Лучшее во мне - Николас Спаркс

Доусон появился через минуту, продолжая на ходу обмениваться репликами с девушкой из магазина. Заставив себя сохранять невозмутимость, Аманда вслед за Доусоном спустилась с крыльца, затем оба по молчаливому согласию направились к тому месту, откуда удобнее было смотреть на пристань.

— Девушка за стойкой с тобой флиртовала, — заметила Аманда.

— Просто была любезна.

Настолько любезна, что это бросалось в глаза. Доусон пожал плечами, откручивая крышку бутылки.

— Я ничего такого не заметил.

— Как этого можно было не заметить?

— Я думал о другом.

По тому, как он это произнес, Аманда поняла, что он подразумевает нечто большее, а потому молча ждала продолжения. Доусон, прищурившись, устремил взгляд на выстроившиеся в линию у пристани яхты.

— Сегодня утром во время пробежки я видел Эби, — наконец выдал он.

Услышав это, Аманда насторожилась.

— Ты уверен, что это был он?

— Как-никак он мой двоюродный брат, не забывай.

— И что же?

— Да ничего.

— Ну и хорошо.

— Не уверен, что хорошо. Аманда напряглась еще сильнее.

— Что ты хочешь сказать?

Доусон помедлил, сделал глоток воды, и Аманда почти явственно слышала, как вращаются у него в голове колесики.

— Хочу сказать, что мне стоит как можно меньше высовываться. А там как получится.

— Может, они не пойдут на обострение.

— Может, — кивнул Доусон. — Пока ничего не случилось. — Он закрыл бутылку и сменил тему. — Как ты думаешь, что нам скажет мистер Тэннер? Во время нашего с ним разговора по телефону он был немногословен. Даже про похороны не упомянул.

— Да, и со мной тоже. Мы с мамой как раз обсуждали это сегодня утром.

— Кстати, как твоя мама?

— Слегка расстроена, что вчера вечером ей пришлось пропустить свой бридж. И в качестве компенсации заставила меня сегодня идти на ужин к ее подруге.

Доусон улыбнулся.

— Значит… ты свободна до ужина?

— А что ты надумал?

— Не знаю. Давай сначала послушаем мистера Тэннера. Кстати, нам, кажется, пора. Его офис где-то в этом квартале.

Аманда закрыла свой стакан с кофе крышкой, и они пошли по тротуару, передвигаясь от одного островка тени к другому.

— Помнишь, как ты в первый раз спросил разрешения купить мне мороженого? — вспомнила Аманда.

— Я помню, как я удивился, когда ты сказала «да». Проигнорировав последнее замечание, Аманда продолжила:

— Тогда ты отвел меня в аптеку, ту, где старый фонтан и длинный прилавок, и мы там ели мороженое. В этой аптеке готовили самое лучшее мороженое из того, что я когда-либо пробовала. Поверить не могу, что в итоге они снесли это здание.

— Когда, кстати, это произошло?

— Не знаю. Где-то лет шесть-семь назад. Однажды приехав сюда, я обнаружила, что этого здания больше нет. Даже расстроилась. Я туда своих детей водила, когда они были крохами, им там всегда нравилось.

Доусон попытался представить ее с детьми в старой аптеке, но не мог нарисовать себе их лиц.

Интересно, думал он, на кого они похожи, на нее или на отца? Передался ли им ее темперамент, ее щедрое сердце?

— Как ты думаешь, твоим детям понравилось бы в детстве здесь жить? — спросил он.

— Думаю, да: город красивый, много пространства для развивающих, познавательных игр. Но, став постарше, они скорее всего сочли бы здешнюю жизнь слишком ограниченной.

— Так же, как ты?

— Да, — согласилась Аманда. — Как я. Я просто рвалась поскорее уехать отсюда. Возможно, ты помнишь, что я подавала заявление и в Нью-Йоркский университет, и в Бостонский колледж, лишь бы очутиться в настоящем большом городе.

— Ну как я мог забыть? Эти города тогда казались такими далекими, — проговорил Доусон.

— Да… мой отец учился в Дьюке, о котором мне постоянно рассказывал. Я выросла на историях о Дьюке. По телевизору я смотрела баскетбольные матчи из Дьюка. Наверное, сами небеса предначертали мне поступить в Университет Дьюка. В итоге мой выбор оказался верным, там дают отличное образование, там я обрела много друзей и там я повзрослела.

Полагаю, мне вряд ли понравилось бы жить в Нью-Йорке или Бостоне. Потому что я в душе осталась все той же девочкой из провинции. Люблю, видишь ли, засыпая, слушать сверчков.

— Тогда тебе обязательно понравилось бы в Луизиане. Это мировая столица жуков. Аманда, улыбнувшись, сделала глоток кофе.

— А помнишь, как мы катались вдоль берега моря, когда надвигался ураган «Диана»? Я тебя еще умоляла двинуться ему навстречу, а ты пытался отговорить меня?

— Я тогда думал, что ты сошла с ума.

— Но ведь ты все равно меня послушал. Я так этого хотела. Мы с трудом выбрались из машины, такой сильный дул ветер, и океан просто… бесновался. По воде до самого горизонта бегали барашки, а ты стоял, молча сжимая меня в объятиях, уговаривая вернуться в машину.

— Я очень боялся за тебя.

— А тебе не приходилось попадать в подобный шторм во время работы на нефтяной вышке?

— Это бывает не так часто, как ты думаешь. Если мы оказываемся на расчетной траектории шторма, нас, как правило, эвакуируют.

— Как правило? Доусон пожал плечами.

— Метеорологи иногда ошибаются. Меня как-то задело краем циклона. Очень, знаешь ли, неприятно. Чувствуешь свою ничтожность перед властью стихии. Когда вышка начинает шататься, приходится сгибаться в три погибели, чтобы удержаться, зная, что, если тебя накроет ураганом, помощи ждать неоткуда. Я видел, как некоторые от этого просто сходили с ума.

— Думаю, со мной на их месте случилось бы то же самое.

— Однако во время урагана «Диана» ты держалась молодцом, — заметил Доусон.

— Потому что рядом был ты, — прямо сказала она, замедлив шаг. — Я знала: ты не допустишь, чтобы со мной что-то случилось. Мне всегда с тобой было спокойно.

— Даже когда мой отец и мои двоюродные братья явились к Таку за деньгами?

— Да, — подтвердила Аманда. — Даже тогда. Твои родственники никогда меня не беспокоили.

— Тебе повезло.

— Не знаю, — ответила Аманда. — Даже в нашем прошлом я иногда сталкивалась Тедом, Эби и твоим отцом. Так вот когда это случалось, на их лицах появлялись ухмылки, но ни разу не было такого, чтобы они меня напугали. А когда я приезжала сюда на лето, Теда уже посадили, и Эби с твоим отцом ко мне даже не приближались. Думаю, они знали, что ты бы их уничтожил, случись что со мной. — Остановившись в тени дерева, Аманда повернулась к Доусону лицом. — Так что я никогда их не боялась. Никогда. Потому что у меня был ты.