Случайная жена для мажора - Мила Реброва

— Ничего подобного! Он лишь прошелся рукой около моей! Как ты вообще мог подумать, что он прикасался ко мне! Это запрещено! Что нашими традициями, что танцем! — продолжала я возмущаться.

— Извини, значит, я ошибся, — удивил он меня, отступив. Я всерьез начала подозревать его в расстройстве психики. Приехал, наорал, подрался, чуть не отшлепал! А теперь ведет себя так, словно мы славные приятели, выясняющие случившиеся недоразумение!

— Ты специально ведешь себя так, чтобы усыпить мою бдительность? — подозрительно спросила я. Кто его знает, может, он хочет затащить меня в машину и… наказать?

— И зачем же мне это делать? — закатил он глаза, морщась. Видимо, нехило ему досталось от Ратмира.

— Мало ли зачем! Сначала орешь и психуешь, а потом…

— Устал я с тобой воевать, заучка! Возможно, ты была права, предложив мне тогда наладить дружеские отношения. В

конце концов, нам еще долго предстоит быть связанными друг с другом. Так почему бы не облегчить эту связь для обоих?

Я лишь фыркнула на это предложение, продолжая злиться.

— Значит, когда я это предложила, ты меня отфутболил, а теперь видишь в этом выход?

— Знаешь, заучка, ты стала слишком острой на язык в последние дни, — лишь усмехнулся гад.

— А ты… Ты словно страдаешь раздвоением личности! — не осталась я в долгу. Верить ему я была не намерена. Сегодня он такой, завтра другой. Мне что, всё время подстраиваться?!

— Ух ты, заучка! У тебя реально прорезался голосок! — присвистнул он.

— Ну вот! Ты опять! — топнула я ножкой.

— Что опять? — заржал он, стоня и хватаясь за челюсть, а я, дура сердобольная, тут же начала испытывать к нему жалость.

— Насмехаешься! — уже не так горячо ответила я, видя, что ему действительно больно. Все-таки вмазал ему Ратмир знатно, хотя и самому досталось.

— Шучу. А это, заметь, разные вещи, — не согласился он. — Может, перестанем спорить и пойдем уже?

— Пойдем, но разговор не окончен, — решила я оставить последнее слово за собой.

— Ух и горячая ты, когда злишься, — продолжал он сыпать своими тупыми фразами.

Молча дойдя до машины, я села на переднее сиденье и, вспомнив про бедную Нику, которая наверняка до сих пор ищет меня, достала телефон из поясной сумочки.

«Я в порядке. Еду домой. Подробности позже:/»

— Черт! — садясь в машину, выругался Андрей.

— Что? — не выдержав, повернулась я в его сторону.

— Я весь грязный и побитый. Отец точно не погладит меня по головке за такой вид.

— И мама разволнуется, — подхватила я, только сейчас поняв масштаб произошедшего. Мало того, что темная толстовка была вся в пыли и грязи, так еще и синяк на скуле уже проступил! — Что нам делать?! — запаниковала я, наконец отойдя от произошедшего и включив голову.

— Поедем на квартиру, и приму душ. Не будь папы дома, я бы как-нибудь проскользнул мимо мамы, но он точно заметит. Тем более они возились с клумбой около дома, когда я выезжал.

— А во что переоденешься? — нахмурилась я, ведь принять душ было недостаточно.

— Там должна быть одежда Аскара. И ключ у меня, слава богу, есть.

— Ну ладно, поехали, — согласилась я. — Хотя нет, подожди. Где там твоя аптечка? — вздохнула я, решив не быть злой и обработать его губу и нос.

— Добрая заучка вернулась? — вздернул нахал бровь.

— Если не замолчишь, она быстро уйдет обратно! — пригрозила я, уже начиная забавляться нашей перепалкой. Как дети, ей-богу! Когда я только успела стать такой? Всегда ведь избегала конфликтов и подстраивалась под других! Но этот мажор будил во мне дух противоречия, и я уже не могла остановиться и замолчать!

— Всё-всё, молчу, — закрыл он рот на воображаемый замок пальцами и достал из бардачка аптечку. — Лечи меня.

— Может, отъедем? — оглянулась я по сторонам, боясь, что нас заметят. Хоть стекла и были тонированными, я не исключала такую возможность.

— Боишься, твой «партнер» по танцам заметит? — хмыкнул он, заводя машину.

— Боюсь, что твои правила станут неактуальными, — не осталась я в долгу, открывая аптечку и разрывая новую упаковку с ватой, предварительно обработав руки антисептиком.

Вырулив со стоянки, Андрей доехал до следующего переулка и остановился, припарковав машину во дворе какого-то дома.

— Наклонись, — смачивая ватку раствором антисептика, распорядилась я.

— Есть, заучка-командирша, — проговорил он бодрым голосом, наклоняясь ко мне и позволяя обработать свое лицо.

— Ты слышал что-нибудь о том, что молчание — золото? — спросила я, прикладывая ватку к уголку его полных губ. Пальцами я как могла пыталась до него не дотрагиваться, как и не встречаться с его взглядом. Я ощущала себя очень странно, находясь с ним в подобной близости. Сердце заколотилось, а по спине прошла дрожь. А чертовы пальцы закололо от неразумного желания пройтись по его покрытой щетиной щеке, чтобы проверить, такая ли она колючая на ощупь, как выглядит. И почему я раньше не замечала, какая у него гладкая кожа? Ни единого прыща или несовершенства! Вот где справедливость?

Вздохнув, я поменяла ватку и приступила к обработке скулы, обругав себя за ненужные мысли. Думать о том, какой он привлекательный, было последним делом. Не хватало мне только восхищаться красотой этого невыносимого мажора.

Андрей

А заучка ничего. Хорошенькая такая, с этим маленьким вздернутым носиком, который начала с некоторых пор задирать. А губки бантиком вообще мечта всех силиконовых девчонок. А реснички какие, даже без туши привлекают взгляд. Да и вся она вполне себе… Не мышка.

Черт! О чем я думаю? Вот о чем? Мне явно перетряхнуло мозги, когда Ратмир своей кувалдой, которая у него вместо руки, въехал мне в лицо. Крыша сказала ту-ту и уехала в неизвестном направлении.

Чтобы вернуть свои мысли в нужное русло, я отодвинул руку заучки от своего лица. Она застыла с ваткой в пальцах, ведь сделал я это довольно грубовато. А что она себе думала? Я растаю от прикосновения ее тонких пальцев и стану добреньким?

— Заканчивай уже, — буркнул ей ворчливо, и она завозилась с аптечкой, убирая ее в бардачок, а ватку заворачивая в салфетку. Какая аккуратная чистюля! — Эй, ты что, надулась? — окликнул я ее, увидев, как девчонка склонила голову. Наверное, даже могу признать, что переборщил. Она мне тут раны врачует, заботится, а я веду себя по-уродски.

— Всё нормально, поехали уже, — ответила она нормальным голосом, как будто даже не расстроилась, и я кивнул, заводя мотор.

Во время езды всё посматривал на нее, ощущая странную тревогу за то, чтобы она там не расплакалась. Да какого черта? Зачем я переживаю за ее состояние? Бред какой-то! Включил музыку громче, чтобы мои мозги были заняты только словами из любимых треков.