Внебрачная дочь миллиардера - Анастасия Ридд

Натягиваю на себя элегантное платье и собираю длинные русые волосы в хвост. Подходящие босоножки к образу у меня тоже, к счастью, имеются. Глаза подкрашиваю чуть ярче, чем обычно, а на губы наношу помаду нюдового оттенка. То, что надо. Несколько раз кручусь вокруг своей оси возле зеркала, слегка улыбаясь. Взгляд невольно цепляется за изящные сережки, которые подарил мне Даниил на тот единственный несостоявшийся новый год. Уже много лет я не снимаю их не только потому, что они восхитительны. Эти две маленькие вещицы дороги мне как память от любимого на тот момент человека, и как вера в то, что между нами хоть чуточку, но было все по-настоящему. Я тяжело вздыхаю и направляюсь к выходу из комнаты. Пока я не закрою страницу своей книги по имени Даниил Воскресенский, в мою жизнь не придет другой человек, который сможет сделать меня по-женски счастливой.

* * *

На протяжении всего вечера я безудержно смеюсь. На этот раз Глеб рассказывает забавные истории, касающиеся рабочих моментов. Кира практически не покидает огромную игровую комнату, в которой собраны, пожалуй, все самые интересные развлечения для детей. Девочка прибегает лишь попить и в двух словах рассказать о том, как там весело.

Тему отца Киры мы непроизвольно обходим стороной. Я знаю, что Глеб хочет спросить, как так вышло, что Даня знает о дочери, но Ланской слишком хорошо воспитан, чтобы задавать неудобные вопросы.

— Когда собираешься вернуться в Лондон? — неожиданно интересуется мужчина. — Кстати говоря, в ближайшее будущем я планирую смотаться туда по работе. Что называется, на разведку.

— На днях вернемся, — отвечаю я. Мой взгляд прикован к игровой, где Кира резвится с другими ребятишками. — Пора браться за следующий проект. Да и на следующей неделе у меня запланирована встреча с потенциальными клиентами. И соскучилась я по Лондону, честно говоря.

— Кира — чудесная девочка, — с теплотой в голосе произносят Ланской. — Очень добрая, но в обиду себя не даст.

— Да, — я встречаюсь глазами с Глебом. — Даниилу, как я понимаю, рассказал Максим. Его брат.

— Откуда Макс от этом узнал? — с интересом в голосе мужчина задаёт вопрос.

— Мы с Кирой на прошлой неделе были в игровой, а там нам встретился Макс с сыном, — я подношу чашку с остывшим чаем к губам и делаю большой глоток.

— Случайность? — он выгибает бровь.

— Абсолютная, — быстро киваю головой, потому что так и есть на самом деле. — Кстати, Даниил с Кирой гуляли во дворе сегодня, пока я принимала ванну. Ты их не встретил?

— Я не видел их, — обычным тоном произносит мужчина.

— Возможно, ходили в магазин, — пожимаю плечами я. — Глеб, нам уже пора. Кире надо спать. Я стараюсь по-тихоньку выстраивать режим, потому как, приехав сюда, мы сбили его полностью.

— Да, конечно, — Ланской подзывает официанта. — Счет, пожалуйста.

На прощание Глеб целует меня в щеку и треплет по русоволосой головке мою дочь. Мужчина благодарит нас за прекрасный вечер, после чего садится в свой автомобиль и моментально срывается с места.

Киренок засыпает настолько быстро, что я едва успеваю снять с нее платье. А вот ко мне сон не идет совсем. Черт возьми, проклятая бессонница! Как же мешают мысли в голове, которых с каждым днём становится все больше. Я бреду в сторону кухни с намерением выпить воды. Взгляд непроизвольно падает на часы. Час ночи. Решение приходит мгновенно. Мне нужно как следует переварить все события, произошедшие в моей жизни за последнюю неделю. Открываю приложение в телефоне и проверяю наличие билетов на самолет на завтрашний рейс. Ввожу данные, чтобы забронировать, но вдруг слышу стук в дверь. В одно мгновение я оказываюсь в прихожей. Кого принесло в такое время?

— Открывай, Аг-ги, — я насчитываю два негромких удара в дверь и все тот же знакомый голос. — Есть разговор.

Несколько секунд я стою в нерешительности, понимая, что если не открою, то Даниил все равно найдет способ попасть к нам в квартиру. Нас разделяет лишь дверь, но сейчас даже она кажется мне защитой. Не представляю, что именно заставило его сунуться сюда в такое время. Разве что ревность по отношению к своей дочери. Он только что обретает ребенка, а тут появляется ещё один претендент на ее благосклонность.

— Какого черта, Даниил? Кира спит, я тоже, — говорю я, пытаясь унять дрожь в голосе. — Если ты пришел к ребенку…

— Не ври, Аг-ги, я знаю, что ты не спишь, — перебивает он, злобно усмехаясь. — В этот раз я пришел к тебе. И тебе сейчас, — он делает паузу, — лучше открыть эту грёбаную дверь!

Действительно, сейчас лучше не спорить. Во-первых, мне бы не хотелось разбудить ребенка, а, во-вторых, не горю желанием выслушивать жалобы соседей, и поэтому открываю Даниилу.

Мужчина плечом опирается на стену, сунув руки в карманы брюк. Я невольно бросаю взгляд на его внешний вид. Судя по всему, сегодня у Воскресенского была деловая встреча, но сейчас он выглядит не слишком презентабельно. На нем надета белоснежная рубашка, пуговицы которой расстёгнуты до груди, а рукава закатаны до самых локтей. Волосы мужчины слегка взъерошены, а темные глаза и вовсе кажутся безумными. Я обращаю внимание на широкие рельефные плечи и нервно сглатываю.

— Чего тебе? — переминаюсь с ноги на ногу, пытаясь скрыть внезапно появившееся волнение. Невольно облизываю пересохшие губы, чуть приоткрывая их. — Что ты молчишь? Я спрашиваю, зачем приш…

Договорить не успеваю, потому как меня впечатывает стальной притягательный торс в стену съемной квартиры. Входная дверь закрывается, и мы с Даниилом оказываемся в закрытом пространстве один на один. Мужчина сминает мою талию в руках, не давая возможности выбраться из крепкого захвата, а тяжёлое рваное дыхание опускается на мои губы.

Черт возьми! Мое тело предательски реагирует на прикосновения Даниила, а разум, кажется, и вовсе отключается. Дрожь пробегает по коже, когда его жесткие губы с легким привкусом мяты накрывают мои. Я оказываюсь неготовой сопротивляться властному и требовательному поцелую, поэтому ответ не заставляет себя ждать.

Его пальцы скользят по моему бедру, ныряя под короткую ночную рубашку. Боже, что я творю! Он — женатый мужчина, а женатые — мое табу. Но, черт, как же меня тянет к Воскресенскому. Его магнетизм сводит с ума. Я не могу контролировать свои эмоции, пока его ладонь поглаживает мое бедро. Призываю свою чумную голову к здравому смыслу, но она, к моему сожалению, в какой-то момент отключается. По разгоряченному телу пробегает ток, когда умелая рука, блуждая по нежной коже, перемещается к груди. От одного только касания я бесстыдно прижимаюсь к Даниилу, вспыхивая словно спичка. В прихожей становится невыносимо душно, будто кто-то закрыл все окна и двери и включил обогреватель на всю мощность.

Мужчина резко подхватывает меня под бедра и усаживает на комод, стягивая с моих плеч ночную рубашку и оставляя в одних трусиках. Нет ни капли стеснения, лишь жгучее необратимое желание снова быть с ним.

— Черт побери, Аг-ги, ты восхитительна, — хриплым голосом произносит Воскресенский, продолжая целовать мою шею.