Эпидемия сумасшествия - Владимир Мухин

— Магия… Никогда бы не поверил в магию. Абсурд.

Дальше гадать не пришлось. Казалось, целая гора перевалилась на бок. Книжная лавка (или то, что от нее осталось) вздрогнула. Дверь подсобки открылась.

И мужчина увидел его. Плоский кусок в форме идеального ромба. Примерно человеческого роста. Он был собран из причудливой мозаики железок или тонких камней. Между таким «камнями» пробивался сиреневый свет, изображая психоделические узоры.

Весила махина довольно много. Но, несмотря на это, спокойно парила в воздухе, как детский шарик.

Среди полос прорезалась оранжевая точка. Лёгкий луч прошёлся по Журову. Скрываться было бессмысленно. Его отчетливо видели. Оглядываясь по сторонам, мужчина покинул кирпичную нишу.

Вокруг царил настоящий хаос. Старые шкафы были разбиты. Растрёпанные книги валялись, как поблекшие листья. Несколько увесистых бетонных кусков красовались посреди торгового зала. Окна были завалены кусками кирпичей. Пробитый ромбом проем пропускал уличный свет. Из-за чего помещение было магически-полутемным.

В углу, у раздавленного прилавка, Николай Юрьевич обнаружил обугленные останки человека, приваленные бревном.

Продавщица. Потеряла сознание, когда ее прижало. Но очнуться ей, было не суждено.

Тем временем пришелец продолжал сканировать Журова, не причиняя вреда. Сквозь тело проходили потоки, от которых ощущались небольшие вибрации.

Доктор потер свою колючую голову, постарался внимательно осмотреть незнакомый объект. Мысль молнией пронзила сознание. И он не смог удержаться, чтобы не сказать следующее.

— Подожди, постой. Ты живой? Ты, наверное, из той штуки, что пытались взорвать военные? Я так и думал, что это не вражеский беспилотник. Иная цивилизация, другой мир, который впервые в истории вышел на контакт. Это замечательно. Это научный прорыв. Простите нас, что не поняли сразу. Мы лишь растем, никак не можем стать взрослыми.

Произнеся это, Журов замолк. Как ни странно, никакого страха он не испытывал. Только огромное любопытство, желание изучить, понять, познать неземное. В паре метров от него валялся закопченный труп человека. Существа его вида. Но психолог никак не реагировал, смотря только вперёд. Испытывая величайший трепет первооткрывателя.

Неожиданно ромбовидный камень позеленел. Цвет молодой травы заполнил помещение. Журов закрыл лицо рукой, рассматривая нестандартного собеседника, сквозь пальцы.

— Ты не издаёшь звуковые волны, как мы привыкли. И не обладаешь телепатией, как пишут фантасты. Я могу заметить, только цветовую или световую реакцию. Возможно, есть и другие. Но наши ограниченные чувства не в силах их понять. Ты гениальное существо. Прямое доказательство того, что многообразие жизни по истине безгранично.

Николай хотел сказать что-то еще. Но было бессмысленно. Его и так понимали. Огромный поток сознания лился без слов в сторону пришельца. И тот моментально впитывал информацию с помощью неведомого приёмника.

Такое космическое общение было выше всего земного. Оно парило высоко над взорванным городом, разбитыми танками, человеческими жертвами.

Мы — не венец творенья. Наша жизнь — не самое святое. Нас учат зацикливаться на низменных вещах, превращаясь в подобие животных.

И только воспарив над проблемами грязного социума, можно заглянуть за одеяло облаков. Туда, где прячется солнце. Или луна. Или несколько лун. Мы точно не знаем. Нам не суждено знать, пока наше недалекое «Я», прочно владеет сознанием.

Ромбоид слегка приблизился к Журову. Последний также сделал шаг навстречу. В тело человека влилось нечто странное. Поток тонкой материи, который заполнил каждую клетку.

Мужчина глубоко вздохнул, изогнувшись дугой. Энергии было слишком много. Вначале казалось, что она порвет легкие.

Но тут стало ясно, легкие не нужны. Как и сердце, и почки. Как тарелка с макаронами и унитаз.

Все глупо и банально. Все чуждо. Как только раньше он жил в этом извращенном мире, в этом зверином хлеву?

— Что со мной? Что ты сделал? Ты меня убил… — Простонал Николай.

Он схватился за сердце в машинальном рефлексе, которое, кажется, больше не билось. Страх пробежал под кожей. В глазах предательски потемнело. На какое-то время доктор потерял сознание.

Когда Журов очнулся, то ромба не наблюдалось. Он покинул развалину, или его вовсе не было.

Может это бред, вызванный потерей крови или нехваткой кислорода? На самом же деле, психолог придавлен камнями. И его искалеченное тело не стараются отыскать.

Мужчина потер виски. Странно, почему он видит заваленный осколками пол в такой плоскости?

Потому что висит в воздухе, опираясь на землю ногами. Находится в позе надломленного дерева, у которого еще цел корень.

Но как такое возможно? У него же нет на ногах липучек или гвоздей. По законам физики при таком наклоне он должен упасть. Правда, это никак не происходит.

— О, блин! — Журов вздрогнул и выпрямился. — Я стою.… Все нормально.… Вроде реальность. Надо выбираться отсюда, пока мне еще чего не привиделось! Так из психолога можно стать психопатом!

Николай сделал пару шагов. Взял в руки кусок бетонной плиты, отложив его в сторону. Потом отбросил часть кирпичной кладки, весом в пару сотен килограмм. Затем откинул бревно, длиной метра четыре. После чего, подвинул завал камней высотой в человеческий рост.

Какая-то арматура, толщиной в три пальца, перегородила дорогу. Журов отогнул ее левой рукой, словно ветку молодого клёна. И только тогда понял. Он больше не является человеком. Потому что человек никогда бы не смог подобное сделать.

Николай Юрьевич с недоумением посмотрел на ладони. Под кожей бежало что-то зелёное и слегка оранжевое. Новогодняя иллюминация, вживлённая в плоть, судя по первому взгляду.

— Мы должны говорить на языке опытов, а не эмоций.

Психолог не спеша взял в руку небольшой камень, раздавил его словно сахар. Потом медленно одним пальцем снова согнул арматуру. Затем мужчина пнул часть кирпичной кладки, разбив ее в дребезги, как кусок талого снега.

— Либо здесь все бутафорское, либо у меня суперсила! Гуманоид поделился со мной… Только чем именно? Понятия не имею.

Какое-то время психолог провел в ступоре. Затем добавил.

— Кстати, что тут случилось?

Николай поднялся повыше, чтобы оглядеться. Потом ещё и ещё выше. Несколько секунд он рассматривал гигантский эпицентр взрыва с мелкими фигурками несчастных, суетящиеся людей.

Но вскоре Журов закричал, обнаружив очередную странность.

— Господи, я умею летать! Господи! Я на высоте! О, боже, как отсюда спуститься???

* * *

Виктория вышла из машины, так как сидеть в ней было бессмысленно. Пробка километра на два растянулась, перегородив дорогу.