Девочка Рустама - Амина Асхадова

— Ты простил меня? — выдыхаю тихо, — ты сегодня добр ко мне, хотя я далеко не хорошая девочка.

Он ухмыляется. Рустам тоже вспомнил наш разговор в его квартире.

— В аварии вся жизнь перед глазами пролетела. Каждый миг стал ценить, родная. Я просто научу тебя быть верной.

— Ты меня запугиваешь?

— Приручаю, — усмешка в ответ.

Отвожу взгляд, осторожно выбираясь из его объятий. Рустам делает шаг ко мне в ответ на мое отторжение.

— Твоя машина… дорого обойдется ремонт? Сколько… сколько я тебе должна?

— Заикнешься про деньги, и я тебя шлепну.

В его глазах тьма. Я киваю — поняла. Повторять не нужно и разговор закрыт. У Рустама денежный вопрос никогда остро не стоит, это я все пытаюсь с ним за что-то расплатиться.

Рустам берет меня за руку и непривычно нежно заковывает в объятия. И также непривычно нежно целует… Правда, нежность зверя длится недолго, и вот мои губы снова горят огнем, а тело плавится под его горячим напором как пластилин.

Я что-то шепчу ему в губы, а он нарочно поднимает платье выше и крепко-крепко сжимает мои бедра. До стона, которым мужчина с жаждой упивается. Он сам дьявол во плоти. Все ему нипочем. Словно от прикосновений ко мне Басманов излечивается. Становится сильнее, как бог войны.

— Я тебя сейчас возьму… не кричи сильно, ладно? — рычит возбужденно.

— Что? — охаю, — н-нет… Рустам, не сейчас!

— Сейчас! — рычит тихо, — сдохну, если мой член в тебя не погрузится.

Безумец. Пока я перевариваю услышанное, Рустам хватает меня под колени и своевольно разводит ноги. Уверенно сдвигает полоску белья, лишая меня последней защиты.

Твою дивизию, он сумасшедший! Прямо здесь… черт!

— Рустам… Рустам! Ты ненормальный! — хнычу, вцепляясь в его плечи.

И охаю, едва его огромный орган врывается в меня подобно раскаленному металлу. Мощным толчком он натягивает меня. Мое растерянное тело под себя подстраивает. Растягивает изнутри, подгоняя под свой размер. В глазах на секунду темнеет, в уши бьет тяжелое дыхание Рустама.

— Ты меня погубишь… — хрипит тихо, вжимая меня в дверь.

Погрузившись глубоко внутрь, Басманов не спешил двигаться. Мои мышцы плотно обвили его член. Я чувствовала каждое сокращение и каждую вену…

Чувствовала, пока моя ладонь не коснулась его щеки в оглушительном ударе. Пока я не нашла в себе силы оттолкнуть мужское тело от себя. И гордо вздернуть подбородок.

— Ты обнаглел, Рустам. Действительно оборзел, — вспоминаю я слова врача, — я тебе не вещь. Запомни это!

Мой голос предательски дрожит. Я одергиваю платье рваными движениями. В ушах звенит то ли от его толчка, то ли от страха.

Глаза Басманова темнеют, и сам он звереет. Я ударила его. Пощечиной, но все же… Он заставит меня пожалеть о содеянном. Да черт возьми… Я уже жалею. Я уже его боюсь.

Восставший орган он пытается заправить в штаны, но ни черта у него не выходит. Спасением от его необузданной ярости для меня служит робкий стук в дверь.

— Твою мать, как же достали… — матерится Рустам.

Рустам вновь ко мне приближается — с затуманенным взглядом, с возбуждением сильным.

— Ты знаешь, возможно мы не с того начали, — хрипит мне в губы.

— Я думала, мы закончили, — поджимаю губы в ответ.

Еще тогда, когда ты не простил меня. В гараже. И сейчас, после моей пощечины. Неужели все простишь меня? Неужели я так важна для тебя?

— Выключи думалку свою. Не нравится она мне.

— Мне казалось, что в машине мы все выяснили.

— Столб помешал поставить тебя перед фактом. Ставлю сейчас. Я. Тебя. Не отпускаю. Запомнила, родная?

Атмосфера снова накаляется, хотя Давида уже и близко нет. Я делаю попытку вывернуться из крепких сильных рук, и Рустама это злит.

— Че с тобой не так?! Чего шарахаешься? Бесишь, Полин!

Обжигаем друг друга взглядами. Оба злимся. Оба друг на друга действуем как красная тряпка для быка.

— Спасибо за телефон, Рустам… Но мне пора. Не бесись.

Хватаюсь за ручку. По ту сторону нас смиренно ждет медсестра, а этот безумец берет и снова прижимает меня к двери. В губы истерзанные вновь впивается и бедрами вжимает в дерево белое. Заставляет возбуждение нехилое почувствовать…

От твердости его мои колени подгибаются. Не раздевая, он снова меня имеет языком своим сильным и ручищами крепкими. Внутри меня словно до сих пор его член находится. Мышцы помнят каждую вену его огромного органа.

— Я тебя в своей голове уже везде оттрахал, — рычит в губы.

— Ммм… Басманов! — упираюсь в жесткую грудь.

— Не Басманов. А дорогой и любимый. Максимум: Рустам. Запомнила?

Схватив меня за шею, Рустам отрывает наши тела друг от друга. Отшатывается со взглядом темнеющим. На его виске приличный шрам, да и стоит он на ногах еле-еле.

Но ведь это Басманов. Сумасшедший, безумный. С ним опасно связываться даже в больничной палате. Исцелует до смерти даже будучи при смерти.

— Предупреждаю: свидание у нас скоро будет. Возьму тебя так, что твоя думалка с мыслями глупыми нахрен выключится. А пока подумай о своем поведении, родная.

Несколько дней спустя

— Я не стану скрывать: я прочитала это письмо, Максим.

Протягиваю брату заветный конверт. Карина не лгала мне, когда клялась, что в письме нет ничего плохого. В письме действительно были лишь слезы и стоны о том, что история их любви окончена. Карина умоляла Максима оставить ее в покое.

Надеюсь, что брат смиренно примет ее просьбу. В этот раз Карина изменила мое отношение к ней. Своим благородным поступком она в корне перевернула мое мнение о ней.

— Это Карина передала?

Я киваю.

— Я простила ее. Прости и ты. Постарайся забыть все, что вас связывало…

— Не лезь, Полин.

Его грубый тон оборвал меня на полуслове. Брат выхватил конверт из моих рук и отвел глаза.

— Извини, но я сам разберусь. Ты права: все действительно кончено, но мне нужно время, чтобы привыкнуть к этой мысли. Понимаешь?

— Понимаю, Максим. Надеюсь, письмо тебе поможет. Она правильно сделала, что оставила тебя.

Немного помолчав, я оставляю брата наедине с собой и своими мыслями. Прикрывая дверь, я слышу, как открывается конверт. Сейчас он и сам во всем убедится. Карина бросила его, написав хорошие строки.

«На этом история нашей любви закончена. Я отдана другому. И я смирилась. А ты?»