Кьяра и Франческа, или Бал для Золушек - Салма Кальк

— Хорошо, Лианна, я поняла тебя. Если я обещаю попробовать… снизить градус предвзятости, обещает ли твоя дочь прилично себя вести?

— Анна? — мама повернулась и смотрела на неё в упор.

Не как Эла, но тоже мощно.

— Да, мама, я попробую.

— А когда я вернусь в Милан, вы обе будете звонить мне по всякому поводу? Между собой-то не судьба?

Доменика сумрачно взглянула на Анну — даже страшно стало.

— Анна, я признаю, что была неправа в той ситуации в столовой.

Анна села прямо.

— Госпожа директриса, я признаю, что не должна была ругаться и кричать.

— Предположим, что на этом текущий инцидент исчерпан. Доменика, у нас с тобой две недели до экзаменов и потом ещё две недели экзаменов. Если ничего не изменится — новый учебный год Анна проведёт в другой школе. Анна, у тебя тоже эти самые две недели и потом ещё две. Если ты ценишь преимущества этого конкретного места — изволь придержать язык. Доступно?

Анна смогла только кивнуть. С другой стороны, ей же велели придержать язык!

В комнате с вечера четверга не изменилось ничего. Вещи Анны так кучей и лежали на кровати — как она их бросила, уезжая. Интересно, они не сомневались, что ли?

Лауры не было видно — наверное, где-то уроки делает, в гостиной или в библиотеке.

— Ну ты даёшь, — только и сказала мама, когда это всё увидела.

— Я ж не думала, что придётся вернуться, — пробурчала Анна.

Потом они вместе перетаскали чемоданы снизу.

— Тебе помочь с этим всем? — спросила мама, сгребая одежду в кучу.

— Нет, я справлюсь. Я до сих пор не верю, если честно. На моей памяти никто не осмеливался в лоб говорить Доменике Приме, что думает.

— Эла осмеливалась. Только уже не в школе, а сильно позже.

— Эла, видимо, просто высказалась, и всё. А ты прямо дала ей бой. И выиграла. И не подумала, что она может тебя одним пальцем в порошок стереть.

— Ну так и мне есть, что ей показать, — усмехнулась мама. — Способ специфичный, конечно, но я им неплохо научилась пользоваться. Эла — да, она сильна необыкновенно, но она из тех, кто отойдёт и переждёт. А если не получится — то пойдёт другой дорогой. И применит силу, только если по-другому не получится. А я могу и в лоб, мне ни в каком месте не жмёт. Особенно, если ради кого другого. И поэтому Аннушка, сокровище, я тебя ещё раз прошу — если вдруг что, не лезь сама, позвони мне. А я уж поговорю — или по телефону, или приеду. Ну и если возьмёшься кого-нибудь учить уму-разуму — то бога ради, делай это осторожно. Договорились?

— Мне дали индульгенцию? — восхитилась Анна.

— Не вполне. Если тебя поймают за руку — тут уже даже я ничего сделать не смогу.

— Я поняла. Буду смотреть по сторонам и стараться, чтобы не поймали.

— Вот именно. Ну и «не придираться» не равно «не требовать».

— Увы. Но я сначала хотя бы погляжу, как это, когда не придираться. И спасибо тебе за это! От Примы такое, как сегодня, то есть извинения, можно раз в жизни услышать, и я услышала.

— Радуйся. А пока давай вещи разложим, если сюда кто-нибудь заглянет — то и придираться не понадобится.

— Мама… — мысль копошилась в голове давно, и если не высказать её — только хуже будет.

— Да?

— Я ведь уже думала, ну, немного, что делать дальше. И думала, что придётся идти в другую школу. Но может быть, мне правда имеет смысл попробовать? Не сейчас и не насовсем, а осенью. Ты же училась в двух разом. И Эла тоже.

— Это непросто. Но если ты хочешь — мы сделаем. И куда же ты хочешь — в Иркутск или в Париж?

— К деду, конечно, — у Шатийонов прикольно, конечно, но у деда Валентина лучше.

— Договорились. Глядишь — и язык приведёшь в норму. То, что ты сейчас пишешь в контакте, невозможно читать без слёз. Или без смеха.

Линни вернулась как раз в тот момент, когда Элоиза уже собиралась уезжать домой. И вернулась одна.

— Неужели ты решила задачу, не имевшую решения?

— Похоже на то. Приятно удивлять собственную дочь. Но я и сама удивилась, честное слово. Наверное, давно уже надо было тряхануть Доменику без жалости и без церемоний, глядишь, и не дошло бы до такого, что дети из школы бегут.

— Мне кажется, она до последнего не верила, что Анна убежит, а мы её поддержим.

— Да, теперь будет бурчать, что неправильно нас воспитывала. Пошли, посидим немного, что ли? Ты же не сбежишь вот прямо сейчас? Всё это нужно запить. И где моя суровая матушка, которая плохо воспитала меня? — Линни параллельно позвала дворецкого Джорджио и занималась организацией стола с едой, вином и кофе.

— Полина отправилась спать, я её понимаю. Мы довольно долго ждали — тебя или вас, уж как бы получилось. Она дипломатично рассказывала о том, как дела у Валентина и всех остальных.

— Анна поедет к папе осенью. Она захотела в самую обыкновенную школу.

— Поучиться на другом языке полезно.

— А ещё она вывалила на меня кучу имён, лиц и подробностей. Кто такие Гвидо, Даниэле и Октавио, позволь спросить?

— Юные сотрудники дворцовых служб. Один сопровождал Анну в прогулке по городу. Мы бы не отпустили её одну, пришлось собрать компанию. Остальные развлекали её во дворце.

— Представляю. Она мне ни одного сообщения не написала с вечера четверга, я уже не говорю про позвонить. Явно была занята.

— Ещё как, я сама её не слишком-то видела.

— А что за история с преследованием кого-то там?

— Преследуют девушку, она работает в моём отделе. И как только это выявилось, их всех сразу же доставили во дворец, и больше они по улице не ходили даже под присмотром. Монсеньор заверил меня, что беспокоиться не о чем.

— Скажи, у вас бывает без происшествий? — Линни плеснула вина Элоизе и себе.

— Бывает, — пожала Элоиза плечами. — Но редко.

— А почему бал без дресс-кода?

— Она и об этом рассказала? На самом деле — уже с дресс-кодом, мы вчера написали.

— И что, как у тётушки Женевьев — реконструкция либо качественная стилизация?

— Нет, всё проще. Запретили короткие платья и неприбранные волосы.

— И я правильно поняла, что Анна выжила тебя из твоих комнат к монсеньору?

Элоиза рассмеялась.

— Не скажу, что прямо выжила, но да, я к себе заходила посмотреть на неё и переодеться. Нет, я не караулила Анну постоянно, я поручила её хорошим людям. Она, как мне кажется, отлично провела время с нашей молодёжью.

— И очень пристойно держалась с Примой. Видимо, это твоё благое влияние. Может быть, мы будем отправлять её к тебе в гости время от времени?