Убийство по любви - Наталия Антонова

– А где у вас кухня?

– Там, – кивнула она, не переставая рыдать.

Мирослава быстро сориентировалась, нашла валерьянку, щедро накапала ее в стакан, долила воды и протянула Ашмариной.

– Пейте!

Виталина Леонидовна помотала головой, отталкивая руку Мирославы. Тогда Морис взял стакан у Мирославы, посадил Виталину Леонидовну на табурет и проговорил ласково:

– Выпейте, вам станет легче, – он погладил женщину по щеке тыльной стороной ладони. И она позволила ему влить ей в рот жидкость. После чего сразу закашлялась. Но Мирослава уже налила в стакан чистой воды и передала его Морису, а он Ашмариной. Посидев примерно минуту не шевелясь, Виталина Леонидовна успокоилась и подняла заплаканные глаза на Мориса. Он осторожно пригладил ее растрепавшиеся волосы.

– Муж изменял мне, – проговорила женщина жалобным голосом.

– Да с чего вы это взяли? – прикинулся Морис удивленным.

– Иначе бы его не арестовали.

– Глупости! – сказала Мирослава, но Морис сделал ей знак рукой и обратился к жене учителя.

– Виталина, милая девочка, как вы могли подумать, что ваш муж мог изменить вам? Вы же такая красавица! – голос его лился так проникновенно, что женщина внимала ему, затаив дыхание. А потом спросила:

– Вы думаете, что Володя не изменял мне?

– Конечно, нет, – сказал он ласково.

Она поверила ему, подумала немного и спросила:

– Но тогда почему?

– Потому что Вахлаков, спасая свою задницу, готов повесить убийство Паниной на кого угодно! – не выдержала Мирослава. – А ваш муж человек интеллигентный, деликатный и не может противостоять его наглому натиску.

Только тут до Ашмариной дошло, что они не одни с Морисом. Она вздохнула и сказала:

– Да, мой Володя бесхребетный.

– Если человек не может катить на другого катком, то это еще не говорит о том, что он бесхребетный.

– А о чем же это говорит?! – сверкнула глазами в сторону Мирославы Ашмарина.

– О том, что он слишком мягкий, – взял за руку хозяйку квартиры Морис.

И она снова обмякла и устремив на Мориса свои чуть раскосые зеленые глаза проговорила:

– Что же теперь делать?

– Спасать вашего мужа, – ответил он ласково.

– Но как?

– Очень просто, – снова раздался голос Мирославы, – мы должны по часам восстановить перемещения вашего мужа в тот день, когда была убита Панина.

– Разве это возможно?

– Еще как! – заверила ее Мирослава. – Итак, начнем с самого начала. Во сколько вы встали?

– Я полвосьмого, а Володя в восемь.

– Что делал Владимир Кириллович?

– Как всегда, после утренних процедур позавтракал. И занимался своими делами до 10 утра.

– Какими делами?

– Готовился к занятиям. У него несколько учеников, к которым он ездит.

– Прекрасно. В это время к вам кто-нибудь заходил?

– Да никто, – проговорила Ашмарина, – только соседка тетя Зина.

– Она видела в тот день вашего мужа?

– Конечно, как же ей его не видеть. Ведь она попросила заменить в коридоре лампочку, и Володя пошел с ней.

– Потом?

– Потом опять уткнулся… А! Вспомнила! Ему кто-то позвонил около десяти.

– Кто?

– Не знаю, – пожала плечами Ашмарина, – но после этого он сразу собрался и уехал.

– Не сказал, куда?

– Сказал, что на занятия.

– К звонившему?

– Скорее всего.

– Можно будет узнать, с какого номера звонили на его телефон.

Виталина Леонидовна перевела взгляд с Мирославы на Мориса и сказала:

– Около двенадцати пополудни Володя сказал мне, что он в «Карусели», но список того, что надо купить забыл на тумбочке в коридоре. Он часто забывает, – добавила женщина.

– И вы перечислили ему список продуктов?

– Да.

– Он принес покупки?

– Конечно! Не выбросил же он их.

– А чек у вас случайно не сохранился из «Карусели»?

– Сохранился, но не случайно. Я все чеки кладу в папку, а в конце месяца все подсчитываю и смотрю, без чего мы вполне могли бы обойтись.

– Вам цены нет! – обрадованно воскликнула Мирослава, чем весьма удивила хозяйку дома.

– Почему это? – спросила она.

– Потому что такие рачительные хозяйки представляют для следствия большую ценность. Давайте скорее сюда этот чек!

– Нет, – сказала Ашмарина, – я вам его не отдам.

– Почему? – настал черед удивляться детективу.

– Потому что он – часть моей бухгалтерии.

– А муж – часть вашей семьи! – рявкнула Мирослава. – Вам что дороже – муж или бумажка?

– Муж, конечно, – быстро ответила женщина.

– Тогда тащите чек сюда.

Ашмарина вышла в комнату и пропадала там несколько минут, потом вернулась на кухню и протянула чек Морису. При этом она смотрела на него, как на что-то очень ценное и с болью отрываемое от сердца.

– Мы потом обязательно вернем вам этот чек. А пока мы можем распечатать с него копию. И я ее сразу занесу вам.

– Да, занесите, пожалуйста, – проговорила женщина, преданно заглядывая ему в глаза.

В процессе дальнейшего разговора Виталина Леонидовна вспомнила имена и адреса учеников, к которым должен был заехать Владимир Кириллович. Когда они уже уходили, женщина выбежала следом за ними на лестничную площадку и схватила Миндаугаса за руку.

– Мне страшно! – воскликнула она, не отрывая своих глаз от его лица.

– Все будет хорошо, – мягко проговорил он, осторожно освобождая свою руку.

– Вы обещаете? – глаза женщины наполнились слезами.

– Обещаю, но с одним условием.

– С каким?

– Вы не будете плакать.

– Я постараюсь, – заверила она и, развернувшись на месте, пошла, не оглядываясь, к двери.

Когда Морис начал спускаться вниз, Мирослава уже дошла до машины.

– Почему вы ушли? – спросил он.

– Не хотела мешать тебе утешать женщину.

Он испуганно посмотрел на нее, но сразу же успокоился, увидев выражение ее лица – во фразе, которую она только что произнесла, не было скрытого смысла.

– По идее, – проговорил Морис, – ей бы сейчас выпить снотворное и поспать.

– Может быть, она так и сделает.