Эпидемия сумасшествия - Владимир Мухин

Но он соберёт воедино воспаленные мозги, обязательно найдет выход. Иначе попросту быть не может. Справедливость должна восторжествовать, хотя бы в микроскопической форме.

Дыхание было частым. Все тело трясло. По щекам капал пот. Чувство скорой смерти и желание отомстить переполняли мужчину. Вдруг он заметил, что задняя часть врага вспыхнула хаотичными линиями.

Похоже, они могу менять местами «лицо и спину», не делая поворот на триста шестьдесят градусов.

Там где временно горят огни, условно говоря, грудь. Странно. Если не сказать более — безумно.

Лейтенант чуть было не спустил курок. Но нечто внутри сознания его сдерживало. Парень вздрогнул от эмоционального противоречия. И тут же лёгкий сиреневый луч коснулся его лица.

— Эта тварь меня просвечивает? Как чертов рентген. Как же тебя прикончить, скотина?

Тем временем, ромб не пытался убить человека. Он несколько приблизился. Центральная часть металлических чешуек меняла оттенки.

Глаза человека пристально рассматривали сияние. Почему-то хотелось это делать. Хотелось их различать.

Вдруг старлей заметил, что на сером фоне появились салатовые полоски. Это стало незримым сигналом к действию.

Поддавшись неизученной нами интуиции, мужчина выстрелил. Заряд реактивной стрелой пролетел вдоль окопа, резко воткнувшись в противника. Ромб отстранился от полученного толчка.

Ничего не случилось, как после всех остальных попаданий.

— Ладно, козел! Жги меня заживо! Ты это умеешь, фашист недоделанный! — Заорал лейтенант, понимая, что все кончено.

Но тут ромбовидный противник странным образом исказился. Внутри него что-то треснуло. Произошел взрыв, от которого объект разнесло на части.

— Вот так! Гори в аду! — Пронеслось в голове офицера.

Но взрывная волна отбросила его в сторону. Командир ударился головой обо что-то, потеряв сознание. На месте столкновения остались лишь обгоревшие куски, похожие на ржавые железки, и круг выжженной почвы.

Часто происходит так, что ты умер. Но неимоверным образом оказываешься жив. Противоречивая ситуация. И сейчас в нее попал Влад.

Глубоко вдохнув воздух пропитанный гарью, мужчина вскрикнул. После чего открыл глаза, пытаясь подняться.

Сверху его придавило несколько досок, которыми были укреплены окопы. Извиваясь, словно змея, Влад постарался их сбросить.

Глаза с ужасом сканировали пространство. Кровь била в сердце горячим потоком, вызывая чувство глубокой тревоги.

— Где я? Что я? Как оно вышло? Это уже ад? Что это? — Носилось в пустой голове.

— Нет… Там была батарея артиллерии. Оттуда палили танки. Недалеко пулеметчики работали. Местность та же. Уже хорошо. Но где все? Наша чертова армия, спецназ, полиция? Хотя бы кто-то…

Недавний охранник трясущимися руками ощупал ноги. Потом постарался осмотреть тело. Ему чертовски везло.

Всего пара синяков, царапина на лице и шишка в области лба. Это было настоящим выигрышем в лотерею! Можно спокойно жить дальше!

Правда, парень не спешил радоваться.

— Женька, — хриплым голосом позвал он. — Женек, ты тут?

Ответа не последовало. Влад взялся за голову, всхлипнув от душевной боли. Его друга больше нет. Так просто, так быстро. Никаких похорон, никакого прощания. Напарника разнесло на молекулы. Причем даже не понятно, как именно.

— Суки! Суки, как я вас ненавижу! Кто вы такие? Что еще за мрази!? Гребаное правительство! Гребанная жизнь!

Причитая, Влад поднялся на ноги. Ему казалось, что он находится на картине, посвященной военным баталиям. Как будто здесь сошлись две мощнейшие армии мира. И художник успел запечатлеть то, что военные армады после себя оставили.

Выжженная, разрытая земля, куски искореженного металла. Кое-где трупы в военной форме. А чаще просто, кучки человеческого пепла.

Настоящий атомный взрыв локального масштаба или просто конец света, прописанный в Библии.

С трудом сдерживая слезы, Влад взглянул на небо. Казалось, что оно тоже скорбит по погибшим, не понимая, почему так случилось.

— Эй, э, сторож! Пойди сюда, — приглушенный возглас донёсся до недавнего охранника.

Неужели галлюцинации? А много ли надо, чтобы свихнуться на войне? Влад постарался отвлечься. Хотя это было безумно сложно.

— Я тут… Ко мне… Прошу. Как там тебя, Серёга.

— Какого черта!? — Парень нервно оглянулся.

Не может быть, чтобы психическое отклонение было таким отчётливым. И правда, с ним разговаривал едва живой человек, валявшийся в стороне, словно мешок мусора.

— Уцелел! Хоть кто-то ещё уцелел! Женька!!! Нет, блин… Ладно. Я щас! Сейчас! Держись там пока!

Мужчина нащупал автомат. Возможно, не его оружие. Но магазин полный. Повреждений нет. Да и при нем было ещё несколько рожков. Правда, спасут ли они?

Гремя разгрузкой, с оружием наперевес, Влад подбежал к раненному. После чего, стряхнул с него землю. Положил под голову найденный китель.

— Ты как, друг? Все в норме? Двигаться можешь? Идти?

Неожиданно лежащий человек схватил парня за обмундирование, сильной рукой притянув к себе.

— Сторож! Я тебя сразу узнал. Ты дерзкий. Молодец, выжил. Война таких любит.

— Чего? Ты кто? Старлей?

— Ага, старлей, старлей. Твоим отрядом командовал. Только нет уже никакого отряда. Они нас, понял, как муравьев через стекло. Всех попалили.

Влад сглотнул ком. Израненное, грязное лицо командира усиливало и без того поганые чувства.

— Я заметил. Моего друга убили.

— Да всех убили! Танки и те… как коробки, сука.

— Слушай! Ты это, ходить можешь? Давай встать помогу. К своим попрем. К людям.

— К людям это хорошо. Но мне уже жопа.

— Прекрати! Ты же в горячих точках был! Чего ноешь? Руку давай!

— Отвали, сторож. Потому и говорю, что был. У меня осколок в брюшине! Крови на хрен уже не осталось.

— У меня во! Пакет есть!

Влад достал медицинскийкомплект для перевязок. Старлей отодвинул его холодной рукой.

— Этими прокладками человека не воскресишь. Лучше послушай сюда.

— Не буду я ни черта слушать! У тебя все в крови… Там… Давай перевязывать! Быстро!

— Заткнись, щегол! Убери свои тряпки!

На лице старшего лейтенанта возникла гримаса ужаса. Влад смолк, чувствуя неладное.

В воцарившейся тишине командир глубоко вздохнул, повернул голову, выплюнул кровь. После чего произнес, выдавливая с неимоверной силой каждое слово.