В плену Хранителя - Елена Золотарева

и сквозь мутную пелену увидела взволнованное лицо Рэя. Кажется, он немного похудел, щетина стала длиннее, а морщинка между бровей — глубже.

Я мазнула по нему взглядом, и снова закрыла глаза, понимая, что больше не испытываю к нему ни ненависти, ни страха. И трепета во мне тоже больше нет.

— Она видит меня?

— Да. Она видит и слышит. Иногда говорит. Но боль вытягивает из нее последние силы.

В центре головы защекотало и металлический привкус холодком потек по телу.

— Но я не чувствую ее боли, — удивился Хранитель, — вообще ничего не чувствую…

Хранитель коснулся костяшками пальцев моей щеки, и нежно погладил.

— Что с тобой, Фален?

Не знаю, ко мне ли был адресован этот вопрос, или к мирозданию, но отвечать не было сил.

Лежа внутри капсулы я запуталась в днях. Я не знала утро сейчас, или вечер. Я открывала глаза, видела над собой лицо Рэя, чувствовала, что боль снова заполняет все мое тело, как сосуд, и тут же отключалась. Но в один день все изменилось.

Легкость и счастье лопались внутри меня мелкими пузырьками, точно шампанское. И настроение с первой же минуты соответствовало: немного пьяна, слегка игрива и чрезвычайно голодна!

Я пошевелила руками и не почувствовала обычного сплетения проводов. Осмотрелась — ничего. Я все еще лежала внутри капсулы, но меня больше не лечили. Платформа плавно покачивалась, создавая эффект легкого головокружения, и, несмотря на это, счастье не чувствовать боли заставляло вскочить и кружиться, петь и танцевать!

Опираясь на локти, я приподнялась и увидела спящую Ниту. Девушка сидела у меня в ногах, оперев голову на руку, и тихо сопела. Такая милая, совсем еще ребенок.

— Нита! — шепотом позвала ее, и та мгновенно распахнула глаза.

— Хари! — девчонка кинулась обниматься, укладывая меня своим весом обратно на постель, — ой! Простите! Я так рада!

Она отпрянула, поправляя на мне простыню, которой я была укрыта, и засуетилась!

— Я сообщу! Всем сообщу!

Нита нажала на кнопку, встроенную в капсулу, и уже через пару секунд комната звенела и жужжала от несметного количества работающей техники, съезжающейся со всех углов ко мне.

— С возвращением! — я узнала голос врача, кажется, его звали Лус, и впервые смогла рассмотреть его четко.

Кудрявый светловолосый и молодой, лет двадцати пяти. Серьезный, но не прочь повеселиться, если обстоятельства позволяют. От него пахло тоской, да и в глазах печаль. Может, устал, пока со мной возился? Да нет же! Давно не видел свою жену. И малыша. Они ждут его на Мере.

СТОП!

Откуда я знаю это все?

Я замерла, пока он светил мне в глаз фонариком. А информация продолжала поступать бесконечным потоком.

Ему стыдно, что не отвез маму на планету-курорт, а вместо этого улетел отдыхать со своей семьей к ее родителям. Еще он гордится тем, что утер нос своему учителю, который ставил мне же неутешительные диагнозы. А тот факт, что он смог вернуть к жизни Хари, навсегда сохранит его имя в летописи Земли.

Подтягивая простыню к шее, я села, свесив ноги с высокой платформы.

Какого черта со мной происходит?

Я взглянула на Ниту. Мне казалось, что она должна была заметить эту мою странность и вести себя по-особенному, но та молилась праотцам, благодаря за мое возвращение. И фоном задавалась вопросом, вперемешку с нетерпением: «Где Хранитель? Ну где же он?»

— Вы меня слышите? — Лус пытался поймать мой взгляд, пока я крутила головой, не веря в происходящее.

— Слышу, — слишком хорошо слышу.

Он облегченно выдохнул, а в голове пронеслось: «Еще пару дней, и я увижу Дэрею»

— Кто такая Дэрея? — вырвалось само, и наши взгляды пересеклись.

— Откуда вы знаете имя моей жены?

Ох, парень, сама удивлена не меньше твоего.

— Пока спала…кажется, кто-то произносил это имя, — придумала на ходу.

— Возможно… — растерянно кивнул тот, — как чувствуете себя?

Я пожала плечами. Эйфория постепенно сходила на нет, но боль так и не возвращалась, что тоже радовало.

— Лоб немного чешется, — я потерла кожу, чувствуя, как покалывание достает до центра головы.

— Это нормально. Часть мозга и кости были повреждены. Мы взяли подходящие ткани и быстро восстановили органы. Некоторые функции могут быть заторможены, но это ненадолго. Можете ответить, последнее, что вы помните, было связано с чем?

Рэй вошел как раз в тот момент, когда больное воспоминание ударило по вискам. Я прикрыла глаза, с ужасом ожидая усиления боли, но она постепенно затихла, оставляя после себя тихий звон.

Рэй положил ладони мне на плечи, привлекая к себе, и затаил дыхание.

— Фален, — выдохнул он, и заглянул в глаза. Смотрел долго, в самую глубину. И я отвечала тем же, надеясь услышать и его мысли. Но не могла.

Неужели ничего?

— Последнее, что я помню…кошка схватила меня за волосы, стащила с кровати. Я ударилась о пол. Было очень больно.

Я неторопливо описывала свои воспоминания, попутно считывая эмоции Луса и Ниты. А вот Хранитель был не пробиваем. Неужели ему настолько все равно, неужели совсем меня не жалко?

— Она сказала, что Хранитель принадлежит ей…

Я снова вперила взгляд, ожидая, что Рэй станет оправдываться, но он и не думал начинать.

— Ее больше нет. Тебя никто не потревожит, моя Фален! — Рэй сел на корточки передо мной, взял мои ладони и поднес к губам, — ничего не бойся, маленькая. Больше я не допущу таких ошибок.

— Выселишь своих любовниц за пределы города? — сухо спросила я, чувствуя внутри слишком уж подозрительное спокойствие.

Рэй тут же поднялся во весь рост, меняя выражение лица с повинного на каменное, а Лус с Нитой бесцельно засуетились, и подхватив какие-то вещи, первые, что попались под руки, спешно покинули комнату.

Все это время я почти физически ощущала на себе давление взгляда Рэя, а еще нестерпимо свербило во лбу, вызывая желание разорвать череп на двое и впиться ногтями в мозг, чтобы унять зуд.

— Ты изменилась, Малена…

Образовавшаяся с уходом лишних людей тишина начала пугать. Я сидела, будто в вакуумном шарике, и даже Рэй чувствовал это.

— Стала не такой удобной? А ты полагал, что будешь спать со мной, кормить сказками о любви, повесишь на грудь медаль «Хари», а сам будешь продолжать развлекаться с драными кошками? Нет, милый. Либо я, либо все остальные. Но…

Хранитель слушал, не перебивая, и по его лицу нельзя было понять, что творится внутри этого великана.

— …Ты вышел из моего доверия, Рэй. Я не выбираю тебя. И да, я жалею о том, что было между нами. И больше не хочу быть твоей Хари.

На мой протест