Евнухи в Византии - Шон Тафер

было трудно изменить, судя по постоянному присутствию евнухов в Китайской, Византийской и Османской империях.

Заключение

Поздняя Римская империя примечательна присутствием евнухов при императорском дворе. Это принятие древней традиции отражает изменение характера Римской империи и власти императора под растущим влиянием восточных моделей. Это был эволюционный процесс, а не революция, начатая Диоклетианом, хотя появление спальничих-евнухов усилило развитие этой традиции и привело к усилению власти придворных евнухов благодаря их непосредственной близости к императорам и соответствующему влиянию на них. Хотя евнухи могли стать могущественными императорскими чиновниками, это было следствием их положения, а не результатом намеренного стремления императоров создать альтернативную политическую группу. Евнухи ценились, прежде всего, как соответствующее дополнение к императорскому статусу. Поздняя Римская империя задала модель использования и значения евнухов для византийского двора, хотя этой системе предстояло развиваться дальше, как будет показано в следующей главе.

Глава 5

Трансформации. Византийские придворные евнухи в VII–XI веках

Введение

Значительная роль евнухов при императорском дворе, сложившаяся в позднеантичный период, сохранялась и в Византийской империи. Влиятельные в политическом отношении евнухи особенно заметны в средневизантийский период. Однако в личном плане у придворных евнухов произошли заметные изменения. Количество титулов и должностей, доступных евнухам, увеличилось, и наметилась тенденция к тому, чтобы корпус евнухов пополнялся из числа коренных жителей империи, впрочем, как и из традиционного источника – иностранцев, родившихся за ее пределами. В настоящей главе мы рассмотрим эти изменения и проанализируем их причины.

Выдающиеся евнухи при дворе

С VII по ΧΙ века при императорском дворе были евнухи, выделявшиеся особо. Здесь мы приведем примеры наиболее выдающихся случаев этого хронологического периода, чтобы проиллюстрировать факт сохранения и значения власти евнухов в Византии[516]. В VII веке евнух Стефан Перс был высокопоставленным чиновником в первое правление Юстиниана II (685–695)[517]. Главный евнух и сакелларий императора, он характеризуется в источниках как человек могущественный и жестокий[518]: ему даже приписывают избиение матери Юстиниана. Когда император был свергнут, карьера Стефана закончилась тем, что его связали и потащили на Форум быка, где сожгли заживо. При императрице Ирине, которая, как известно, была первой женщиной, самостоятельно правившей империей (797–802)[519], особо важную роль играли два евнуха: Ставракий и Аэтий[520]. Оба они выделились уже во время регентства Ирины при ее сыне Константине VI (780–797) и оба пострадали как ее союзники, когда Константин отстранил от власти свою мать в 790 году, хотя изначальной целью императора было избавиться именно от всемогущего Ставракия. Из этих двух евнухов сперва был более заметен Ставракий[521], но в конечном итоге он вынужден был конкурировать за власть с Аэтием, который пережил и его, и Ирину и продолжал служить Никифору I (802–811). Оба эти евнуха получили титул патрикия и занимали ведущие должности. Во время регентства Ирины Ставракий уже был логофетом дрома, отправился с посольством к арабам и успешно провел военную кампанию против славян в Греции, за что получил триумф. В ее единоличное правление Аэтий, возможно, стал логофетом дрома и командовал войсками фем Опсикия и Анатолика.

Ключевой фигурой в истории Аморийской династии (820–867) стал Феоктист, который, как считается, был евнухом[522]. Феоктист сыграл некоторую роль в захвате власти Михаилом II (820–829), при котором он стал патрикием и хранителем императорской чернильницы. При сыне и наследнике Михаила Феофиле (829–842) этот евнух поднялся еще выше, став логофетом дрома. Он достиг вершины своей власти во время регентства императрицы Феодоры при ее малолетнем сыне Михаиле III (842–867). Он возглавлял кампании против арабов на суше и на море – правда, с переменным успехом, – хотя его возвышение стало следствием успешной атаки византийцев на египетскую Дамиетту в 853 году. Некоторые ученые считают Феоктиста важной фигурой и в византийском культурном возрождении IX века[523]. Однако его влияние старался ограничить Варда, брат Феодоры и дядя Михаила, у которого были собственные политические амбиции. В результате в 855 году Феоктист был устранен.

Основатель Македонской династии (867–1056) Василий I (867–886) имел репутацию небольшого поклонника евнухов[524]. Тем не менее в его правление евнух Ваан достиг выдающегося положения[525]: он был патрикием, препозитом и сакелларием. При торжественном крещении малолетнего сына Василия Стефана на Рождество 867 года, по окончании церковного чина, Ваан вместе с императорской семьей возвращался во Дворец на колеснице, держа на руках младенца[526]. Он был доверенным лицом императора при отстранении Фотия от патриаршества и при последовавших за этим событиях. Когда Василий отсутствовал в Константинополе, ведя кампанию на восточной границе, Ваан представлял императора в столице. У преемника Василия – Льва VI (886–912) – была гораздо более очевидная приязнь к евнухам[527]. В его царствование выделились два знаменитых придворных евнуха: араб Самона и Константин Пафлагонянин[528]. Возвышение Самоны началось около 900 года, когда он сообщил императору о заговоре против его жизни. Несмотря на свою попытку бежать на родину в 904 году, Самона характеризуется как верный помощник императора, особенно во время борьбы за церковное признание четвертого брака Льва. Он стал патрикием, крестным отцом малолетнего сына Льва Константина в 906 году и, в конечном итоге, паракимоменом, то есть занял пост главного евнуха. Однако его успех оказался недолговечным. В 908 году он впал в немилость и был заключен в монастырь: его разоблачили как организатора заговора с целью дискредитации другого придворного евнуха – Константина Пафлагонянина, которому он стал завидовать. По иронии судьбы именно Самона представил Константина ко двору, в качестве подарка Зое Карвонопсине, четвертой жене Льва. Императрица и император привязались к этому евнуху, что привело к попыткам Самоны избавиться от соперника. Когда Самона подорвался на своей собственной мине, Константин извлек из этого выгоду, став паракимоменом. Он был ключевой фигурой и во время регентства Зои при ее сыне Константине VII (913–959), потеряв власть вместе с ней из-за возвышения Романа I Лакапина (920–944). Этот император был отцом одного из самых известных византийских евнухов – Василия Лакапина, более известного как Василий Ноф («бастард»)[529]. Василий приобрел особый политический вес при Константине VII, после свержения своих сводных братьев Лакапинов в 945 году став патрикием и паракимоменом. Он одержал победу в битве с Сайф аль-Даулой в 958 году и был награжден за это триумфом. Снискал он благосклонность и у Никифора II Фоки (963–969), и у Иоанна I Цимисхия (969–976), хотя, как сообщается, в