Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том II: В Палестине (1919–1942) - Владимир Хазан

Подробный разбор всех подробностей этого инцидента дан в книге Э. Шалтиэля (см. Shaltiel 1990,1: 115-19). Мы лишь кратко воспроизведем его основное содержание.

Отношения между Рутенбергом и Экзекутивой обострились зимой 1921-22 г. Властный Рутенберг решил вести себя независимо и без согласования с руководством Сионистской организации вступил в переговоры с Э. Ротшильдом, на которых определилась степень участия могущественнейшего еврейского благотворителя в проекте электрификации Палестины (в конечном счете оно выразилось в кругленькой сумме). Реакция сионистских вождей не заставила себя ждать, и на заседании в феврале 1922 г. Вейцман атаковал Рутенберга не столько по правилам боевой науки, сколько вне всяких правил. Так, вопреки всему тому, что говорилось им до сих пор, Вейцман заявил, что Рутенберг, как он выразился, «украсил себя чужими перьями», т. е. воспользовался не ему одному принадлежавшим успехом. В качестве наказания непослушного и строптивого инженера Вейцман предлагал вообще лишить его права представительства от лица концессии, поскольку он не имеет никакого другого интереса, кроме личного.

На том историческом заседании Вейцман вспомнил врученное Рутенбергу письмо от 28 октября 1920 г., в котором его податель наделялся полномочиями вести любые переговоры от лица Сионистской организации по поводу приобретения электрической концессии и, обычно европейски сдержанный и умеренный, на сей раз он разразился гневной речью. Оперируя протоколом этого заседания, Э. Шалтиэль дословно передает негодование сионистского президента, заявившего, что без его, Вейцмана, вмешательства ни двери Министерства колоний, ни двери Министерства иностранных дел перед Рутенбергом вообще не открылись бы, и только благодаря его, Вейцмана, участию английские чиновники выказали ему доброе расположение и дело завершилось успехом (Shaltiel 1990,1: 116).

Далее распалившийся глава Сионистской организации заявил, что принял решение не утверждать участия в рутенберговском проекте без тщательной проверки тех данных, на которые опирается его описание, и всячески отстаивал прерогативу Экзекутивы рассматривать себя как орган, за которым во всем этом деле остается последнее и решающее слово (там же: 117).

В основе этого спора-конфликта лежало то, что Рутенберг и Вейцман – каждый по-своему – видели и воспринимали будущую электрическую компанию с точки зрения политической иерархии и соответствующей ей административной субординации: то ли ее полного и безусловного подчинения Сионистской организации, то ли столь же полной и безусловной независимости. Как это зачастую бывает в сложных и спорных ситуациях противостояния интересов, правота обеих сторон имела свои объяснения и резоны. Вейцман был решительным противником того, чтобы в палестинском ишуве образовалось независимое «княжество» в виде рутенберговской концессии, а Сионистская организация оказалась бы неким служебным органом при ней. Рутенберг же со своей стороны расценивал участие Сионистской организации в получении прав на концессию как самое минимальное и не видел причин – после достигнутой им победы – приглашать к праздничному столу на правах хозяев кого-либо еще. О том, что его точка зрения фактически не расходилась с реальным положением вещей, свидетельствует, в частности, письмо к нему самого Вейцмана от 13 октября 1921 г. В нем президент Сионистской организации, отмечая неординарность рутенберговских усилий и выговаривая победителю за индивидуализм и «собственнические инстинкты», а также настаивая на совместной радости от достигнутого результата, вместе с тем признавал свое маргинальное участие в этом проекте: