Реверанс со скальпелем в руке - Тамара Шатохина

больно и предплечье тоже болело, хотя и меньше ноги. Оно опухло и посинело - сплошная гематома… Холод, капустные компрессы… через пару дней можно будет подключить тепло и мази. Это понятно… Я просиживала с ним по полночи, держа за руку или делая холодные компрессы на лоб - посторонние ощущения отвлекают от боли. Дешам громко храпел рядом - через стенку. Для него поставили еще одну кровать - колченогую и грубо сбитую, с матрасом, набитым сеном. Доктор спал богатырским сном и просто не слышал стонов больного, так что моя забота где-то была и оправдана. Да я просто не смогла бы уснуть!

Но вот днем… я подозревала что, увидев такое ответственное отношение, парниша стал сочувствием моим манипулировать. Грамотно это делал, не наглел, но и от себя почти не отпускал.

Я полдня готовила рассасывающую мазь из корней лопуха по рецепту Дешама. Мужчина знал прорву народных рецептов и отлично ориентировался в их применении. О чем это говорило? О том, что он постоянно ими пользуется. И я теперь тоже буду. Он делал свои записи, и я свои - на русском. Так вот - мазь эту я колотила, сидя рядом с Лансом. Он же тоскует… именно так, горестно прикрыв веки:

- Я так тоскую один, мадам... Разрешите, мою кровать вынесут на воздух?

Французы... В крови это, наверное.

- Мари, вы не представляете, на какие безумства способны вот такие молодые оболтусы! – злился Дешам, - вы привяжете его своим добрым отношением, которого он может вообще никогда не знал! И он почувствует себя вашим рыцарем, защитником… Влюбленность будет толкать его на подвиги, и он даже ждать не станет… он сам будет искать причину защитить вас или ваше имя! Закончится тем, что вы же будете штопать его после дуэли, а то и оплакивать, чего доброго!

- Разве между нижними чинами возможны дуэли? – поразилась я.

- А они что – не мужчины? – в свою очередь удивился доктор.

Ну, так-то – да… И я взялась предотвращать.

Держалась ровно, песен о голубках больше не пела, не бежала немедленно на каждый стон, вообще старалась держаться на расстоянии, но получалось не всегда – проведать друга и подчиненного повадилась уйма народу. И заодно поговорить о собственных болячках, пожаловаться, а то и напроситься на осмотр.

Уже пару дней рядом постоянно мелькали чужие мужские лица – молодые и не очень, усатые, прокопченные солнцем и кострами, прорезанные морщинами и только-только украшенные первым пушком. Пестрила разными цветами форма, на столе будто сами собой стали появляться презентики в виде яблок и лесных ягод. А когда и веточка с желудями, цветок или булочка...

Но Дешам быстро пресёк это, заставив как-то Ланса сожрать все подношения, кроме травы - прямо сейчас и у всех на виду. Посетителей беспардонно выпроваживал, пригрозив не церемониться, если в будущем с ними не дай Бог что…

И угрюмо выговаривал мне, когда мы выходили за редуты собирать подорожник, копать лопух и вязать в пучки крапиву и лекарственную ромашку:

- Потому в лагере и нет прачек, кухарок и шлюх, хотя в других полках это норма. Миром правит похоть, Мари! Мужчины хотят… и будут хотеть всегда. Я выторговал для вас этот месяц… на большее полковник не согласен. Постарайтесь не подвести меня, вы не представляете – на каком вулкане сидите! Сидим мы с вами…

Я услышала его. И мне не нужно было мужское внимание. За все это время одиночества и воздержания не то, что гормонального взрыва – даже легкого всплеска желания не случилось. Похоже на то, что и здесь я не совсем в порядке… По молодости еще достигала пика - были моменты, но не так часто – не успевала. Темперамент такой дурацкий – заторможенный, или и тут подгадила чертова мутация? Да и Сережка не был мастером этого дела. Это только в книжках все подряд мужики - гиганты секса… Я научилась имитировать, чтобы не обидеть мужа, помогала потом сама себе. А дальше вообще перестала ждать чего-то от близости… потом и хотеться перестало.

Маритт…? Были мысли, что она вообще не подозревала, что такое оргазм. Бледная, тощая, замученная девочка… Я за год только-только выползла из этого состояния - чуть округлилась где надо, окрепла и посвежела, но что касается желания - даже не трепыхнулось ничего и нигде. Не просило, не тянулось и не замирало сладко…

Местные мужчины легко ассоциировались: молодой полковник – эстетическое любование, Дешам – дружеская симпатия, Гаррель – дочерние чувства, дурачок Ланс – материнские, су-лейтенант Ожаро – искреннее сочувствие. При этом все мужики были сильными, крепкими и здоровыми, как кони – замечательный генетический материал. И ладно бы кого-то из них я рассматривала в таком ключе – как шанс. Но вопрос вообще не стоял!

Своего мужа я сильно любила и было за что. Похоть если и правит, то в основном - мужчинами, женщинам одной её мало. А Сережа давал мне очень много – заботу, ласку, тепло, уверенность, что я нужна... Я не поняла, не заметила, когда наша любовь стала однобокой. Сама виновата. Так что… так себе из меня жертва! Напрасная, конечно, но все мы задним умом… Смерть вылечила от любви, но избавляться от очередного разочарования таким же образом уже было как-то не комильфо. Значит, в будущем подобные неприятности нужно исключить. Шла бы еще речь о возможности родить, риск имел бы смысл, но нет...

До сих пор я так и не видела себя в этом мире. А после случая с Лансом уже не видела и в армейской медицине. Наверное, не совсем туда я свернула по пути к дому Жерома. Меня сразу же окунули лицом в реалии, а теперь и доходчиво просветили. Подставлять Дешама не хотелось... Как бы не случилось ситуации, когда и он вынужден будет повести себя, как мужчина. Очевидно там, где на руках у мужиков и в свободном доступе холодное оружие, обходиться простым мордобоем было не принято – всё только по понятиям… Нормальные такие мужские игры.

Это его «сидим на вулкане» прозвучало пронзительно – я поверила. Может он и терпел меня только потому и до тех пор, пока надеялся получить пользу или даже выгоду. Обижаться тут глупо – сотрудничество у нас взаимовыгодное. Хотя и личная симпатия тоже имела место - в разумных пределах. Но, несмотря на возможные плюсы, Дешам считал сам и четко дал понять мне, что – только месяц. Местные реалии он знал лучше.