Селфи на балконе - Алёна Снатёнкова

— Ты сама на меня налетела. Я только поймал.

Для него удивительно, что кто-то обниматься с ним не хочет? Конечно, привык, чувствовать себя вареньем, на которое все мухи слетаются. А я, может, бабочка, и сладкое не люблю. Пора бы уже понять.

— Как поймал, так и отпусти. Пошли уже чай твой пить.

Свобода. Наконец-то.

— Прямо иди, и направо. Мне переодеться нужно. Ты, кстати, не хочешь?

И пальцем на дверь показывает, где судя по прошлому разговору, находится гардеробная его матери.

— Нет.

— Как хочешь.

Он уходит, но перед тем, как скрывается в комнате, я все-таки открываю рот.

— Корнеев, а … камеры… правда, во всех комнатах?

Не сказать, что я ему поверила, но… черт, я даже не понимаю людей, которые на реалити-шоу идут. Мне думать противно, что за мной какой-то извращенец может наблюдать.

— Конечно, нет.

ПФ-ф. Я так и думала. Вот знала же, можно было и не спрашивать.

— Только в ванной. — летит в меня фраза, и парень со смехом скрывается за дверью.

Дурак.

Балбес с идиотским чувством юмора.

От невозможности что-то ответить ему, застонала про себя.

Кухня меня встречает такой же идеальной чистотой, что и ванная. Почему-то мой невменяемый мозг отказывается понимать, что мужики не свиньи. Что даже у холостяка может быть порядок в доме. А я-то себе напридумывала. Черт, Корнеев мои жизненные понятия рушит. Он сам полы моет и пыль протирает?

Тусь, ну ты от шока-то начинай отходить.

Разве можно представить себе этого мачо с тряпкой в руке, который в фартуке зеркало протирает? Или унитаз чистит?

Смех, да и только.

Наверно, у него домработница имеется. И личный повар. Массажистка. Прачка. А еще в коробке из-под обуви слиток золота. Такое возможно?

Вика говорила, что у Корнеевых сеть фотостудий по всему городу, и команда профессионалов, которые из продавщицы могут сделать мировую знаменитость. Его отец сам отбирает моделей, а потом эти девушки бегают по подиуму в других странах. Слава, известность, большие деньги. Корнеевы — не человеки, они феи — крестные нашего времени.

И в такую семью Звягина влезть захотела.

Ужас.

Я бы не рискнула.

Не успеваю осмотреться, как Корнеев возвращается. В спортивных штанах, и футболке, которую, черт возьми, в руке держит.

Я, конечно, не одуванчик, но как-то по инерции зажмурилась, а потом и совсем к окну отвернулась.

— Ты чего голый?

Нет, я нормально отношусь к тем, кто летом без маек ходит.

Но сейчас не лето. Мы не на улице. Мы с этим эксгибиционистом вдвоем, на его территории. А он тут решил кубики свои продемонстрировать.

— К тебе спешил.

Меня раздражает этот человек.

— Оделся?

Самой проверять не хочется.

— Да.

— Точно?

— Повернись и узнаешь. Первый раз такое, что я уговариваю девушку посмотреть на меня.

— Это нормально. Не все павлинов любят. — Медленно разворачиваюсь, а парень уже одетый.

Мог бы и сразу в таком виде выйти, а не выпендриваться телом своим идеальным.

— Змеи тоже не в приоритете, но мне они нравятся. Правда, шипят постоянно, и пытаются цапнуть, но к этому тоже можно привыкнуть.

Отлично.

Меня сейчас гадюкой обозвали?

Просто супер.

Молча иду к столу, где чай с лимоном уже почти остыл. Что тут у нас к чаю? Я хоть гость и стеснительный, но позавтракать не успела. Кушать ужасно хочется, а от вида конфеток скоро слюни потекут.

— Я бы тебя супом угостил, но у меня его нет. И мне кажется, что ты его вряд ли приготовишь.

Чуть мармеладкой не подавилась.

— Конечно, нет. Я сейчас чай допью, съем все твои сладости, и на учебу пойду. И так уже первую пару из-за тебя прогуляла.

— Тут это… М-м-м. Назар договорился с твоим преподом.

Мне уже стоить бояться?

Корнеев садится, напротив, и пододвигает ко мне вазу с конфетами.

— Можно узнать, как? Что Суханов ему наговорил?

— Кушай, детка, кушай. Сладкое, иногда полезно. Глюкоза и все такое.

— Корнеев!

— Ну, он ему сказал, что тебе депутат местный грамоту какую-то вручает, поэтому ты и не явилась.

— Чего?

У богатых, вообще, с фантазией туго?

Какая на фиг грамота от депутата? Да Степка потребует доказательств, а я их, где возьму? В библиотеке на принтере напечатаю? Или в союзпечати куплю?

— Наталь, это мой косяк, мне и исправлять. Поэтому расслабь кулаки, а то ты себя сейчас пальцы сломаешь.

Ага. Об ваши головы я себе пальцы сломаю.

Блин.

Клянусь, когда в следующий раз пойдет дождь, я весь день буду сидеть дома.

Звонок в дверь, и я с места подпрыгиваю, как лошадка скаковая, которая решила забег выиграть.

Мысли лихорадочно бегали в голове, и чувствовала я себя некомфортно. Я ведь не у себя дома, чтобы нежеланным гостям дверь не открыть. Я у Корнеева, и так находиться тут не хочу, и вдвойне не хочу, чтобы меня здесь кто-то увидел.

Подлетаю к окну, и, не отодвигая занавеску, пытаюсь разглядеть на улице знакомый силуэт Звягиной. Её там нет. Потираю лоб в попытках предвидеть действия Вики. Смогла бы она прийти к Корнееву? Чаще всего ведь на расстоянии держалась и пыталась хоть в одном помещении посидеть с ним. А сегодня? Что изменилось сегодня, раз она к его дому вместе с подругой притащилась?

Еще один звонок, и сзади меня послышался смешок.

Этому павлину смешно?

Блин, этот пернатый разве не понимает, что рядом с ним, мои нервные клетки начинают отстреливать друг друга? Ещё немного, и я сама в подобие Звягиной превращусь. Буду таскаться за ним, и угрожать расправой. Ну, или швырять в него чеки от психиатра, ведь он же виноватым окажется, в моей пошатнувшейся психике.

— Твоя ненормальная нашла нас. — Корнеев уже стоит рядом со мной и берет за руку. — Валим, пока есть возможность.

— Куда? Что?

Его паника на лице заставила меня саму начать переживать. Глаза бегают, пальцы крепко сжимает мою ладонь, и он по сторонам смотрит, словно пытается придумать план отступления от вражеского десанта. А страх, вообще, вещь заразная. Тем более, когда ты его на лице мужчины видишь. Если уж он боится, то я должна тут же грохнуться в обморок.