Селфи на балконе - Алёна Снатёнкова

На секунду я представляю, как бы Звягина радовалась, будь она на моём месте. Вот прямо сейчас, она бы прыгала от восторга, лишь от того, что стоит рядом с Корнеевым. Интересно, а он многих сюда приводил? Со многими к небесам своим поднимался?

Хотя плевать.

Это всего лишь один вечер. Уж двадцать минут я смогу держать свой колючий язык в резиновых перчатках, и не гавкать по любому поводу.

Потом еще буду проходить мимо его фанаток, и мысленно злорадствовать, что меня он уже на крышу отвез, а вы еще в очереди стоите на просмотр этого зрелища.

А смотреть и, правда, было на что.

Я еще никогда не видела город с такого ракурса.

Дух захватывает.

Звездное небо, особенный запах, которого на земле не встретишь.

Здесь красиво, настолько красиво, что я достаю телефон, и одним щелчком увековечиваю этот момент.

— Я прихватил с собой зеркалку.

Корнеев все это время стоял сзади меня, и, наверно, смотрел на мой открытый рот.

Зеркалку?

На крыше «Мира», а именно так я запомню это место, стоит небольшой столик, на который парень ставит свой баул, и расстегивает молнию.

— Никогда не мечтала побыть моделью?

Что? Я? Моделью? Да, конечно, мечтала. Как и любая другая девчонка возле зеркала крутилась, пока родителей дома не было. Позы разные выбирала, мамины платья натягивала. Правда, за это потом получала, но ничего, всегда считала, что модели и это стерпят.

— Нет.

А что? Не буду же я с Корнеевым детскими мечтами делиться? Тем более, я уже не ребенок. Взгляды изменились. Для меня сделать селфи в публичном месте, равносильно пройтись по парку голой.

Да и тем более, не собираюсь я, перед ним живот втягивать, для идеального фото.

— А я в детстве мечтал стать леденцом.

Так, ладно. Признаю, вечер мне начинает нравиться.

— Кем? Ты серьезно? — Наверно, даже охранник внизу услышал мой ослиный хохот.

— Абсолютно. Я носил брекеты, и карамельки были под запретом. Замри!

Меня ослепляет вспышка света.

Не знаю, что смешного он увидел, но смотря на камеру, он улыбался.

— Тебе сколько тогда было?

— Не помню уже.

Он идет к самому краю, а я иду вслед за ним.

Еще один щелчок, и на этот раз он фоткает ночной вид.

— Школьник леденец? — Мой смех невозможно остановить. — Прости, Корнеев. Это очень смешно.

— Не первоклассник. Я в школу в семь с половиной пошёл.

Парень резко приближается ко мне, прислоняется плечом к плечу, и снова вспышка света.

— На это тоже была веская причина?

Сколько я сейчас компромата-то соберу. И пофиг, что у него мои фотки временно появились. Потом заставлю все удалить.

— Ага. Я разговаривал плохо. Класса до шестого не мог выговорить букву «Р». Бросаю на него короткий взгляд.

Мы сейчас про одного и того же человека говорим?

Корнеев- он же небожитель. Идеальный во всем. Девчонки слюной истекают, стоит только ему где-то появиться. И он носил брекеты и плохо разговаривал?

— Ты не замерзла? Там в сумке есть моя толстовка.

— Нет. — опускаю взгляд. — Спасибо.

— И термос с чаем и лимоном. — Добавляет перед тем уткнуться в камеру. — Давай, Наталь. Не стесняйся. Поухаживай за мужчиной.

Мне этого мужчину с крыши сбросить хочется, а не ухаживать за ним.

Но делать нечего. Решаю выполнить приказ человека, которому меня еще домой везти придется. Достаю из сумки термос и разливаю по двум пластиковым стаканам. А когда заканчиваю, чувствую, что Корнеев уже стоит за моей спиной.

Близко-близко стоит.

Буквально вплотную.

Стараясь не обращать на это внимание, я разворачиваюсь, и вытягиваю руку с чаем, передавая ему.

— Зачем ты привез меня сюда?

Конечно, было неловко задавать этот вопрос, но мне было интересно.

— Захотел. Вот и привез. — Просто пожимает плечами.

— Но…

— Не знаю, поверишь ты мне сейчас или нет, но ты мне нравишься. Я ещё не встречал таких исключительных девушек, которые разбивают в хлам мои сложившиеся стереотипы. Всё просто, моя пижамка в цветочек.

Мне стало дико жарко.

Возможно, в этом виноват горячий чай, который я только пить начала. Щеки покраснели, говоря о возможной температуре.

Вариантов масса.

Исход один.

Я горю.

— И тут дело даже не в том, что ты мне постоянно отказываешь. Что-то другое, чего я сам понять не могу, но и прекращать не собираюсь. Так что привыкай ко мне, Натали. Вместе разбираться будем. А твой случай: «От ненависти до любви».

— Нет.

Что именно нет, я так и не поняла просто случайно вылетело. И обдумать не успела, потому что в этот момент, мой телефон заорал на всю тишину этого города.

Не понимая, кто мне может звонить в такое время, достаю телефон и смотрю на экран.

Лариса Игоревна. Она же хозяйка квартиры, которую мы с Викой снимаем.

Не раздумывая, снимаю трубку, отворачиваясь и отходя на несколько шагов от Корнеева.

— Да, здравствуйте.

Ночью мы с ней никогда не разговаривали.

— Здравствуйте?! — И никогда она на меня не орала таким голосом. — Я вам покажу здравствуйте. Превратили мою квартиру в бордель, а потом ты еще имеешь наглость разговаривать, будто ничего не делала?

— Лариса Игоревна, подождите. Я ничего не поняла. — дышать как-то трудновато стало.

— Чтобы вещи сейчас же забрала, и даже не думай, что аванс отдам. Пигалице твоей так же сказала, когда она при своих собутыльниках выпендриваться начала. Вшивую копейку от меня не получите. Ещё должны останетесь за разбитое зеркало.

Женщина сбросила. А я так и продолжала стоять с телефоном возле уха, пока Корнеев не растолкал меня.

Корнеев не задаёт лишних вопросов, когда я говорю, чтобы он срочно отвёз меня домой.

Он, молча, запихивает всё в сумку, и мы строевым шагом идём к лифту.

Это и хорошо. Мне что-то совсем не хочется разговаривать. Тем более, парень, скорее всего, слышал, как во время звонка изменился тон моего голоса.

Я сглотнула.

Что Звягина успела натворить за то время, пока меня в квартире не было?

Судя по короткому, но гневному рассказу хозяйки, история с гулянкой повторилась.