Сердце шипов - Мерседес Лэки

– Уверена, Кларион счастлив, – усмехнулась я.

Я поймала себя на новой надежде – что когда Лобо покажет мне то, что так хотел, он и дальше будет искать способы со мной встретиться. Может, мы будем видеться на тропе к домику Брианны, по которой я ходила каждый день?

Когда он заглотил остатки моего обеда, включая пирог с заварным кремом, от которого я отказалась в пользу сочной сливы, мы продолжили путь. И волк не солгал. Он свернул с дороги, и тропа, по которой мы шли, быстро превратилась в звериную, затем в кроличью, а потом и вовсе стала едва заметным следом через непроходимый подлесок, и все это под густым пологом веток и листьев.

Когда читаешь в книгах о «темных непроходимых лесах», у тебя создается впечатление, что старый лес – это сплошная растительность от земли и до верхушек деревьев.

Обычно это не так. Чем древней и раскидистей деревья, тем больше они затеняют землю, а значит, на ней будет мало что расти. Под их кроны проникает очень мало света, и бродить по такому лесу столь же легко, как по ухоженным садовым дорожкам.

Но не здесь. Пригибаясь к шее Брауни, чтобы волосы не цеплялись за ветки, я прекрасно понимала, почему олень Кларин не захотел идти с нами. Либо ему пришлось бы преодолеть весь путь, уткнувшись носом в землю, как охотничьему псу, либо мы бо́льшую часть времени бы выпутывали его рога из ветвей. А все это для благородного животного несолидно. Лес был поистине темным и непроходимым.

В сущности, здесь царили сумерки. Не неуютная тьма, но темно-зеленый полумрак, пронизанный ароматами трав и нотками хвои. Я еще никогда не видела такой подлесок – в основном огромные папоротники и густые кустарники, немного похожие на падуб, но без шипов. И теперь они доставали Брауни до самых ушей. Папоротники не так сильно нуждаются в солнечном свете, вот и разрослись, но откуда они вообще здесь взялись? Я ни разу не встречала таких в лесу.

Брауни начал раздраженно трясти головой, а покрытая мхом земля ужасно манила по ней пройтись, так что я наконец спешилась, взяла пони под уздцы и последовала за виляющим из стороны в сторону хвостом Лобо.

Я внимательно смотрела по сторонам и вскоре заметила впереди едва различимое свечение и наблюдала, как оно усиливалось по мере нашего приближения. Наконец Лобо остановился и глянул на меня через плечо.

– Встань рядом со мной.

Я подошла и увидела открытый арочный проем небольшой каменной постройки. Как будто гробница, но без саркофага. Пусть там и царила кромешная тьма, я могла рассмотреть почти пустое пространство благодаря мягкому сиянию висящего на дальней стене меча.

– Я… э-э… полагаю, это вы и хотели мне показать? – спросила я у Лобо.

– На самом деле не совсем. Возьми его, он твой. Вернее, твоей прапрапра… – Волк затряс головой так, что хлопнули уши. – Слишком много пра. В общем, бабули времен принца Лайонела. Со стороны твоей матери.

Так… тут дело не в феях. У моей человеческой пра-и-еще-много-раз-прабабушки был волшебный меч, который, судя по всему, теперь принадлежит мне. Что-то колени малость дали слабину.

– Кажется, мне нужно присесть, – проговорила я и плюхнулась прямо на мох.

– Это если вкратце, – Лобо лизнул меня в ухо; думаю, это он так утешал, и поэтому я не взвизгнула от неожиданности. – Твоя многократно прабабка была дочерью главного конюха, ровесницей Лайонела. Когда его отец умер, практически все во дворце понимали, что его дядя намерен узурпировать трон, но надеялись на рыцарей. Но рыцари ему не помешали, и подлый дядюшка попытался сбросить Лайонела с башни. Брианна вмешалась, и все, кто мог покинуть дворец, сбежали, зная, что он уничтожит верных законному наследнику людей, то есть, в общем-то, всех. Брианна увела их в Каэр Фиделия в горах.

– Эту часть я знаю, – кивнула я.

– Ну, зато ты не знаешь вот что: вместо того, чтобы возиться с лошадьми, твоя четырежды-прабабушка проявила неплохие способности к фехтованию, и, несмотря на не слишком знатное происхождение, она стала сперва рыцарем, а потом и первой защитницей короля в изгнании. Тогдашний волшебник, Ян Стюард, был необычайно силен, и, опасаясь, что дядя Лайонела заключил союз с темными феями, он сделал для нее вон ту штуку, чтобы она повела войска короля в изгнании, дабы вернуть законный трон. – Лобо кивнул на меч.

– Он волшебный? – спросила я.

И сразу почувствовала себя идиоткой – конечно, какой же еще? Обычные мечи не светятся.

– Вообще-то, он антимагический, – заметил Лобо, чего я совсем не ожидала. – Он защищает от атакующей магии, как светлой, так темной. Никто из фей, само собой, такое создать не мог. Если ты наносишь удар истинному злу, клинок никогда не подведет. Волшебник Стюард сделал меч, а Брианна – ножны, что исцеляют любые раны, кроме смертельных. И когда Лайонел занял трон, твоя прапрапрапрабабка отправилась сюда, оставила меч тут, пока он не понадобится снова, о чем рассказала только Брианне, а потом удалилась растить лошадей и рожать детей. Примерно в то время, когда ты уничтожила госпожу Торнхарт, меч начал светиться. Я увидел это первым и рассказал Брианне, ведь это она связала с ним наши с Кларионом семьи, и мы оба предположили, что он уготован тебе. Или, может, есть другая девушка из рода твоей прапрапрапрабабули, которая его примет, если ты откажешься.

Волк поморгал.

– Или мальчик, наверное. Брианна не упоминала, что меч предназначен только для женщин. А у твоей прапрапрапрабабки был целый выводок детей. Восемь, кажется. Теперь ее потомки, небось, уже по всему королевству разбросаны.

– О, хорошо, значит, дело не в Избранном? – спросила я с некоторым облегчением.

– Скорее, в ком-то пригодном.

Я тихонько хихикнула. Волк улегся рядом со мной в дверном проеме.

– Но зачем приносить его сюда? Я про мою четырежды прабабушку. Зачем тащить его сюда и прятать, если его должны отыскать и использовать? Почему не оставить в дворцовой оружейной или вроде того?

– Это защита от магии фей, – напомнил мне Лобо. – То, что он предназначен тебе, еще не значит, что никто другой не сумеет им воспользоваться. Он, в конце концов, не обладает разумом, это просто зачарованная вещь. Представь, что он окажется в руках того, кто в сговоре с темными. Человека, в смысле. – Волк почесал ухо задней лапой. – Если бы подобное пришло кому-нибудь в голову во времена заключения Договора, то наверняка в него бы включили правила, связывающие и людей.

– Я… даже не задумывалась. – Теперь каменная постройка посреди глухого леса казалась вполне разумным выходом. – Так как мне заявить