Юджин - повелитель времени. Книга 6. Небоскребы магов - Гай Юлий Орловский

Я пробормотал:

— Звучит неплохо.

Он хохотнул.

— Неплохо? Это мудрый ход!.. Пусть их корабли тонут в океане и разбиваются о скалы, а мы на своих нивах выращиваем самое лучшее в этих краях зерно, у нас не бывает засухи благодаря близости моря, у нас лавки ломятся от товаров!

— Верно, — признал я, — но все-таки жаль… Море, дальние плавания, открытые острова… перспективы…

Он посмотрел на меня с дружеской насмешкой.

— Вы молоды, — сказал он покровительственно. — А повзрослеете, дурь пройдет. Будете думать о семьях, об урожае… В общем, если что нужно…

— Скажу сразу, — пообещал я, и он мягко закрыл за мной дверь.

Фицроя отыскать удалось не сразу, он за все время во дворце показывался только переночевать, да и то всего дважды, пришлось расспрашивать о глерде из королевства Нижних Долин, такого не могли не заметить.

К моему изумлению, пришлось вытаскивать не из женской постели, а из лавки древностей, где он усердно выторговывал нечто уникальное, что возвращает молодость и потенцию, что, конечно, важнее.

Он заметно обрадовался, начал рассказывать, что успел купить и какие сделки провернуть, я прервал:

— А как тебе сама Дронтария? В целом?… Это же королевство, у которого выход к морю!.. Чуть дальше по реке — и попадем прямо в безбрежный океан… Нет, сперва в море, но только с этим Что-то непонятное.

— Что?

Я коротко объяснил, он кивнул.

— Это мне в первый же день объяснили. Королевство, говорят, не настолько большое, чтобы строить собственный флот. А Пиксия и Гарн, это соседи справа и слева, взяли на себя заботу о дронтарских товарах.

— Не бесплатно, конечно?

Он взглянул с укором.

— Кто же будет работать бесплатно? Разумеется, платят. Но и своим бы платили!.. Зато не нужно заботиться о ремонте кораблей, наборе команды, обучении, жалованье матросам… Платят только за перевоз!

— Гм, — сказал я, — Что-то как-то не верится в такое бескорыстие соседей. А вот в то, что им выгодно было убрать конкурента, а то и соперника, с морских путей…

— Да ладно, — сказал он с укором, — каждый старается устроиться с удобствами! А что может быть лучше, когда работают за тебя?… Пойдем выпьем, я здесь такой кабак отыскал, чудо!..

— Кабак да, — согласился я, — ты их отыскиваешь по нюху. Но эта лавка, гм…

Он сказал задиристо:

— А вдруг и я куплю Что-то древнее, как твой магический арбалет?

— Пойдем, — сказал я, — чтобы стать магом, нужно много знать, а во многих знаниях много горя, как говорит Екклезиаст, потому что именно при его дворе придумали: много знает — убивать пора! А когда ловили убившего соседа и спрашивали за что, тот отвечал честно: он слишком много знал!

Кабак оказался небольшой, уютный, Фицрой пояснил, что здесь только для благородных, есть культура, и я в этом убедился, когда толстая стряпуха, подавая нам ложки, сперва вытерла их о задницу, что почему-то напомнило о Томске, но из-за чего, не вспомнил.

Когда перекусили мясом и сыром, Фицрой наполнил две оловянные чаши вином, придвинул одну мне.

— Здесь отменное. Что делать, на юге солнца больше! Пробуй.

Я сделал глоток, прислушался, все-таки общее происхождение дает знать, вино есть вино, пусть за годы мутаций вкус слегка изменился.

Фицрой поглядывал искоса, наконец сказал недовольно:

— Чего молчишь, как сыч?… Поплавать все еще хочется?

— А тебе? — спросил я.

Он посмотрел в изумлении.

— Еще бы. И полетать.

— И полетаем, — пообещал я. — Не на этих ненадежных монгах, а на чемнибудь… ладно, все впереди. Но Что-то в этом неверное. Не верю, что только молодые стремятся рисковать в море, а люди зрелые воздерживаются.

Он посмотрел с интересом.

— Ну-ну?

— Что-то не так, — сказал я. — Ладно, узнаем. Просто не верю, что народ, живущий на берегу моря, вдруг по своей воле отказался от морских путешествий.

Он напомнил:

— Но если Пиксия и Гарн предложили все товары перевозить на своих кораблях… и если это выгоднее, чем строить свой флот?

— Надо разобраться, — ответил я. — Может быть, меня слишком много обманывали, или же слишком много повидал обмана вообще, но не верю, что эти два королевства перевозят товары дронтарских купцов без особой корысти!

— Корысть наверняка есть, — сказал Фицрой солидно. — Но прикинь, во что обошлось бы строительство собственного флота Дронтарии! Умные головы посчитали и решили, что дешевле продавать с небольшой скидкой иноземным купцам, а дальше пусть плывут через бури и штормы, кто-то погибнет, кто-то выживет, но деньги за товар получены вперед, дальше эти проблемы пиксичей.

Я сделал еще глоток, задумался, повертел между пальцами тонкую ножку чаши.

— Ладно, узнаем больше, а пока с выводами лучше не спешить. На свете много всяких чудес, что и не снились нашему Фицрою.

Он сказал весело:

— Ты совсем разучился верить людям! Вот увидишь, все подтвердится. Налить еще?… По глазам вижу, давай чашу.

— С тобой пообщаешься, — огрызнулся я, — вообще всех убивать пора!

На другой день я с утра пораньше вошел в королевские покои, с плеч свалилась незримая тяжесть: король не лежит трупом, а полусидит в постели, обложенный подушками, грелками, а под спиной целый матрас, свернутый вдвое.

Курт застыл как столб, руки сложил, притворяется, что его нет вовсе, но вообще-то всегда готов, только извольте повелеть.

Астрингер сразу поймал меня взглядом и держал им, пока я торопливо шел к нему, что говорит о достаточном уровне концентрации внимания.

Я поклонился, а он сказал с чувством:

— Глерд, вы спасли мне жизнь!

Я ответил скромно:

— Да не стоит снова благодарить за такую ерунду… вы это вчера сказали. Не ваша жизнь ерунда, ваше величество, она как раз не ерунда сейчас, когда вот-вот война, это я вам не как политик политику, вы поймете, а как бы человек человеку, хотя вы не человек, а государь, а я вообще непонятно что.

Он покачал головой.

— Да, вы еще какой политик! Такое сказали, что ничего не понял, зато с каким видом!..

— Учусь, — сказал я скромно, — когда-нибудь дорасту до настоящего политика. Если не свихнусь раньше.

— Глерд, — казал он серьезно, — излагайте все, что нужно. Обещаю сделать все, что в моих королевских силах.

— Ваше величество, — сказал я, — простите, что прерываю, но я человек скромный до наглости, мне ничего не надо.