В плену Хранителя - Елена Золотарева

что-то говорила о гостях, внешний вид которых мог смутить меня. Но то, что я видела и чувствовала несколькими минутами ранее, меня смущало сильнее.

У стеклянных дверей, через которые просматривалась посадочная площадка для шаттлов, стоял дежурный робот. Двухметрового роста, с полыми трубками вместо рук и обоймой боеприпасов на груди. Он бесшумно стал по центру прохода и с тихим жужжанием навел взгляд точно на меня.

Я замялась, перебирая варианты, как сообщить о том, что хочу выйти, но он отступил сам. Соединил полоску зеленого света из своей ладони с датчиком, встроенным в пол, после чего двери открылись.

Бросив еще один взгляд на него, я подумала, что не такие уж они и страшные, эти роботы, вышла на солнечный свет.

Снаружи было пусто. Огромная, размером с три футбольных поля идеально гладкая площадь, покрытая металлическими пластинами. Однажды, мы с Нитой проходили мимо. Пришельцев не видели, но количество шаттлов и кораблей побольше впечатлило не меньше, погружая в атмосферу звездных войн. Смотреть на металлические громадины никакого удовольствия не доставляло. Наоборот, жуть пробирала до костей.

А теперь здесь было пусто. Только жаркое солнце, тишина и горячий ветер.

И в этом пугающем спокойствии небо вдруг потемнело. Множество точек одна за одной падали вниз, приближаясь к земле с немыслимой скоростью. Порывы ветра сносили в сторону и путали волосы. Я перебирала ногами, лишь бы устоять, и закрывала лицо от песчинок, врезающихся в глаза.

— Я же сказал, оставаться в комнате! — недовольно зарычал Хранитель и прижав к себе одной рукой, потащил внутрь.

Я не успевала перебирать ногами, спотыкалась, но он подхватывал, подтягивая ближе.

Его форма была холодной, и даже немного парила, а прямо перед моим носом, держась за краешек ткани, висел оборванный значок с тремя звездами.

Я стала крутить головой, пока тот стремительно шагал к дому, не выпуская меня из рук, и увидела рану на его плече.

— У тебя кровь!

— Именно поэтому я сказал не выходить! — почти заорал тот.

Нам навстречу один за одним вылетали платформы и капсулы со знаками медицинского отсека, катили роботы. И не было им счета. Провожая их взглядом, как-то я все же смогла извернуться, но лучше бы не делала этого.

Солдаты из сотен шаттлов выгружали неподвижно лежащие тела, и капсулы тут же захлопывали свои створки над ними. Бесконечный конвейер…

— Они мертвы?

Хранитель напрягся еще сильнее, и сжал челюсть, так и не ответив мне.

— Что происходит, Рэй? Мне страшно!

А он даже не взглянул.

— Система дала сбой. Второй раз! — ледяной тон никак не сочетался с желваками, которые так и ходили, выдавая реальное состояние Хранителя.

— Сбоя не было. Как и в первый раз!

Выглянув из-за плеча, я заметила молодого мужчину, идущего вслед за нами. Так же, как и остальные, только что приземлившиеся, он тяжело дышал и был взбудоражен, но этот еще и откровенно недоумевал. Он всматривался в экран устройства, прикрепленного к запястью, и качал головой.

— Как по-твоему, она смогла выйти отсюда?

Черты Рэя заострились, дыхание хоть и не сбилось, но стало глубже, и ноздри трепетали при вдохе. Он прижимал меня с такой силой, что ребра были готовы хрустнуть, и не сбавляя шаг продолжал идти.

Идущий сзади был растерян. Он раз за разом проверял данные, но так и не мог ответить ничего вразумительного.

— Я вышла, чтобы тебя найти, — несмело начала я, боясь попасть под горячую руку. Но Хранитель не перебивал, — я шла по коридору, увидела, как мелькнул зеленый свет, стало светлее…

Рэй никак не реагировал, будто все, о чем я говорила, было чем-то обычным.

— Почему Одис выпустил ее?

Одисом, как я поняла, они назвали того робота с муравьиными глазами.

Ответа я так и не услышала. Хранитель вошел в мою комнату, закрыл двери и встал возвышаясь надо мной.

Надо же, какой беспомощной и мелкой я могу чувствовать себя рядом, когда он злится.

— Мне было страшно одной, — снова оправдалась я, чувствуя, как слезы щекочут нос.

— Я. Сказал. Оставаться. В комнате!

Почти зарычал он, прибивая меня ко полу яростным взглядом.

— Я… — по щекам потекли горячие слезы, нос заложило, мешая говорить.

— Мне напомнить, кто ты здесь?

Эти слова ударили так больно, что сердце сжалось, пробуждая на свет гюрзу, чью бдительность усыпили игры в нежность и заботу.

— И кто же? Пленница? Бесправная рабыня? Личная постельная игрушка Хранителя, которой даже слова нельзя сказать? А я так надеялась, что ты защи…

Пальцы резко обхватили шею, заставляя замолчать. Пусть я и могла дышать, но его жестокость душила сильнее, если бы он накинул на мое горло удавку.

— Я говорю. Один раз. Ты выполняешь. Молча. Всегда.

Скрипнув зубами, он резко развернулся и вышел, оставляя меня наедине с болью. Отрезвляющей болью, дающей понять, что на самом деле испытывает мужчина, совсем недавно говоривший о любви.

Я ревела впервые за все время, что находилась здесь. Проклинала себя за доверчивость. Стонала от отчаяния и клялась, что при первой же возможности убегу отсюда. И даже сама найду эту возможность, чего бы мне это не стоило.

Глава 13

Последующие дни мы виделись лишь за завтраком. Нита отводила меня в оранжерею, где Хранитель уже ждал за накрытым столом. После сухого приветствия мы молча ели. Я избегала смотреть в глаза Рэю, а он, наблюдал за каждым моим движением. Я уходила сразу же, как его наручный коммутатор начинал сыпать сообщениями, и становилось ясно, что примирительного разговора не будет. Извинений тоже. А я, да, надеялась.

Рэй не останавливал меня. По звукам, я понимала, что он тут же откладывал приборы, но только не для того, чтобы пойти за мной. Он улетал, и до следующего утра мы не виделись.

Моя вера в то, что я должна сбежать, крепла день ото дня. Все равно из нашей неправильной связи ничего не выйдет. Мы не просто разные как мужчина и женщина, мы действительно с разных планет. Вопрос был в другом: где выход и куда бежать в случае, если все же побег состоится. Наверняка, там меня уже считают погибшей, а если кто узнает, что я была «за чертой», не ровен час и за решетку попасть. Но уверена, я не пропаду. Буду решать проблемы по мере их возникновения.

Кусок в горло не лез. Впрочем, как обычно, последнее время. Я тупила взор на своем отражении в стекле прозрачного чайника, лениво пережевывая салатный лист.

Длинные пальцы с аккуратными ногтями коснулись ручки стеклянного чайника и на