Когда мы вместе - Маргарет Уэй

— За какой фигурой?

Он опять подтрунивал над ней, но ей стало больно от его шуток, она резко отвернулась.

— Элли! Я пошутил.

Она покачала головой, но он видел, что ее лицо напряглось, как бывало раньше, в детстве, когда она старалась сдержать слезы.

— Элли, я не имел в виду ничего плохого. — Он мягко положил руку ей на плечо и повернул ее к себе. — У тебя прекрасная фигура. Только мне кажется, ты слишком худая.

— К черту мою фигуру! — взорвалась она, осознавая, что выглядит глупо. — Мне что, умолять тебя, чтобы ты поцеловал меня на прощание, Райф Кэмерон?

С ноющим сердцем он наклонил голову, намереваясь чмокнуть ее в щеку и поскорее уехать, но тут она подняла глаза. Он не мог более сдерживаться. Она всегда была в его сердце. Его губы мягко сомкнулись с ее губами, и Райф почувствовал, как они раскрываются ему навстречу. Он осознал, что они сладки, как плод от дерева познания добра и зла. Он изо всех сил пытался сдерживать себя, но чувствовал, как их обоих охватывает пламя страсти. Она стояла, не двигаясь, и позволяла ему целовать ее. Его рука скользнула в открытый ворот блузки, и ее шелковистая грудь оказалась в его ладони. Элли, чувствуя возбуждение от его прикосновений, ощутила, как затвердели ее нежные соски, превратившись в плотные сладкие ягодки. Она была создана для любви. Для его любви. Она доставляла ему высочайшее наслаждение.

Райф откинул голову в изнеможении.

— Когда же я выберусь из этой проклятой кухни…

Только Элли умела доводить его до такого состояния. Он был покорен и укрощен. И все же…

— Может быть, нам стоит поговорить, — предложила Элли сухо. Ее голос также выдавал сильное волнение. Она изголодалась по нему. Она хотела его. Разлука становилась невыносимой.

— Может быть, нам не стоит больше оставаться наедине.

Она взорвалась.

— Не говори глупости! Я не хочу слышать таких слов! Я хочу в Опал, я так давно его не видела.

— А ты надеялась его еще увидеть? — Он искоса посмотрел на ее прекрасное возбужденное лицо. Его голос звучал глухо. — Элли, я хотел жениться на тебе, а ты предпочла сбежать.

— Но, Райф, — она положила голову ему на грудь, почувствовав, что он обнимает ее, — я хочу приехать.

— Я не могу тебе запретить. — Он горько улыбнулся. Элли, изощренная искусительница. Он хорошо знал каждую частичку ее шелковистой плоти, запах ее кожи. Ее вкус. Получится ли у них что-нибудь, или между ними всегда будут стоять барьеры? — Только одно условие, мисс Непостоянство, — предупредил он ее, — ты не останешься там на ночь.

Она знала, что он имеет в виду, и вздохнула с облегчением.

— Ну конечно, не останусь, ведь там Грант, — пошутила она.

Два дня Элли колесила по Кимбаре на джипе. Она выезжала ранним прохладным утром, когда небо было окрашено в синие и розовые цвета, и возвращалась лишь вечером, когда на западе разгорался багровый закат. Ни в одном другом месте она не чувствовала себя так спокойно. Но здесь она была дома, здесь были ее корни. Возможно, кому-то земля Кимбары показалась бы пустынной и скучной, однако Элли считала ее прекрасной. Дюны, равнина, древние выветрившиеся холмы, скрытые долины, загадочные пещеры с невероятными наскальными рисунками, цепь водоемов, в которых гнездилось множество перелетных птиц.

Однако больше всего Элли любила птиц, которые никуда не улетали: какаду с желто-зеленым хохолком, белых корелл, попугаев с ярким оперением. Здесь также водились мириады пичуг поменьше: маленькие певчие птички с малиновым оперением, вьюрки, перепела и куропатки, волнистые попугайчики, обычно собиравшиеся в огромные стаи. Когда такая стая поднималась в воздух над равниной, небо становилось зелено-золотым. Элли с волнением наблюдала, как ястреб атакует маленьких птичек, собирающих корм на земле. Сокол и орел предпочитали бить свою добычу на лету. Везде действовали законы природы. Но Элли, как ни старалась, не всегда могла принимать природу такой, какая она есть.

Поначалу Тэд был категорически против подобных поездок. Он чувствовал себя ответственным за Элли, однако, чтобы умерить его страх, девушка пообещала ему ездить медленно.

— Что будет, если ты свалишься в какую-нибудь яму? — спросил Тэд. — Или наткнешься на чертова верблюда? Даже в спокойном состоянии животные могут показать свой дурной нрав. Там, за холмом, бродят два самца в поисках самки. Мы видели их пару дней назад. Они дрались с яростным ревом.

— Ты не застрелил их?

Элли знала, что дикие верблюды, потомки тех животных, которых завезли в пустыню первые поселенцы, причиняли немало вреда фермерам, ломая ограды.

Тэд покачал головой.

— Мы стараемся не трогать их без нужды. Но они доставляют даже больше беспокойства, чем дикие ослы.

— Я буду держаться знакомых дорог, — пообещала Элли, горячо желая успокоить Тэда.

— Непременно. — Тэд вертел в руках свою видавшую виды шляпу. — Райф разорвет меня на кусочки, если с тобой что-то случится.

— А кто ему скажет? — спросила Элли беззаботно. — Я уже давно не делаю глупостей. Я каталась на машине по Кимбаре с двенадцати лет. У меня не будет проблем с управлением. Кроме того, тебе ведь сломанная рука или сломанная нога никогда не мешали сесть за руль?

Тэд почесал свою лысеющую голову.

— Ладно, ладно, Элли. Но я-то тертый калач.

— Я тоже, — рассмеялась Элли. — Очень мило, что ты заботишься обо мне.

Она сдержала свое обещание: вела джип осторожно, придерживаясь больших дорог и ограничивая скорость. В какой-то момент из-за камня выпрыгнул кенгуру и замер прямо перед ее машиной, уставившись на Элли вялым, трогательным взглядом, словно умоляя не причинять ему вреда. Элли пришлось объехать его. Девушка также посетила стоянки пастухов, посмотрела на пару красивых лошадей, объезженных Барни Кроу, местным рабочим, который прекрасно умел с ними обращаться.

Мужчины на стоянке сперва чувствовали себя неловко в ее присутствии, даже те, которые знали ее с рождения. Она теперь не была одной из них, эта девчушка, уехавшая в дальние края в поисках славы. Однако Элли не потребовалось больших усилий, чтобы растопить лед между ними, и скоро ее уже угощали чаем с пресными лепешками, поджаренными на углях во время перерыва.

Элли всегда прекрасно ладила с людьми. Ее отец не одобрил бы подобного поведения. Он был консервативен и всегда держался на расстоянии от работников фермы. Тэд Холланд был единственным, кого он допускал в свой дом, и то только тогда, когда Тэд представлял ему отчет.

По ночам Элли спала беспокойно, ей по-прежнему спились страшные сны. Ей потребовалось некоторое время, чтобы оправиться от последствий травмы, но днем она всегда была на ногах, так что даже Черил не переставала удивляться.

— Я думала, что после всего того, что произошло, ты захочешь расслабиться и отдохнуть, Элли, — крикнула Черил с веранды своего уютного белого бунгало.