Сто процентов на троих - Владимир Колычев

– А что такое?

– Перстень у тебя? – наблюдая за приближающимися машинами, спросил он.

– Какой перстень?

– С рубином. В кейсе с наркотиками должен был быть.

– Не было никакого кейса. Только пакет…

– Понятно! – Олегов резко остановился и ловко надел на него наручники.

– Может, не надо? – запоздало спросила Рита.

Она шла за ними, а Любу Миша не слышал. Он обернулся и увидел, как та подбирает с земли револьвер, о котором Олегов почему-то не вспомнил.

На всякий случай Миша мотнул головой. Если она вдруг что-то задумала, то пусть даже не пытается. Нельзя убивать полицейского, да и не сойдет ей смерть Олегова с рук.

Чем ближе подъезжали машины, тем тревожней становился капитан. А машины непростые, судя по прямоугольным силуэтам, «Гелендвагены». На таких или бандиты ездят, или эфэсбэшники.

– Что-то не так? – спросил Миша.

– Точно печатки не было?

– Да точно!

– Все равно уходить надо… – ускоряя шаг, сказал Олегов. – Ключи от машины у кого?

– Ну, там, в замке.

– Кто из девушек может водить?

– Жена.

– Пусть она садится и едет, а мы за ней.

– А это обязательно? – спросила Рита.

– Желательно. Обязательно. Желательно обязательно, если хотите жить.

До машин оставалось совсем ничего, Миша уже видел круг с фирменными трилучниками на капоте.

– Быстрей, быстрей!

Рита поняла все правильно. Если Олегов ее опередит, то «Мультивен» останется без прикрытия. А из джипов могли открыть огонь. Она быстро села за руль, завела машину. Олегов же замешкался. Сначала он открыл водительскую дверь, а затем полез в карман за ключом от наручников. Пока он снимал с Миши браслеты, головной «Гелендваген» сократил расстояние метров до ста. И ехала машина, не сбавляя скорости.

– Давай за руль!

Олегов бросил Мише ключи, обогнул машину, сел спереди. А «Мультивен» тем временем уже набирал ход. Миша торопливо завел машину, стронул ее с места. Но пока разгонялся, «Гелендвагены» фактически настигли его. Двадцать-тридцать метров – не расстояние для этих внедорожных монстров.

– Не уйдем, – качнул головой Миша.

– Еще есть время, – щелкая клавишами телефона, сказал Олегов. – Они тоже думают, советуются…

– Кто они? – спросил Миша.

Но капитан не ответил. Он переключился на телефонный разговор.

– Иван Данилыч, у меня проблемы. Баграм на хвосте… Не знаю откуда, но взялся. Две машины, человек семь-восемь… Ну, может, пять-шесть… Степень оснащенности узнаю.

Когда они стрелять начнут…

Олегов оторвался от разговора и махнул рукой на «Мультивен».

– Сильно не гони, пусть девчонки оторвутся!… Да это я со Слюсаревым… Да, нашел. Только печатки у них вроде бы нет… Потом разберусь, сейчас бы оторваться… Да знаю, что пост, туда и едем… Твою дивизию! – глядя на телефон, выругался Олегов. – Или глушат, или покрытия нет.

Миша очень надеялся на то, что стал жертвой какой-то мистификации. Ипатьева он убил по-настоящему, а все остальное могло оказаться фикцией. Все, в том числе и Олегов. Представился полицейским, разыграл спектакль с арестом и погоней, еще и позвонил кому-то с умным видом. Мало того, благородство перед Мишей изобразил – пусть девушки едут быстрей, а они прикроют их собою.

– Покрытие будет, – сказал Миша. – Если догонят.

– Догонят. – Олегов убрал телефон и взял в руку пистолет.

– И покроют. Как бык овцу.

– Вчера они в меня из автомата стреляли, – глянув назад, сказал Олегов.

«Гелендвагены» не форсировали события, не приближались и не атаковали. Или это какая-то игра, или бандитов, сидящих в машине, отпугивала близость границы. Если тридцать-сорок километров можно было назвать близостью.

– Из какого автомата?

– На зоне увидишь. На вышках стоят.

Миша понял, о чем разговор, и недобро глянул на Олегова.

– А как ты думал? Нельзя так просто убить человека… Если ты не при исполнении…

– А как же самозащита? Необходимая оборона.

– Самозащита… Самозащита – это бронежилет, – проговорил Олегов, глянув куда-то в сторону багажника.

– А есть?

– Только один… А нас двое…

– Ну да.

– Так не доставайся же ты никому…

Олегов открыл верхний люк, стремительно поднялся, разворачиваясь на сто восемьдесят. Миша уныло глянул на него. Они не в танке, и все равно, в машине Олегов или высунулся наружу.

Пуля может войти в него как сверху, так и снизу. Но, что самое страшное, это касалось и самого Миши. Пуля могла пробить тонкую обшивку кузова, прошить спинку кресла и войти в тело. Возможно, сразу в сердце. Это и будет ему наказанием за убийство.

– Давай побыстрей! – скомандовал капитан.

Миша прибавил ходу, но и «Гелендвагены» увеличили скорость. Более того, стали приближаться. Олегов махнул рукой, призывая остановиться, но его никто не слушал.

«Туарег» шел быстро, на такой машине были шансы оторваться от погони, но «Мультивен» точно не уйдет.

Дорога раздвоилась, Рита выбрала широкую ветвь, а Миша поймал себя на желании пойти по узкой. Но где гарантия, что за ними пойдут оба джипа? Вдруг все за Ритой пойдут?…

– Ты там как-нибудь пригнись, – сказал Олегов.

Шум ветра глушил его голос, но Миша все понял. Только вот не мог сообразить, как это, пригнуться? Можно сползти вниз, усадить задницу на пол, но как тогда жать на газ? Или поставить машину на автодрайв, но как?…

– Главное, не паникуй… – относительно спокойно проговорил. И вдруг закричал: – Держись!

Миша невольно сжался в комок, опустил голову. В этот момент по кузову щелкнула пуля, чиркнув по волосам на макушке, стукнула по стеклу, пробив дырочку, которая сразу же пустила «паутину».

Да, неплохо было бы сейчас надеть бронежилет… На голову…

– Тормози! – крикнул Олегов, ныряя обратно в салон.

Миша ничего не понимал. Не было никакой хитрой игры, в них стреляли по-настоящему. В их положении нужно гнать как можно скорей, а ему командуют остановку. И все же он ударил по тормозам.

Машина еще не остановилась, а Олегов открыл дверь.

– Далеко не уходи! – крикнул капитан.

И выскочил из машины, на ходу выстрелив из пистолета.

Миша не должен был его бросать, но инстинкт самосохранения заставил давить на газ. А Олегов продолжал стрелять. Миша глянул назад и увидел, как съехал с дороги, останавливаясь, головной внедорожник. Олегова он не видел, тот стрелял откуда-то из кустов на обочине.