправил с капитаном Корицким, что и исполнено».

Наташа Суворова была принята в Воспитательное общество (Институт благородных девиц), созданное в 1764 году по инициативе императрицы и Ивана Ивановича Бецкого в Смольном монастыре. Родители, помещая своих дочерей в Смольный, давали подписку не забирать их до окончания обучения. Это условие было важнейшим в программе Бецкого по воспитанию новых людей.

Дочь Суворова жила и училась вместе со своими подругами, но в списках выпускниц ее имя отсутствует. Для нее было сделано исключение. Считалось, что девочка живет у директрисы Смольного Софьи Ивановны Делафон. Присмотр за ней был поручен Петру Ивановичу Турчанинову, в семье которого Наташа часто гостила.

Двадцать четвертого декабря, когда порученец Суворова капитан Петр Корицкий собирался везти четырехлетнюю Наташу из Москвы в Петербург, императрица Екатерина во время аудиенции сняла со своего платья бриллиантовую звезду ордена Святого Александра Невского и приколола ее на грудь Суворова, тем самым воздав ему выдающуюся почесть. В тот же день он получил записку Потемкина: «Тако да просветится свет Ваш пред человеки, яко да видят добрые дела Ваши. Ея Императорское Величество жалует Вам сию звезду, а я Вас чистосердечно поздравляю».

Не без участия императрицы и Потемкина делались попытки помирить Суворова с женой. Но светлейший князь знал, что страстную натуру генерала может утешить только новое важное дело.

Секретный ордер Потемкина от 11 января 1780 года предписывал: «Часто повторяемые дерзости ханов, владеющих по берегам Каспийского моря, решили, наконец, Ея Императорское Величество усмирить оных силою своего победоносного оружия. Усердная Ваша служба, искусство военное и успехи, всегда приобретаемые, побудили Монаршее благоволение избрать Вас исполнителем сего дела».

Намечаемая экспедиция должна была обеспечить торговлю с Востоком посредством создания на южном берегу Каспия «безопасного пристанища» — укрепленной торговой фактории, которую следовало приобрести у тамошнего владельца и надежно защитить. Требовалось разведать дороги, ведущие по побережью к Решту (главному городу Гилянской провинции Персии), чтобы согласовать действия сухопутных сил с флотилией. Особое внимание обращалось на «обстоятельства Персии, Грузии, Армении».

Видный поборник освобождения Армении от персидского ига архиепископ Иосиф Аргутинский 2 января 1780 года записал в дневнике: «Генерал-поручик Александр Васильевич Суворов приехал к нам на свидание и в течение двух часов… задавал много вопросов… о наших краях. Подробно расспрашивал о состоянии престола нашего Святого Эчмиадзина и сильно обнадеживал нас, что намерены восстановить наше государство. Выйдя от нас, он поехал к Светлейшему князю Григорию Александровичу Потемкину и передал ему всё сказанное нами о городах».

В инструкции Потемкина предлагалось вступить в дружеские сношения с грузинским царем Ираклием, искавшим покровительства России, а также с независимыми владетелями небольших прикаспийских ханств. Суворову поручались находившиеся в Астрахани сухопутные войска. Он должен был рассчитать маршрут военной экспедиции для освобождения Армении, численность сухопутных и морских сил и количество потребных для них артиллерии, амуниции, провианта и других припасов.

Отметим, что Суворов, отправляясь в Астрахань, направил архиепископу Славянскому и Херсонскому Никифору письмо с просьбой временно остановить его разводное дело, так как должен заботиться «о благоприведении к концу спасительного покаяния и очищения обличенного страшного греха». Вскоре к нему приехала супруга.

Прибыв на место, Александр Васильевич энергично принимается за дело. Он ведет обширную переписку с царем Картли-Кахетии Ираклием II и прикаспийскими ханами, одного из которых, воинственного и вероломного владетеля Гиляна Гедает-хана, пытается склонить на сторону России. Через свою агентуру, большую часть которой составляли выходцы из Армении, имевшие в тех местах обширные торговые связи, Суворов получает важную политическую, географическую и экономическую информацию о состоянии прикаспийских ханств, о положении в Персии, о междоусобной борьбе тамошних феодалов. На основании полученных данных генерал составляет подробные карты и описания мест, в которых должна разворачиваться вверенная ему экспедиция.