Бунтарка - Дженнифер Матье

Я киваю. Не уверена, что смогу поддерживать разговор с Сетом три часа и не упасть в обморок из-за нервов.

– Ну, надеюсь, вы хорошо проведете время, – говорит мама, и в этот раз ее пожелание кажется мне искренним. Я отправляюсь в комнату подумать над прикидом и избавиться от ощущения неловкости между нами.

Бабочки – слишком слабое обозначение того, что происходит в моем животе, когда Сет подъезжает к моему дому без пяти семь. Я выглядываю через окно спальни и вижу, как он выбирается из своей красной «хонды» и направляется к крыльцу. Я моргаю и сглатываю. С чего бы ему подходить к дому? Чтобы встретиться со мной?

– Вив! – зовет мама из кухни. – Твой друг пришел!

Твой друг? Звучит, словно мы на детском празднике.

Я выхожу, надеясь, что мои черные джинсы и мамина старая футболка с надписью хоккейного клуба «Ойлерз» выглядят круто.

– Привет, – говорю я.

– Привет, – отвечает Сет, кивая.

– Мама, это Сет из школы.

Что за смехотворное представление? Откуда бы ему еще быть? С автобусной остановки в центре города? Лаборатории метамфетамина?

– Здравствуйте, – говорит Сет маме, когда она протягивает руку. Она ведет себя спокойно, только спрашивает, как давно его семья переехала в наш город. Он отвечает развернутыми предложениями, но не подлизывается. Иначе бы мама раскусила его в мгновение ока.

– Ну, хорошо провести время и увидимся в десять, – говорит она и что-то кладет мне в руку. Двадцать долларов. Я засовываю их в карман джинсов и встречаюсь с мамой взглядом. Она улыбается мне, а я улыбаюсь в ответ.

– Мне кажется, или город будто вымер? – говорит Сет, когда мы выезжаем на улицу. – Из-за матча? Раньше я об этом не задумывался.

– Да, – говорю я. – Большинство кафешек и ресторанов будет закрыто.

Сет направляется по шоссе в центр города. Наверняка он недавно получил права, но машину ведет уверенно: голова откинута, а руки периодически лежат на нижней части руля. Сет включает музыку, и из колонок льется какая-то рок-музыка.

– Ты голодна? – спрашивает он.

– Не очень, – отвечаю я. Я слишком нервничаю, чтобы есть, но заставила себя проглотить злаковый батончик перед свиданием, чтобы желудок не начал урчать. – Может, попозже «Соник» откроется, мы можем отправиться туда в круиз.

– В смысле «отправиться в круиз»? – Сет поворачивается и смотрит на меня.

Я улыбаюсь.

– Мы так часто проводим выходные. Едем в «Молочную королеву» или «Соник» и смотрим, есть ли там с кем потусить.

– Серьезно?

– Да, – отвечаю я. – Полагаю, такого в Остине не было.

Сет смеется:

– Нет. Точно нет. – Его глаза скользят по пустым торговым центрам, городским церквям и магазинам секонд-хенд. – Я все еще привыкаю к этому месту.

Почему-то в машине разговаривать проще. Мне не нужно смотреть Сету в глаза.

– Скучаешь по нему? – спрашиваю я. – По Остину.

– Не то слово. – Сет кривит губы, словно раздумывает над следующими словами. – Дело в том, что мои родители художники. У маминой семьи куча денег. У моих дедушки и бабушки бизнес, и мама живет на эти деньги. Поэтому они с папой проводят все свое время за созданием работ для разных выставок. Они работают с тканями. Мама сказала, что хотела уехать из Остина, так как он уже не такой, как был в восьмидесятых годах. Сказала, ей нужно пожить обычной жизнью в маленьком городке, чтобы понять, что значит быть настоящим художником.

– И они выбрали этот город? – спрашиваю я, не веря своим ушам. – Из всех маленьких городов Америки?

– Да, – мрачно говорит Сет. – Жаль, что им не пришло в голову подождать года два, пока я закончу школу. Но какая разница.

– Тебе хоть нравится, чем они занимаются?

– Наверное. Их работы выставляются, и они известны в мире абстрактного текстильного искусства. Не поверишь, но люди готовы платить за это огромные деньги. Хотя, если честно, мне все это кажется просто кучей странно сложенных простыней.

Я громко смеюсь, Сет улыбается. Мы проезжаем мимо «Копирки» со светящейся табличкой «Открыто». Я представляю Фрэнка, который сидит в своем красном жилете и листает комиксы.

– Эй, – говорю я, указывая на окно. – Здесь я делала копии «Мокси».

Сет одобрительно кивает.

– Здорово. Затея с халатами, кажется, сработала.

– Да. Не знаю, стоит ли делать следующий выпуск. – Так странно вот так просто обсуждать с кем-то мои зины.

– Тебе точно надо его сделать.

Мы бесцельно катаемся по городу, я рассказываю Сету о прошлом моей мамы, о «Бунтарррках», которые вдохновили меня на создание «Мокси». Потом мы начинаем обсуждать музыкальные группы. Он слышал о Bikini Kill, но никогда их не слушал. Я включаю «Rebel Girl» на телефоне и вижу, что Сету она нравится.

– Она словно может тебя убить своим голосом. – Его пальцы отбивают ритм по рулю. – Но как бы в хорошем смысле.

– Именно так, – внутри меня разливается тепло.

Сет рассказывает о концертах, на которых он бывал в Остине. Я с удовольствием слушаю о том, как у него в ушах звенело еще несколько дней, как здорово было поговорить с участниками группы, которые продавали мерчендайз на концерте.

Мы проезжаем мимо похоронного бюро «Вечный покой» на главной улице. На маленькой табличке можно прочитать: «Не пишите смски за рулем! Мы подождем!»

– Серьезно? – Сет кивает на табличку.

– Да, они часто такое делают. Один раз у них было написано «Сегодня красивый день – постарайтесь не умереть!».

– Ты шутишь? – спрашивает он. – И люди все равно приходят к ним?

Я пожимаю плечами:

– Они единственные в нашем городе.

Сет резко заворачивает на парковку похоронного бюро. Он включает музыку погромче и ездит по кругу.

– Ммм. – Я поворачиваюсь к нему в полном замешательстве. – Что ты делаешь?

– Отправляюсь в круиз по похоронному бюро.

Я взрываюсь смехом.

– Серьезно?

– Ага, – настаивает Сет. Он притворяется, что машет кому-то и кивает головой. – Это здорово. Кажется, я наконец-то понял суть Ист Рокпорта. Слушай, это прям нечто.

Мои щеки уже болят от улыбок.

Проголодавшись, мы едем в ресторанчик «Джек из коробки» на окраине города. Я протягиваю Сету деньги, но он говорит, что в этот раз платит он. Значит, будет следующий раз? Я заказываю молочный коктейль и картошку фри.

– Вы ушли с игры раньше? – спрашивает щуплая рыженькая кассирша, отдавая нам заказ. Она выглядит так, словно окончила школу Ист Рокпорт двадцать лет назад и с тех самых пор работает в «Джеке». На ее табличке написано имя «шона».