Мегрэ и его мертвец - Жорж Сименон

Должно быть, знал, на каком они живут этаже. Поднимался сразу в номер.

— Это все?

Возбуждение постепенно улеглось. Погасли в окнах огни. Слышны были шаги полицейских, заканчивающих обход.

— Жду ваших распоряжений, господин комиссар, — отрапортовал поднявшийся по лестнице полицейский офицер. — Мы закончили. Оба фургона набиты битком.

— Можно ехать. Позовите, пожалуйста, ко мне пару моих детективов.

— Я озяб, — пожаловался домовладелец. — Мне холодно.

— Зато мне жарко.

Однако пальто комиссару снимать не хотелось: кругом грязища.

— Господина, который приходил, ты еще где-нибудь видел? Его фото в газетах не было? Это не он? — спросил Мегрэ, доставая фотографию маленького Альбера, которую постоянно носил при себе.

— Этот на него не похож. Тот красивый, нарядный, с черными усиками.

— Какого возраста?

— Лет тридцати пяти. Носит крупный золотой перстень с печаткой.

— Француз или чех?

— Только не француз. Разговаривал на их языке.

— Ты у дверей подслушивал?

— Иногда. Хочется знать, что у тебя в доме творится.

— Тем более что ты скоро смекнул.

— Что смекнул?

— Не считай меня идиотом. Чем же они занимаются, эти типы, которые забились в свою нору и даже не пытаются искать работу? На что живут? Выкладывай!

— Меня это не касается.

— Сколько раз они все отсутствовали?

Старик покраснел, не решаясь ответить, но гневный взор Мегрэ заставил его развязать язык.

— Раза четыре или пять.

— И долго? Всю ночь?

— Откуда вы знаете, что дело было ночью? Обычно на всю ночь. Однажды их двое суток не было. Я даже решил, что они больше не вернутся.

— Подумал, что их арестовали?

— Пожалуй, что так.

— Сколько они тебе подбрасывали, когда возвращались?

— Платили за постой.

— За одного человека? Ведь номер числился за одним лицом.

— Платили немного больше.

— Сколько? Не вздумай меня провести, приятель. Я могу отдать тебя под суд за пособничество и укрывательство преступников. Заруби себе на носу.

— Раз дали мне пятьсот франков. Другой — две тысячи.

— А потом начинали кутить?

— Да. Много всякой еды покупали.

— Кто на стреме оставался?

Выражение лица домохозяина стало еще тревожнее, он невольно взглянул на дверь.

— Из твоего клоповника есть два выхода, так ведь?

— Да, пройдя задними дворами и перелезши через две стены, попадаешь на улицу Вьей-дю-Тампль.

— Так кто сторожил?

— На улице?

— Да, на улице. Наверняка кто-нибудь находился и у окна? Когда Мадок нанимал номера, он, вероятно, потребовал, чтобы окна выходили на улицу.

— Верно. Один из них всегда слонялся по улице. Они менялись.

— И еще один вопрос. Кто из них грозился тебя прикончить, если расколешься?

— Карл.

— Когда?

— В первый же раз, когда они вернулись после того, как ушли на всю ночь.

— Как ты узнал, что это было не пустой угрозой, что они могут и убить?

— Я зашел в спальню. Я часто обхожу номера. Вроде электропроводку проверяю или хочу проверить, что постельное белье сменили.

— Часто его меняешь?

— Каждый месяц. Я застал женщину за стиркой и сразу заметил на рубашке кровь.

— Чья была рубашка?

— Кого-то из мужчин. Кого именно, не знаю.

Два детектива в штатском, стоявшие на лестничной площадке, терпеливо ждали распоряжений Мегрэ.

— Пусть один из вас позвонит Мерсу. Он, должно быть, спит, если не задержался на работе. Если его нет на набережной Орфевр, позвони ему домой. Пусть едет сюда со своим хозяйством.

Не обращая внимания на домохозяина, Мегрэ ходил из комнаты в комнату, то открывая буфет, то выдвигая ящик комода, то пиная ногой кучу грязного белья. Вылинявшие обои кое-где отстали. Черные железные кровати застелены серыми казарменного вида одеялами. Все вверх дном перевернуто. Перед бегством постояльцы, должно быть, забрали самое ценное, но, чтобы не привлекать к себе внимания, крупных вещей не взяли.

— Ушли сразу после выстрела? — поинтересовался Мегрэ.

— Сразу.

— Через парадный подъезд?

— Дворами.

— Кого тогда не было в комнате?

— Виктора, конечно. И еще Сержа Мадока.

— Кто из них пошел звонить?

— Откуда вам известно про звонок?

— Отвечай!

— Верно. Примерно в половине пятого их позвали к телефону. Голос я не узнал, но звонивший говорил на их языке. Он только назвал имя — Карл. Я позвал Карла. Тот спустился. Как сейчас помню: сидит у меня в конторе, сам словно взбесился. Вопит что-то в трубку. Поднялся наверх и опять орать, ругаться. Почти сразу после того вниз спустился Мадок.

— Выходит, это Мадок шлепнул своего дружка.

— Вполне возможно.

— Женщину эту они не пытались захватить с собой?

— Я им говорил об этом, когда они уходили. Так и знал, что хлопот с ней не оберешься. Мне хотелось разом от них от всех избавиться. А она лежала да глаза пялила. Она понимает, только прикидывается. Ничего не сказала, но, видно, не вытерпела, застонала. Тут я и смекнул, в чем дело…

— Дружище, — обратился Мегрэ ко второму детективу. — Ты должен дождаться Мерса. Не пускай в эти комнаты никого, особенно эту крысу. «Пушка» у тебя есть?

Полицейский похлопал себя по карману.

— Прежде всего Мерсу следует заняться отпечатками. Пусть прихватит с собой что-нибудь для зацепки. Никаких документов они, конечно, не оставили. Я проверил.

Поношенные носки, брюки, губная гармоника, коробка с иголками и штопкой, предметы верхней одежды. Несколько колод карт, фигурки, вырезанные ножом…

Следом за хозяином Мегрэ спустился в конторку. Это была тесная, плохо освещенная комната. В ней — раскладушка да стол с керосинкой и остатками еды.

— Не помнишь чисел, когда банда отсутствовала?

Старик ответил отрицательно.

— Я так и думал. Ничего. У тебя есть время вспомнить. До завтрашнего утра. Слышишь? Завтра я приеду сам или же подошлю кого-нибудь. И тогда мне понадобятся даты, точные даты, заруби себе