Кейс, набитый пожеланиями - Лариса Соболева

– Ну, так какой вариант выбираем? – допытывался Андрей, не желавший решать судьбу Черкесова в одиночку.

– По мне, так надеяться надо на лучшее, а действовать по худшему варианту, – подал голос Гриша. – То есть… готовиться к войне. Ну и ну, мужики… Вот вам и мирная жизнь в деревне…

– Значит, так, – принял решение Андрей. – Времени у тебя, Черкесов, осталось до тех пор, пока они не позвонят и не скажут, что конкретно мы должны делать. Уж извини, но я обменяю тебя на Лизу и девочку… если не придумаем до тех пор какой-нибудь ход. Поэтому собери волю в кучу и думай – за что и кто тебя с такой настойчивостью пытается замочить? Гришаня, сейчас поедешь по адресам. Двое мужиков сегодня просились на работу, а взять их было некуда. Теперь нам понадобится дополнительная охрана хозяйства, а то мне не нравятся эти «маленькие приветы». Выдай мужикам охотничьи ружья, предупреди, что работа пока временная, но тем, кто хорошо покажет себя, найдем постоянное место. Запускай автономную электростанцию, и чтобы вокруг хозяйства было светло как днем, чтобы даже мышь не проскочила. Ружья возьмешь в моем кабинете в сейфе, держи ключи. – Гриша ключи поймал на лету. – Потом вставишь окна и подготовишь балалайки, чтобы работали как часы. Все, пошел!

Гриша убежал, Андрей стянул с пола ковер, открыл люк и полез в подпол. Назар предусмотрительно зажег керосиновую лампу, подал ему. У Черкесова широко раскрылись глаза, когда из подпола Андрей достал три автомата Калашникова, три пистолета, гранаты и много чего, что бряцало и рассыпалось, наводя ужас на несчастного, обреченного Василия Романовича. Парни на самом деле готовились к войне? Всерьез?

– Зачем это? – робко спросил он.

– А чтобы нас больше не застали врасплох, – отозвался Назар, перенося автоматы и гранаты на стол.

Черкесов понял, что лично на него всем наплевать, спасение должно стать делом его собственных рук. Значит, предстоит перебороть адский страх и действовать заодно с парнями. Не сидеть, забившись в угол, – он уже доотсиживался! – а действовать. Черкесов достал свой пистолет, положил на стол. Назар повертел изящную игрушку, неодобрительно покачал головой и крикнул в подпол:

– Достань еще один ствол для… нехорошего человека!

– Наш нехороший человек при первой опасности вполне способен направить ствол в нашу сторону, – донеслось из глубины подпола. Следом вылез Андрей, положив тюк на пол. – Уж извини, Василий Романович, но в разведку я с тобой ни за что не пойду.

– Я не знаю, чем вызвана твоя неприязнь, ведь это я в ловушке и вынужден с этим смириться… – начал тихо и неуверенно Черкесов, но минуту спустя он говорил уже твердо, хотя слова давались ему с трудом. Как-никак, а жизнь его зависела от этих ребят, он должен их убедить, что тоже способен на поступок. – Да, мне не приходилось попадать в такие переделки, в каких побывали вы. Я вел достаточно приятную жизнь, меня окружали люди, которые, как мне казалось, полностью заинтересованы в моем продвижении или зависимы от меня. Мне легко все давалось, как я понял лишь сейчас, а тогда уставал от суеты… считал, что решаю важные дела. У меня были деньги, почет… и вся та муть, которая застит глаза, и ты не задумываешься, а за что же привалило все это? Признаюсь, мне нравились почитание, подхалимство… Перед теми, кто выше меня, я тоже сгибался и… подхалимничал. Это был мой мир, мир с определенными правилами, и другого я не знал…

– И не хотел знать, – вставил Андрей.

Он и Назар во время монолога Черкесова проверяли автоматы и пистолеты, укладывали «лимонки» в брезентовую сумку.

– Да, – прискорбно закивал Черкесов. – Не хотел знать, меня все устраивало. Тем более удивительно, что я очутился в полном, безнадежном одиночестве. Жена, оказывается, меня ненавидела, дети… я даже не знаю, любят они меня или я для них кошелек, который оплачивает то, на что покажет их палец. Любовница, клявшаяся, что без меня жить не может, в первый же вечер отдается первому встречному, а возможно, вообще предала. Друзья… я не уверен и в них. В сущности, это можно пережить… но мне отказывают и в праве на жизнь. Нет, я не хочу мириться!

– Знаешь, твоя лапша длинная, как спагетти, – безжалостно сказал Андрей, переобуваясь в армейские ботинки. – Мне лично на твои переживания чихать, потому что на одну твою сладенькую историю у меня в запасе сто горьких. Только времени нет устраивать здесь конкурс сказок. Лиза и Вероника сейчас в беде, им твоя исповедь не поможет. И взяли их из-за тебя.

– Вот-вот, – оживленно произнес Черкесов, – я хотел сказать о Лизе… – Андрей насторожился. – В общем, ребята, если уж мне суждено умереть… короче, я согласен, чтобы меня обменяли на Лизу с девочкой.

– Видишь ли, – приблизился к нему Андрей, – если понадобится, я твоего согласия не стану спрашивать. А сейчас у тебя еще есть время. Немного, но есть. Отрабатывай свою гладкую жизнь, авось бес тебя пожалеет. Назар, за мной! И ты, Черкесов! План такой…

– Аллочка, милая, не заставляй меня и сегодня тащиться пешком по темным улицам, – уговаривал певичку сесть в джип Назар, держа ее под руку, она же обеими руками держала букет, превосходящий размерами вчерашний.

– Пешком полезно ходить, – отказывалась она, но не очень категорично.

– Я захватил сегодня одного только телохранителя. Водитель остался в гостинице и плюет в потолок. Мы ведь потеряем массу драгоценного времени. Алла, смилуйся.

– Ну, хорошо, – сдалась она наконец после долгих уговоров.

Назар галантно открыл дверцу, Алла забралась на заднее сиденье, положив букет у дверцы. Рядом устроился Назар, приказав Андрею, сидевшему за рулем:

– Трогай!

Взревел мотор, и по ночному пустынному городу джип помчался легко, как будто скользил. Назар властно взял Аллу за подбородок и приник жадными губами к ее губам. Чем больше набирал джип скорость, тем больше бесконечный поцелуй дышал страстью. Алла потеряла голову и готова была отдаться новому любовнику прямо тут, на заднем сиденье джипа, поэтому до нее не сразу дошел смысл слова «вылезай», которое бросил через плечо Андрей. Кто-то зашевелился рядом, и Алла хотела оттолкнуть от себя Назара, чтобы посмотреть, кто это там шевелится, но он крепче сжал ее.

Тем временем Черкесов вылез из-за заднего сиденья, взял в руки букет, зашуршавший целлофаном, и плюхнулся возле бывшей возлюбленной, такой, как оказалось, доступной для других мужчин. Алла все же вырвалась из объятий Назара и повернула голову. Блики электрических огней проносились по лицу Черкесова, он горько улыбнулся:

– Здравствуй, любимая.

Алла на некоторое время оцепенела, только хватала ртом воздух то ли от недавней страсти, то ли от шока. Глаза ее превратились в две круглые плошки – безусловно, она не ожидала, что Черкесов окажется в машине и застанет ее на месте преступления. А Назар, стирая со своих губ помаду, весело произнес:

– О, так вы знакомы?

– Что это значит? – повернула к нему свирепое лицо Алла, пришедшая в себя. – Откуда он взялся? Останови машину!