Ракетчик звездной войны - Валерий Большаков

– Так там наши?! – орал Переверзев. – Эдик, я ж тебе голову откручу! Чего молчал?

– Так я… это…

– Чего мы тут сидим тогда? Вперед!

– В поход!

– Ура-а-а!

– А это точно земляне? Может, лонгструмпы какие?

– Точно! Я ж в бинокль смотрел. Там люди! У них еще такие штуки летают – есть с крыльями, вроде орнитоптеров, а другие без ничего, обтекаемые такие, быстрые…

– У меня есть конкретное предложение, – докричался Воронин, – составить караван из БМД и двинуться на юго-восток, за горы! Там есть узкий пролив к океану, по нему не проплыть – поток бешеный, туда-сюда мотается, что в прилив, что в отлив. Зато рядом Сегаль видел удобный перевал, там высота всего километра четыре максимум. Нам по силам одолеть все эти километры, так давайте собираться – и вперед!

Начались прения.

– А горючего хватит? – крикнул с места Гоцман.

– Должно хватить! – авторитетно заявил старший механик Васнецов. – Если зальем в баки трех БМД, горы точно перевалим, а дальше можно и пешочком…

– А реки как форсировать? Или Сегаль и броды углядел?

– У нас же БМД!

– Да что вы все ругаетесь? Вам что, охота оставаться? Ну и оставайтесь! А я лично еду!

– Э, э! Нам еще расколоться не хватало!

– Короче! Давайте голосовать! Кто за поход? Поднимите руки!

– Считай, Ленка! Раз, два, три, четыре…

– Кто против? Воздержался? Ага… Пятеро против! Большинство проголосовало за поход!

– Ур-ра!

Трофим Иванович, посмеиваясь, встал и сразу посерьезнел.

– У нас есть и второй пункт, – сказал он. – Что нам делать с «зотовцами» и прочими припевалами Лядова? Луценко мы освобождаем от ответственности, поскольку бывший парторг и бывший комендант ни в чем не замешан…

– Да «лядовцы» просто не взяли его в долю! – послышался крик с места.

– А это уже не важно! Нету нарушения закона? Нету! Следовательно, нет и преступления. Так что будем делать?

Кузьмичев поднял руку.

– Прошу, Георгий! – сказал Воронин и сел.

Полковник поднялся и откашлялся.

– У меня были кое к кому из «зотовцев» претензии, – усмехнулся он, – но я уже получил сатисфакцию. Вы говорите, что делать с преступниками? А ничего не делать. Пусть живут. Здесь! – веско подчеркнул он. – На этом месте. Оставим им все наши балки, и пусть живут как хотят! Такую меру наказания придумали давно – людей вне закона отправляли на поселение в далекие колонии или вообще ссаживали на необитаемый остров. Изгоняли из общества! А за горы двинем на четырех БМД – как-нибудь поместимся. Да нас всего-то человек тридцать от силы!

– Двадцать восемь! – поправил его голос из зала.

– Поддерживаю! – гаркнул Шматко.

– Я – обеими руками «за»! – сказал Гоцман.

– Кто еще за данное предложение? – вскочила Наташа. – Поднимите руки!

– Единогласно! – удовлетворенно сказал директор базы и объявил собрание закрытым.

* * *

…«Зотовцы» унылой толпой стояли у крайнего балка, словно выйдя проводить. Некоторых даже жалко было, может, они и не хотели идти в ЗО, а просто подчинились… Но головы-то всем дадены! Думать надо было…

Кузьмичев обошел базу и вернулся к боевым машинам десанта. В их баки слили все топливо, какое нашлось, – до Города должно было хватить, а вот на обратную дорогу – все. Да и зачем возвращаться?

– Возвращаться – плохая примета, – сказал сам себе Кузьмичев и направился к командирской БМД.

С брони слез Луценко и очень серьезно заявил:

– Я должен остаться. Совесть моя нечиста, понима-ашь…

– Уважаю такое решение, – спокойно сказал Георгий.

Обойдя парторга, он полез на броню.

Ему уже махали Алла с Марком, а с места водителя скалился Переверзев. Полковник устроился и бросил:

– Трогай!

* * *

Красное светило миновало зенит, когда БМД достигли Шумнокипящего залива – океан проник сквозь узкую щель каньона по эту сторону гор и растекся широко, привольно, отражая в воде величественные пики Кругосветных гор.

На гладкий песок с нежным шелестом накатывались волны – жидкий аквамарин! – а валы, колыхавшиеся вдали, принимали насыщенный цвет изумруда в белых, кружевных разводах пены.

Там постоянно грохотала подступающая или утекающая вода. В прилив океан так напирал на горы, что из каньона буквально хлестала пена, с неумолчным грохотом вздымаясь на сотню метров в высоту. Отлив забирал воду обратно, с ревом высасывая ее у залива. Ниагара рядом с этим регулярным катаклизмом казалась журчащим ручейком. Впрочем, стихия бушевала далеко, у самых гор, а на противоположном берегу, куда выехали БМД, – хоть курорт открывай.

Наташа попробовала рукой воду и запищала:

– Ой какая теплая!

Началось Великое Купание. Дружно разоблачившись, в воду бросилась вся экспедиция, включая и Воронина.

Кузьмичев, в черных «семейных» трусах, с интересом наблюдал за женщинами. Их наряды различались весьма существенно – от ужасного закрытого купальника Эллы Наумовны, больше похожего на чехол, до исчезающе малого «мини-бикини» Леночки Полежайкиной.

– И на что же это смотрит полковник, да еще так внимательно? – послышался игривый голос, и Георгий обернулся, расплываясь в улыбке.

Алла стояла рядом, дразняще изогнув бедро, и отжимала обеими руками волосы.

Одним взглядом вобрав и красивый, плоский животик пани Миньковской, и стройные ножки, и тоненькую талию, и высокие груди, неожиданно большие для гибкой девичьей фигурки, полковник сказал:

– Любуюсь видами.

– А-а…

Улыбка замерла на губах Аллы. Девушка выпрямилась, потянулась, прогибаясь томно…

– Пойдем прогуляемся? – предложил Кузьмичев, ощущая непривычную робость.

– Пойдем! – согласилась Миньковская.

Полковник повесил на плечо автомат – «калашников» обжег голую спину разогретым металлом, – взял Аллочку за руку и повел ее по берегу.

Он шел и ни о чем не думал – редкий случай на этой планете. Девушка в голубеньком бикини была скорее раздета, чем облачена, и это подгоняло темную кровь в жилах.

Они перешли высокий песчаный вал, потом еще один. «Панночка» иногда поглядывала на него, но ни о чем не спрашивала. Догадывалась? Кузьмичев снял автомат и бросил его на бурые лохматые шапки высохших водорослей.

Он обнял Аллу и прижал к себе. Дремлющее в нем желание взбурлило, кровь закипела… Георгий начал жадно целовать девичью шею, с замиранием ожидая слова «нет». Не дождался.