Море в облаках - Татьяна Алхимова

было собирать тарелки, складывать остатки еды, собирать крошки.

– Скажи, милая, – обратилась к ней бабушка. – Наш мальчик точно не обижает тебя? Он добр и внимателен?

– Да, он писал мне письма всё лето. И всегда выполняет обещания. С ним интересно. Только я не всегда понимаю его истории.

– Ты главное не забывай их, а поймешь позже, когда время придёт, – Роза тепло улыбнулась девочке и забрала из рук блюдца. – Такую гостью я бы хотела видеть у нас в доме почаще!

– Боюсь, что часто заглядывать к вам не смогу. Мы с Жаном видимся только летом. А теперь у него практика. Я не рассчитывала, что вообще встречусь с ним в этом году. Да и в следующем, наверное, тоже не получится. Мне нужно сдавать экзамены, и отец очень хочет, чтобы я уехала учиться в большой город.

– Это жизнь, Офелия. Я вот осенью выхожу замуж, и тоже покину отчий дом, – участливо проговорила Дина, собирая булочки в большую корзину. – Так бывает, в этом нет ничего страшного. А Жан… Ты же всегда можешь написать ему, или даже позвать. Он обязательно придёт. Вот видишь, сегодня нашел минутку, чтобы заглянуть к тебе.

– Да… Он поступил, как настоящий друг, – кивнула Офелия.

– Не друг! – громко шепнула Ная, она выглядывала в окно, чтобы послушать, о чем говорят мужчины, и теперь вернулась, ласково обнимая бабушку, чем мешала ей хлопотать на кухне.

– Ная! Опять ты за своё! – Дина попыталась дотянуться до её косы, но промахнулась. Бабушка весело рассмеялась, а Роза отцепила дочку от Томы и усадила на стул.

– Ну а что? Разве я не права? – девочка надулась и сложила руки на груди.

– Давай мы оставим эту тему. Не все такие прямолинейные как ты, тем более Офелия из другого… Кхм… Из другой семьи. И ей трудно понять нас, – Роза пыталась сгладить неосторожные фразы, но Офелия решила не обращать внимания на слова Наи. Она вообще не хотела думать о причинах её слов. Жан – друг, самый лучший друг на свете. Это самое важное.

– Давайте-ка съедим по мороженому, пока мальчишки не видят? – заговорщицки пробормотала бабушка и достала из холодильника креманки с ледяными разноцветными шариками сливочного мороженого, политого шоколадом и украшенного ягодами.

– Вот это другое дело! Дайте мне скорее! – Ная снова вскочила и первая достала ложку. Она была похожа на маленький метеорит со своей длинной косой, светящейся отраженным от ламп светом. Такая же быстрая и горячая, Офелия невольно улыбалась, глядя на неё. Как же непросто приходилось семье с такой бойкой девчонкой.

Офелия медленно ела мороженое и испытывала невероятное умиротворение, наблюдая эту семью. Ей не хотелось никуда уходить отсюда, она бы с радостью стала их дочерью и жила бы среди сотен фотографий, миллионов цветов и помогала бы готовить завтрак на кухне, размером с половину дома. Женщины беседовали о чем-то, а Офелия видела вместо них морскую пену, резвый яркий метеорит, цветущий розовый куст и ласковую вечернюю дымку.

– О! Пока мы дышим свежим воздухом, девчонки мороженым балуются, – Ивар вошел в кухню, неся с собой ароматы цветущего сада. Он широко улыбался и, подойдя к своим женщинам, поцеловал каждую в макушку, а бабушку приобнял за плечи.

– На то они и девчонки, – засмеялся дедушка. – Достойная смена растет у тебя, Ивар, – продолжил он, обращаясь скорее к женщинам. – Думаю, что через год, когда Жан выпустится, то получит приличную должность. Считайте, что мальчишка наш вырос. Осталось Наю приструнить.

– Вот опять ты, дедуль, – девочка хоть и говорила обиженно, таковой совсем не выглядела.

– Вы извините нас с Офелией, – заговорил Жан, молчавший до этого. – Уже довольно поздно, а я хотел бы показать ей наш берег и проводить домой.

– О! Уже пора? – Офелия с надеждой и грустью посмотрела на юношу.

– Ага… Если ты не хочешь возвращаться домой под утро и столкнуться с отцом, – рассмеялся Жан, – шучу. Пойдем?

– До свидания! Я так рада была познакомиться с вами, вы – чудесные! Спасибо за вкусный ужин, мороженое, пироги… И… – Офелия вдруг поняла, что сейчас расплачется. Уходить совершенно не хотелось.

Первой обняла её Дина, прижала к себе со всей силы, не давай свободно дышать. Ная, обжигая своими горячи руками, захватила Офелию с другой стороны, казалось, даже плакала. Мама, бабушка – все они, эти милые, добрые женщины, обнимали Офелию, говорили напутственные слова, не желая отпускать. И когда Жан настойчиво напомнил о времени, они расступились, провожая гостью к дверям. Ивар и дедушка крепко пожали ей руку.

– Приходи ещё, Офелия!

– Присылай рисунки, мы будем очень ждать!

– Если Жан станет плохо себя вести, сообщи!

– Не грусти больше!

– И не обижайся на отца!

– Мы всегда тебе рады в нашем доме, помни об этом.

Дверь закрылась, и Офелия стояла в полной темноте, пытаясь к ней привыкнуть. Жан ждал на каменной дорожке, спустившись с крыльца. Девочка осторожно шла по ступенькам, стараясь сначала нащупать спуск, а потом уже ставить ногу. Глаза постепенно привыкали к темноте.

– Уже очень поздно? – спросила она у Жана, когда оказалась рядом.

– Гораздо позже, чем ты можешь подумать. Но это не страшно, – по голосу Офелия поняла, что юноша снова улыбнулся. – Пойдем к морю, пока лето не закончилось, успеем полюбоваться им. Осенью вода будет совсем другая, грустная.

– Ох, надеюсь, мне не придется возвращаться домой глубокой ночью.

– Я провожу тебя, не переживай.

– Спасибо.

– Да ладно, это не услуга, чтобы благодарить. Это – моя воля. Забота, если хочешь, – Жан вышел за калитку, пропустил Офелию вперед и прикрыл дверцу на щеколду.

Краем глаза Офелия видела, как за большим окном столовой притаилась вся семья, они провожали ребят и неизвестно о чем думали. Никакой дороги не было, поэтому друзья снова шли по полю. Ночью не пахло цветами, только жухлой августовской травой, кое-где пели неизвестные ночные птицы и стрекотали насекомые. Теплый ветер едва шевелил растрепавшиеся волосы и приносил соленый запах моря. Чем ближе становился берег, тем больше прохлады появлялось в воздухе. Офелия видела, что Жан несет в руках большие пледы и радовалась, что не придется мерзнуть.

Море шумело всё заметнее, и вдалеке виднелась серебристая, живая лента. Минут через десять ребята вышли на широкий каменистый берег, сменявшийся у самой кромки воды песком. Жан бросил плед на камни, почти у самой воды, а второй отложил в сторону.

– Как красиво здесь. Это же то самое место, про которое ты говорил? Здесь Ная собирала звезды, да? Мне кажется, я вижу тот самый островок.

– Да, то самое. Наш берег. Сегодня эта мелкая проказница отдала