Бог Лезвий - Джо Р. Лансдейл

– Им необязательно обладать странными способностями, чтобы пугать меня. Кое-кто и без этого прекрасно обходится. Конечно, есть и хорошие дети. Так грустно об этом думать.

Ева ободряюще улыбнулась.

– Но дело не только в этом, – продолжила Бекки. – Мне просто нужны перемены. В моей жизни давно не происходит ничего нового. Я не чувствую себя несчастной, и с Монти у нас все хорошо. Мне просто надоело то, чем я занимаюсь, вот и все.

– Понимаю, что ты имеешь в виду. Много воды утекло с тех пор, как каждый из нас свято желал сделать мир лучше?

– Ты ведь лимон хотела, да?

– Хотела.

– Воды утекло много. Хотела бы я быть такой же идеалисткой, как раньше. А Монти вовсе ухитрился таким остаться. Он действительно верит в ближнего, что люди по большей части хорошие, а словом человека легко склонить на сторону добра. Что этот мир можно улучшить, сделать прекрасным местом для совместной жизни.

– Какой-то диснеевский мультик. Ты в это веришь?

– Нет.

– Вот и правильно. Чепуха все это.

Бекки принесла кофе и уселась на свое место.

– Он говорит, что, если начнется дефицит провизии и магазины опустеют, само собой, будут беспорядки и хаос, но большинство людей займут разумную позицию и станут держаться вместе. Предпримут усилия, чтобы ситуация нормализовалась.

– Нет, это «Бэмби» в чистом виде. Может, когда-то все так и было, хотя бы отчасти. Но человек – плотоядный зверь. Всегда им был. Сдается мне, если бы ты попыталась образумить толпу голодающих, тебя бы просто затоптали, а то и объели местами.

– Вот и я так думаю… Теперь мне даже кажется, что все эти выживальщики – не такие уж сумасшедшие. Их все считают чудаками, а я вот понимаю их немного.

– Твой Монти наивен как ребенок. Но он симпатичный негодник. Как вышло, что ты оказалась с ним, а я – со старым уродцем Дином?

– Дин не уродец.

– Бекки…

– Красавцем его не назовешь, зато он галантный.

Ева засмеялась.

– И еще ты с ним, потому что полюбила его.

– Верно. И знаешь что? Люблю до сих пор. Это кое-что доказывает.

– Что?

– Если по прошествии стольких лет мы все еще без ума от наших мужей, значит, у человечества есть шанс – любовь ему не чужда. До «Бэмби» далековато, но хоть что-то.

– Понимаю. Ты права на все сто. – Бекки подняла кружку с кофе. – За наших мужей, наши браки и мир во всем мире. – Они дружно отпили. Горячий июньский ветер гремел оконными стеклами и яростно свистел у входной двери.

6

21:20

Черный «шевроле» 1966 года выпуска пронзал ночь. За рулем сидел Клайд, Брайан был рядом на переднем сиденье, сзади устроились Мультик и Торч с завернутой в бумагу бутылкой.

– Вы готовы, дети? – возвестил Клайд.

– Да, капитан! – в унисон откликнулись Брайан с Мультиком. Торч просто кивнул.

– Славненько, – сказал Клайд.

7

21:23

– Мне, наверное, пора, Бекки.

– Спасибо, что навестила. С тобой нескучно.

– Давай я позвоню Дину и останусь у тебя? Мне не хочется оставлять тебя одну. Неправильно это.

– Да все в порядке. Беги к своему козлику.

– Я не против остаться, правда.

– Я знаю, но со мной все будет хорошо.

– Ты уверена?

– На все сто. Я хочу посмотреть кино. Позволь мне что-нибудь, в конце-то концов!

– Очередную «Годзиллу»?

– «С леди так не обращаются»[8].

– Хорошо, но не удивляйся, если я вернусь и постучу к тебе. Ты похожа на бедного щенка, которого забыл хозяин.

– Да хватит тебе! Я в полном порядке. Обо мне не волнуйся. Немного послушаю Рэя Чарльза, пока не начался фильм. Может, сорвусь с диеты и сделаю себе попкорн.

– Хороший повод для меня остаться.

– Ева, правда, не стоит. Я уже большая девочка.

– Ладно, не хочешь делиться своим замшелым попкорном – как хочешь. Просто я не могу не волноваться! Этот недавно объявившийся Гэлвистонский Потрошитель…

– Не начинай. Сейчас вообще о нем думать не хочется.

– Извини.

Бекки проводила Еву до двери.

– Послушай, если станет одиноко – позвони мне. В любое время дня и ночи, поняла?

– Как скажешь, буду тебя доставать.

– Обещаешь?

– Ради всего святого! Обещаю, Ева.

– Пока, Бекки, спокойной ночи… И не удивляйся, если я доберусь до парковки и решу вернуться, чтобы ты позволила мне остаться.

Бекки улыбнулась, открыла дверь. В апартаменты с кондиционером подул горячий ветер. Контрастный воздушный душ заставил ее вздрогнуть.

– Боже мой, – сказала Ева. – Как думаешь, это один из тех калифорнийских шайтан-ветров, да? Как они там называются – Santa Anas?

– Будь осторожна!

– Буду! До встречи!

На глазах у Бекки Ева начала спускаться по ступенькам. Прежде чем исчезнуть за поворотом лестницы, она улыбнулась подруге и помахала рукой.

Бекки ответила улыбкой и закрыла дверь.

8

21:26

Фары черного «шевроле» 1966 года выпуска погасли, когда он, подобно стальной акуле в бетонном море, плавно заплыл на стоянку у многоквартирного дома.

– Мы на месте? – спросил Мультик.

– Нет, – огрызнулся Клайд, – я тут просто встал овечек, блин, посчитать.

– Прости, – пожал плечами Мультик. – Спросил без задней мысли.

– Мысли? Только не в твоей голове, Мульт, – хмыкнул Брайан.

– Не наезжай, я просто сказал, что сказалось.

– Молодец, а теперь заткнись к херам, – оборвал треп Клайд.

Когда Клайд вырубил двигатель, стало непростительно тихо. Они сидели в темноте, горячий ветер задувал сквозь приспущенные окна. Бутылка ходила по рукам, все молчали.

Женщина, покинувшая квартиру, за которой вел наблюдение Клайд, быстро сбежала с лестницы, ступила в тень, растворилась в ней, а потом снова появилась в одном из пятен света, которые разделяли лестничные клетки. Свет, тьма. Свет, тьма. Каждые несколько секунд ее бело-голубое платье в горошек мелькало на свету, как крыло мотылька, а когда она ныряла в темноту, ткань окрашивалась в темно-фиолетовый – цвет подбоя вампирского плаща.