Кобель домашний средней паршивости - Дарья Калинина

– И когда это было?

– Да буквально за несколько дней до похищения Шабан меня впервые своим визитом осчастливил. Значит, за день до праздника Фрола и Лавра это было. Нина у меня как раз в тот момент сидела, она хотела мужа увести, а он ни в какую не уходит. И разговаривать вроде не о чем, и уходить не хочет.

– Шабан и еще у вас в гостях был?

– Говорю же, во второй раз Шабан уже после похищения, через три дня заявился. Но тут уж понятно, чего пришел. Это уже после похищения было. Выговориться ему хотелось. Чаю я ему снова полную до краев чашку налила, да он к нему и не прикоснулся даже. Только все рассказывал, как ему ангелы советовали покаяться. И нас с Ниной заставлял слушать.

– Но не покаялся?

– Отпустил его через несколько дней, – с сожалением ответила тетя Лена. – Но и так он ничего. И Нинке своей никогда не изменял, работящий, не гуляка какой-нибудь. Если куда и уезжает, то либо по делу, либо при Нинке сидит, мозг ей песочит. И деньги все в семью, в дом тащит, не разбазаривает.

Чтобы прервать этот панегирик, Саша спросил:

– Зачем ему столько денег?

– Так у них с Ниной трое сыновей, у всех дети. А внуков своих Шабан любит. Как праздник, он всем мальцам подарки покупает. И на первое сентября, и на дни рождения, и на Новый год. И хорошие подарки, скажу я вам, внучкам он своим дарит. И полезные. Кому компьютер, кому занятия дополнительные оплачивает, кому форму спортивную, кому клюшки, кому что. Мало ли чего детям в наше время нужно. И водки Шабан совсем не пьет. И мало того что сам не пьет, он и другим не позволяет ее пить. Тот же Славка, что у него работает, раньше алкашом был, на улицах ночевал, никто его к себе ни в дом, ни на работу брать не хотел. А Шабан взял и от водки Славку совсем отучил. Кулаками, правда, но ведь отучил!

Так не без удивления для себя друзья узнали, что у такой малоприятной и непривлекательной личности, какой представлялся им изначально Валерий Шабан, была и другая, более хорошая и приятная для глаз сторона. Как тяжелые камни скрывают под собой чистый ключ, так и в душе этого человека под грубостью и почти первобытной жестокостью, оказывается, крылись светлые и добрые чувства.

Ждать Нину долго не пришлось. Уже через сорок минут она вновь появилась дома у Лены. Вид у нее был одновременно утомленный и торжествующий.

– Все! – заявила она. – Уехали! Оба!

– Можно идти?

– Пойдемте.

На этот раз собаки не залаяли, словно знали, их мучители уехали, опасность пусть и на время, но все же от них отдалилась. Однако когда Нина подошла и открыла дверь сарая, собаки вновь встревожились. Все они вскочили на ноги и залаяли. Однако теперь лай их звучал совсем иначе. В нем не было того смертельного ужаса, который так поразил друзей. Это был нормальный собачий лай.

– Привет! – спрашивали они. – Как дела, хозяйка? Что новенького? Кто это с тобой пришел?

И самый главный собачий вопрос:

– Что ты нам сегодня принесла? Есть у тебя для нас что-нибудь вкусненькое?

Но и без вкусненького собачьи хвосты ходили ходуном из стороны в сторону. Каких хвостов здесь только ни было. И загнутых баранками, и прямых, и коротких, и длинных, и пушистых, и совсем обрубочками. Один бульдог – обладатель такого короткого хвоста, что он совсем сливался с его спиной, вилял им так усердно, что вся его упитанная задняя часть туловища буквально шаталась из стороны в сторону.

Удивительные создания эти собаки. Что с ними ни делай, как ни измывайся над ними, как ни мучай их, а они все прощают и все равно радуются человеку. Шабан с помощником регулярно сдирали шкуры с несчастных в этом сарае, собаки это видели, понимали, что к чему, но вот пришла Нина, и они тут же были готовы забыть все причиненные им другим человеком обиды и помнили только то, что от этой женщины они видели одно лишь добро.

Как же они радовались Нине. Кидались на сетку, чтобы она на них посмотрела. Некоторые повизгивали от восторга, другие прыгали друг через друга, совали морды поближе, стремясь попасться Нине на глаза. Такая суета продолжалась довольно долго. Собаки никак не могли успокоиться. Они и к пришедшим с Ниной людям отнеслись так же восторженно. И это после всего того, что им пришлось вынести от Шабана!

Нина гладила то одну лохматую голову, то другую и объясняла:

– Муж собак напрасно не обижает, вы не думайте. Но это же его бизнес. А бизнес должен приносить доход, иначе зачем он нужен? И потому тратить деньги на тех собак, кто нуждается в лечении, муж тоже не может.

– Но ведь у вас приют. Разве нет государственной программы, по которой вам выделяли бы деньги?

– Вроде бы что-то идет. Но это такие крохи.

Понятно. Деньги на лечение и кормежку для собак Шабан с дружками попросту прикарманивал. Ветеринар якобы проводил лечение, которое не помогало. А потом еще и усыпление оформляли за деньги, и утилизацию трупов. А между тем тела своих товарищей утилизировали другие собаки. И таким образом удавалось экономить еще и на кормежке. Неплохой бизнес, только очень уж грязный.

Но высказывать это Нине в лицо друзья не стали. Она и так пошла против мужа, приведя их сюда.

– Поэтому все старые собаки, – продолжала Нина, – или ослабевшие от болезни, или получившие травму отправляются под нож. Так же происходит и с теми, кого не удается в течение недели продать новым хозяевам.

И указав на клетку, она произнесла:

– Вот, например, этот бульдог. Зовут его Мотя. Он у нас уже шесть дней. Завтра ему конец.

– Но почему? Прекрасная собака! Видно, что домашняя. И породистая. Откуда она у вас?

– Хозяева уехали за границу на ПМЖ. Собаку взять с собой то ли не захотели, то ли не смогли. Так Мотя и оказался у нас.

– И вам не удалось пристроить Мотю в новую семью?

– Сама удивляюсь, почему это произошло. Объявление висит на сайте уже несколько дней. Но желающих купить Мотю до сих пор не нашлось. Наверное, муж слишком задрал цену. С ним это случается.

– Подождите, вы сказали, купить?

– Муж продает собак.

– Но приюты обычно раздают собак просто так, даром.

– Муж говорит, кто не может выложить за собаку несколько тысяч, тот и содержать ее не сможет. Поэтому отдает он их только за деньги. Счастливчики находят новых хозяев, но таких единицы. Практика показывает, если животным не заинтересовались в первые же сутки, то дальше надежды для них почти нет. Так что Мотя фактически уже обречен.

– Может быть, с ним что-то не в порядке? Он не болен?

– Отличный пес. Очень жалко, если муж его завтра прикончит.

Бульдог, который на протяжении разговора стоял совсем рядом с сеткой, в этот момент взглянул на Сашу своими круглыми глазами навыкате и вздохнул совсем как человек. В его взгляде не было ни обиды, ни скорби, одно лишь непонятное собачье смирение. Ничего не поделаешь, говорил собачий взгляд, видать, такая уж у меня судьба. Да нам не привыкать.