Падение звезды - Фридрих Незнанский

— В общем, так, — сказал он, отогнав от лица дым. — Наша первоочередная задача — вникнуть в суть «мероприятий», которые проводят руководители агентства «Шарм» и их партнеры. Выявить всю цепочку их преступных деяний. Если таковые имеются, конечно.

Думаю, лишь прищучив этих негодяев, мы выйдем на след убийц генерала Мамотюка, режиссера Ханина и дизайнера Лисина.

Светлана Перова откашлялась в кулак.

— Хочешь что-то добавить? — прищурился на нее Турецкий.

— Александр Борисович, а вы уверены, что все три преступления — из одного ряда?

Турецкий улыбнулся. Он понимал, что Светлана — будучи упрямой и амбициозной девушкой — не собирается так просто отказываться от версии «Боровская — Славский». Но он был уже почти уверен, что эта версия тупиковая. А потому сказал:

— Я уверен в том, что связь между ними есть. И на данном этапе следствия мы обязаны это учитывать. Что будет дальше… — Турецкий пожал плечами, — посмотрим. Кстати, есть у меня одна идейка — по поводу генерала Мамотюка и его предполагаемого участия в аферах, которые устраивало агентство «Шарм».

— Поделитесь с нами? — спросила Галина.

Турецкий усмехнулся и кивнул:

— Обязательно. За долгую практику у меня, как вы сами понимаете, сложились довольно доверительные отношения с некоторыми представителями преступного мира. Я имею в виду элиту этого мира, негодяев с большой буквы. Людей, которые творят зло чужими руками и поэтому практически недосягаемы для закона. Так вот, я попытаюсь узнать, под кем ходят… А в том, что такой человек существует, я не сомневаюсь. У меня есть на примете один колоритнейший экземпляр.

Светлана поправила очки и спросила:

— А это не опасно?

— Смотря как себя вести. Эти люди любят чувствовать себя аристократами преступного мира, поэтому не выносят грубого обращения. Они хладнокровны и бесстрашны, и ни за что не будут сотрудничать с милицией. Для них это как… — Турецкий замялся, подыскивая нужное слово. — Ну как потерять собственное лицо. Но и у этих железобетонных граждан есть свои слабые места. На этом же и сыграем.

Когда Турецкий подошел к серой, невзрачной пятиэтажке, начало смеркаться. Дом был крайним на этой улице, дальше следовали лишь гаражи. Настоящее захолустье. Обогнув пятиэтажку, Александр Борисович увидел прилепившуюся к ее торцу небольшую кирпичную пристройку. Железная дверь пристройки была закрыта (Турецкий для проформы подергал ее за ручку). Витрины занавешены непроницаемыми шторами. Над самой дверью, под бетонным козырьком висела неприметная маленькая табличка с надписью «Кафе «Квартал». Табличка не была освещена, и надпись можно было разобрать лишь с большим трудом.

Турецкий подошел к двери и нажал на черную кнопку звонка. Ни звука. Он нажал еще раз. В маленьком динамике послышалось тихое потрескивание, и вслед за тем грубый голос спросил:

— Вам кого?

— Я к Сергею Ивановичу. Моя фамилия Турецкий.

Последовала небольшая пауза, после которой грубый голос сказал:

— Входите. Дверь открыта.

Александр Борисович взялся за ручку двери и потянул на себя. Тяжелая железная дверь беззвучно распахнулась.

«Вот черт!» — изумленный, подумал Турецкий, не услышав характерного щелчка. Замок двери открылся совершенно беззвучно.

За дверью Турецкий обнаружил небольшой холл, освещенный двумя тусклыми настенными лампами, расположенными над обитой коричневой кожей дверью. Александр Борисович закрыл за собой дверь. На всякий случай толкнул ее — замок уже успел закрыться, так же беззвучно, как и прежде.

Дверь, обитая коричневой кожей, распахнулась, и в холл вошел высокий мужчина с непримечательным лицом. На нем был серый костюм и белая рубашка.

— Я должен вас обыскать, — сказал мужчина бесстрастным голосом. — Поднимите, пожалуйста, руки.

Турецкий повиновался, мужчина принялся за работу. Обыскивал он со знанием дела, словно всю жизнь только этим и занимался. Александр Борисович усмехнулся:

— Не трудитесь. Я пришел без оружия.

— Верю, — сказал мужчина. — Но я должен сделать свою работу.

Наконец обыск был закончен — и Турецкий опустил руки.

— Можете войти в зал. Босс ждет вас, — сказал мужчина и кивнул на коричневую дверь.

Небольшой зал был пуст и погружен в полумрак. Турецкий не сразу заметил, что за крайним столиком сидит пожилой человек. В руках у старика были вилка и нож, которыми он ловко орудовал, не обращая на вошедшего никакого внимания. Когда Александр Борисович подошел к столику, стари к оторвался от тарелки, отложил нож и небрежно протянул Турецкому руку.

— Сергей Иванович Белый, — представился он хрипловатым, негромким голосом.

— Турецкий. Александр Борисович.

Турецкий пожал протянутую руку, немного удивившись крепкому рукопожатию.

— Хотите бифштекс с кровью — по-флорентийски. Самая вкусное блюдо на свете.

Турецкий отрицательно покачал головой:

— Спасибо, я уже ужинал.

— Ну тогда присаживайтесь.

Александр Борисович сел в кресло. Старик снова взял в руку нож и вежливо осведомился:

— Вы не против, если я продолжу трапезу?

— Нет.

Старик отрезал кусок от пластика полусырой говядины, лежащего у него на тарелке, и отправил в рот.

— Ну, — спросил он, усердно работая челюстями, — и чем я заслужил визит такого уважаемого гостя?

— Я пришел поговорить о генерале Мамотюке.

Морщинистый рот старика изобразил улыбку:

— Вот как? А вы уверены, что я тот человек, с которым стоит об этом говорить?

— Я на это надеюсь, — сказал Турецкий.

— Гм… — Старик отправил в рот еще один кусок говядины. Тщательно разжевал, запил мясо вином и вновь заговорил: — Не думаю, что могу вам помочь, Александр Борисович. Но раз уж вы пришли… Может, вы расскажете мне об этом человеке и о том, что с ним случилось? Я люблю слушать разные истории, особенно за ужином. Это способствует пищеварению.

— Генерал Мамотюк крышевал кастинговое агентство «Шарм», — сказал Турецкий. — Вы, насколько я слышал, покровительствовали конкурентам «Шарма». То есть не вы лично, а ваши люди.

Белый поднял брови:

— У вас есть доказательства?

— У меня есть все, что нужно, — сказал Турецкий.

— Гм… Пожалуйста, продолжайте.

Турецкий проследил затем, как еще один кусок мяса исчез во рту старика, и сказал:

— Не думаю, что приказ о ликвидации генерала Мамотюка исходил от вас лично. Вы слишком искушенный человек и знаете, какими последствиями грозит убийство такого человека. Думаю, что генерал повздорил с кем-то из ваших молодых, горячих и неопытных друзей. За что и поплатился.