Бонус для монсеньора - Дарья Калинина

– Выпустили меня, вчера вечером еще выпустили, – рассказывала Светлана. – Я уж вам звонить не стала, потому что никакая совершенно была. Только душ приняла, грязь с себя смыла и в кровать завалилась. Проспала как сурок, а утром за малышами вызвали приехать.

– А что следователь сказал?

– Ну, они вроде бы отдали ликер на экспертизу. Повезло мне, что у следователя в лаборатории сестра работает. Она ему по-родственному и сделала анализ быстренько. Сказала, что к ликеру подмешано сильнодействующее снотворное. И что доза такая, что лошадь можно было бы на тот свет отправить. А не одну только женщину.

– А тебя почему отпустили?

– Потому что снотворное к этому ликеру просто так не подмешаешь. Так как крышечка там с дозатором. Ее сначала нужно было аккуратно снять, а потом назад нацепить. Сразу, да еще при всех, незаметно этого не сделаешь. Вот меня и отпустили.

Значит, дело все-таки в ликере! И отправивший Марину на тот свет человек задумал и подготовил преступление заранее. Припас отравленную бутылочку. И подло вручил ее наверняка обрадовавшейся подарку Марине.

– Гнусный тип!

– Будто бы убийцы бывают другими!

После работы, которая, как обеим подругам казалось, никогда не кончится, поток посетителей все шел и шел, они отправились в больницу, где трудился Иван Алексеевич. Зачем? Им был необходим список его пациентов. Не всех, конечно. Они замучались бы по ним бегать. А только тех, которые таинственным образом исчезли в последнее время.

В кабинет доктора их пустили без проблем. Кира напела, что во время своего последнего визита она забыла тут, во-первых, свою сменную обувь – тапочки.

– А во-вторых, хочу взять свою медицинскую карту. Раз Иван Алексеевич больше не принимает, я хочу продолжить лечение у другого врача. Но туда ведь нужно предоставить карту, не так ли?

Все это она втирала симпатичному молодому доктору – коллеге Ивана Алексеевича, трудившемуся в соседнем кабинете и впустившему подруг. Ползая под массажным столом якобы в поисках своих тапочек – розовых в виде кошечек и с помпонами, Кира болтала, не переставая. Она надеялась, что либо доктору наскучит ее болтовня и он уйдет, либо, поняв, что поиски несуществующих тапочек затягиваются, он вспомнит про какие-нибудь важные дела и опять же уйдет.

Напрасные надежды. Доктор с видимым интересом наблюдал за передвижением Кириной филейной части. Кира себя явно недооценила, так как уходить доктор никуда не торопился. А тем временем тапочек не оказалось ни в шкафу, где Кира переворошила в их поисках целую кипу массажных простыней и всяких интересных штучек – шариков, ежиков на ручках и без, двойных, тройных, резиновых, деревянных и металлических. Тапочек не оказалось и под рабочим столом доктора. И даже в его собственном шкафу с одеждой.

Кира даже вспотела, но идея, как избавиться от доктора, упорно не приходила.

– Прямо не знаю, что и делать! – сокрушенно произнесла Кира, глядя при этом на подругу.

– Найдутся ваши тапочки, – отозвался тем временем терпеливый доктор. – Вы поищите еще.

Да сдались Кире эти тапочки! Привязался! И нужна-то ей была всего одна минута. Одна малюсенькая минуточка, чтобы изъять медицинские карты. Она уже приметила, где они лежат. Вот тут! Прямо на столе. Только руку протянуть и взять. Но при докторе, который не сводил с нее своего обожающего взгляда, сделать это было совершенно невозможно.

– Ой! – неожиданно и очень громко взвизгнула Леся. – Мышь! Мышь!

– Где? – оживился доктор, бросаясь в ее сторону.

– Там! Там! Помогите!

– Где?

– Да там же!

Пока Леся искала с доктором невидимую мышку, Кира успела подскочить к столу. И схватив целую кипу тоненьких листочков – медицинских карт, сунуть их к себе в пакет. Эти карты, помимо диагнозов пациентов, содержали еще и более ценные для подруг сведения. А именно фамилии и контактные телефоны пациентов. Ради этих последних подруги и затеяли свой миниатюрный спектакль.

Выполнив задуманное, Кира расцвела. И поспешила в угол, где Леся изображала из себя идиотку, тыкая пальцем в пустой угол и уверяя, что там только что сидела мышь.

– Ну что у вас тут? – сунула свою довольную физиономию Кира. – Мыши?

– Огромная мышь! – с жаром подтвердила Леся. – Почти слон!

– Редкая удача. Таких не бывает!

– Я сама видела!

– Наверное, из лаборатории сбежала, – предположил наконец доктор. – Не бойтесь, они у нас не кусаются.

– Ах, нет. Я всяких мышей боюсь. И лабораторных тоже. Кира, может быть, ну их твои тапочки? Потом заберешь?

Кира кивнула. И сияющие подруги торопливо направились к дверям.

– А как же ваша медицинская карта? – окликнул Киру доктор. – Вам она уже не нужна?

– Я передумала, – ускоряя шаги, крикнула ему Кира. – Спина меня особенно не беспокоит. Подожду лучше возвращения нашего дорогого Ивана Алексеевича.

Выскочив из больничного корпуса, девушки резвой рысью помчались прочь. И лишь отбежав на приличное расстояние и убедившись, что погони за ними нет, рискнули заглянуть в пакет.

– Отлично! Тут около сотни карт. Думаю, что среди них попадутся и нужные нам старички.

Вернувшись в Кирин «Гольф», подруги по-дружески разделили улов. А доехав до дома, они разошлись по своим квартирам. И целый вечер провели на телефоне, обзванивая пациентов Ивана Алексеевича.

Результат телефонного опроса был таков. Из сотни с лишним пациентов за истекшую неделю в неизвестном направлении пропало пять человек. Причем пропали они не в один и тот же день, что выглядело бы вообще верхом непонятного, а один за другим. Кроме того, все исчезнувшие оказались людьми весьма преклонного возраста. Первой еще две недели назад пропала женщина. После нее наступило затишье. А затем один за другим в течение четырех дней пропали четыре пациента доктора Ермака.

Были и другие нюансы. Мужчины жили в Московском районе, женщина обитала в Невском. В отличие от мужчин сплошь преклонного возраста, женщине не исполнилось и пятидесяти. Мужчины имели семьи, женщина была одинока, если не считать ее племянницы, которая приехала из Воронежа и временно проживала у тетушки.

– Мне кажется, что начать следует с мужчин, – сказала Кира, когда они на следующий день объединили с Лесей результаты своих телефонных переговоров.

– Почему?

– Хотя бы потому, что они все живут на одном пятачке.

– В самом деле?

– Да.

Действительно, Московский проспект, Бассейная улица, проспект Юрия Гагарина и Варшавская улица находились близко друг от друга. И к тому же образовывали своеобразный четырехугольник возле станции метро «Парк Победы» и самого парка Победы.