Синдикат киллеров - Фридрих Незнанский

Турецкий вызвал машину — следователь по особо важным в данный момент мог себе это позволить — и отправился в Замоскворечье, очень надеясь застать там Славу Грязнова, который не позволит погибнуть другу во цвете лет.

Дурацкая погода, типичный март: вчера под вечер вдруг снег пошел, а сегодня с утра — десять градусов тепла. Ирина настояла, чтобы он пошел на работу в шапке. Пришлось там и оставить, выглядел бы сейчас полным психом.

Турецкий шел по Климентовскому переулку, озираясь по сторонам. Сперва решил пройтись тут в одиночестве, чтобы обозначить для себя, так сказать, диспозицию. А заодно посмотреть, кто здесь живет, кто ходит. Бабки старые — значит, живут в коммуналках, а это наши вездесущие глаза и уши. Неплохо. Дома тоже старые, как эти редкие бабки, которые медленно и в одиночестве бредут кто в магазин, кто в недалекий храм. Новые хозяева в этом районе Замоскворечья видны сразу и издалека — свежестью красок, тщательной, офисной отделкой стен и карнизов домов, пытаются подделаться под Европу, где такие строения восстанавливают якобы под старину. Но вкуса не хватает нашим юным российским капиталистам, вот что. Культурешки маловато, как недавно заметил в «Литературной газете» один писатель. Ладно, с этими ясно. И Турецкий стал обдумывать свидетельские показания, чтобы сложить для себя хотя бы приблизительную первоначальную картину.

Итак, что же мы имеем? С одной стороны — удачливый, вполне современный предприниматель. Недавний перспективный советский руководитель советского же предприятия. Послужной список должен впечатлить постороннего: «Северовостокзолото» — бригадир, начальник участка, заместитель директора обогатительной фабрики; тюменская фирма «Строитель» — управляющий; омская акционерная компания «Уют» — президент; многопрофильная фирма «Сибирь» — генеральный директор. Что это за многопрофильное заведение — знает, видимо, не очень большое число заинтересованных людей. Эта последняя организация, базирующаяся в Новосибирске и имеющая свои филиалы и представительства в двух десятках городов Союза, включая, естественно, Москву и Питер, а также в Мюнхене и Милане, должна и в самом деле иметь много профилей деятельности, где законные — пишутся в рекламных листовках, а об остальных знают исключительно те, заинтересованные. Впрочем, тут ты, брат Турецкий, пока перехлестываешь. Вперед забегаешь, предполагая, что убийство генерального есть результат той самой неизвестной широкой публике деятельности. Впрочем, кто скажет, насколько он сегодня далек от истины.

Однако что же у нас входит в сферу интересов этой многопрофильной фирмы? А входят туда нефть, лес, автомобили, строительство домов и индивидуальных коттеджей, а также — что не исключено — валютные операции, ибо все предыдущее без последнего в наш век не имеет никакого смысла. Другими словами, какая все-таки власть была сосредоточена в руках покойного ныне генерального директора, каким титулом он себя ни именуй, по сути, одному Богу известно. Ну хоть в этом вопросе наметилась ясность.

С другой же стороны, выступает некий убийца, за спиной которого стоят весьма заинтересованные лица. Откуда такой вывод? Элементарно. Следователь райпрокуратуры уже выяснил: убийство было тщательно подготовлено. Наемному убийце был известен распорядок дня жертвы, его привычки, пристрастия, обычаи, возможно, даже передвижения в течение дня. Если бы это убийство было местью какого-то обиженного лица, каковых наверняка у Мирзоева имелось немало — послужной его список тому прямой свидетель, — то и убить его могли бы в любом месте, включая улицу, двор, одно из общественных мест, где он постоянно бывал.

Нет, убийца твердо знал, что ровно в час дня, что бы ни случилось, — и это подтвердили все домашние, включая охрану, — хозяин дома отправится на второй этаж, чтобы принять ванну. Странная, конечно, привычка, но у этих сумасшедших богатых, копирующих свою жизнь с «видиков» про богачей, живущих в Эдеме, или детективов Стаута, Чейза, Чандлера, появляются тоже, оказывается, свои пристрастия и причуды. Тем не менее если вся охрана, что видно из свидетельских показаний, это знала, то отчего же не мог знать и сильно заинтересованный посторонний? Недаром немцы говорят: где знают двое, знает и свинья.

Следующая деталь: должен ли был знать убийца, что жертва откроет окно? Что это — привычка Мир- зоева или счастливая случайность для убийцы? Стоп! Это надо проверять. Вывод у Свиридова скороспелый.

Дальше пойдем. Спустя, вероятно, полчаса после убийства, никак не раньше, раздался телефонный звонок. Кто звонил, исполнитель или тот, кто его нанял, пока определить трудно. Звонок был из автомата. Грубо спросили хозяина. Голос мужской, хамский. Это показания секретарши Мирзоева Нины. Она ответила, что Мирзоев на сегодня закончил работу и больше в офис не вернется. Ответила как обычно в таких случаях.

«Тогда поищите вашего хозяина в ванной!» — заявил звонивший и по-мефистофельски — именно так определила голос звонившего Нина — захохотал. Сама Нина, по ее словам, тут же впала в транс, и единственное, на что оказалась способной, немедленно ринулась к Карине.

Жена Мирзоева, увидев лицо Нины, побежала в ванную и дико, истошно, на весь дом закричала. Тело мужа лежало на светло-зеленом кафельном полу в луже крови. Вода перехлестывала через борт ванны и, окрашенная кровью, растекалась из-под головы Мирзоева алыми ручьями. Ветер вздымал занавески на распахнутой раме окна.

На крики женщин примчались начальник охраны и два телохранителя, постоянно дежуривших в квартире. Увы, такова обратная сторона медали бытия российского бизнеса.

Сперва, по словам Деревянко, начальника охраны, подумали, что Мирзоев поскользнулся на мокром полу и, падая, разбил голову о край ванны. Он был грузным человеком, и потому удар мог оказаться очень сильным, если не смертельным. Но потом Деревянко, как военный в недавнем прошлом человек, заметил во лбу хозяина пулевое отверстие. Он так и сказал: Наиль Абгарович умер раньше, чем ударился затылком. Это снайпер. И он сразу же ринулся к распахнутому настежь окну, и первое, что ему бросилось в глаза, было открытое чердачное окно на крыше дома напротив. Он же прекрасно помнил и даже несколько раз обращал внимание на то, что оно было заколочено досками крест-накрест.

Тогда он вызвал милицию, позвонив дежурному по городу, а своим ребятам приказал немедленно перекрыть выходы из соседних дворов в Климентовский переулок, чтоб ни одна мышь не пробежала. Конечно, сделано это было поздно, но вдруг?..

Нина, странно поблескивая глазами, будто в наркотическом опьянении, тем временем рассказала ему о страшном звонке.

Вот с этой минуты, собственно, и появляется некая ясность. Звонок был проверкой качества исполнения, если отбросить всю эту мистическую мишуру. Значит, где-то неподалеку, в пределах видимости во всяком случае, и находился наблюдатель, который по истошным крикам в ванной — окно ведь было открыто, — по ответной реакции на свой звонок должен был убедиться, что акт совершен. Ближайшая будка-автомат была довольно далеко за углом, на Пятницкой, поэтому звонить оттуда и видеть, что происходит хотя бы во дворе дома Мирзоева, невозможно. Если преступник не пользовался радиотелефоном, что совсем не исключено. Но в любом случае, так подсказывала Турецкому интуиция, на месте преступления исполнителей было как минимум двое.