Дочки-матери - Павел Алексеевич Астахов

раз приходилось вытаскивать из передряг мою младшую сестру…

– Спасибо, что вы меня утешаете, даже не зная сути, – мрачно буркнул мой помощник. – И все-таки давайте я вам сейчас все расскажу.

Сегодня утром, когда Дима вышел из своего подъезда, чтобы ехать на работу, он обнаружил рядом со своей машиной заплаканную девушку с поводком в руках. Собаки рядом не было.

– Простите, – услышал Дима, когда уже открыл машину, кинул на пассажирское сиденье портфель и начал усаживаться сам, – вы не видели мою собаку?

Мой помощник получил прекрасное воспитание, результатом которого являются безукоризненные манеры, поэтому он вылез из машины, повернулся к незнакомке и вежливо ответил, что нет, никакой собаки он не видел.

– Представляете, сорвался с поводка и убежал, – голос девушки задрожал, – я уже все дворы окрестные оббегала, но безрезультатно. Он же еще совсем глупый, щенок, погибнет наверняка, если не найти.

Тут Дима обратил внимание, что незнакомка просто чудо как хороша. Разводы на щеках, связанные с тем, что она плакала, не могли скрыть точеных черт, голубые глаза придавали личику трогательную беззащитность, в общем, ей хотелось броситься на помощь, подставить мужское плечо, проявить рыцарские качества. Разумеется, именно это Дима и сделал – бросил взгляд на часы, решил, что у него есть некоторый запас времени, который он может потратить на доброе дело, после чего галантно предложил незнакомке свою помощь в поиске собаки.

К этому моменту рассказа я, кажется, уже понимала, чем он закончится. Примета, гласящая, что встреченные на улице заплаканные красавицы – к неприятностям, срабатывает всегда. По крайней мере, в моей картине мира. Дима мрачно рассказывал дальше. Как потерявшийся щенок оказался в соседнем дворе, застряв в сдвинутом люке и, кажется, сломав лапку. Как он, сам не понимая, как так получилось, предложил красавице, которую звали Ксюшей, подбросить ее в ветеринарную клинику. Девушка с благодарностью согласилась, но попросила подняться с ней в ее квартиру, чтобы взять сумочку и переодеться.

– И ты поднялся? – скептически спросила я, не в силах сдержаться. – На улице нельзя было подождать?

– Она сказала, что от волнения ничего не соображает, умоляла подержать собаку, пока она будет собираться, в общем, я, разумеется, согласился, потому что был намерен продолжать знакомство, – Дима стал еще более мрачен, хотя это и казалось невозможным. – Кроме того, мне хотелось бросить взгляд на ее квартиру, чтобы понять, одна она там живет или с кем-то.

– Решил проверить наличие соперника, – опять не удержалась я.

– Ну да.

– И что было дальше? Позволь угадаю. Когда вы очутились в квартире, заело замок и вы не смогли выйти. Или нет. При таком раскладе ты бы мне позвонил, что опаздываешь по уважительной причине. Но у тебя телефон был вне зоны действия сети. Значит, вы застряли в лифте!

– Вы все-таки очень умная, Елена Сергеевна, – сказал мой помощник и вздохнул. – Мы действительно застряли в лифте, который не двигался ни туда, ни сюда. Телефон, разумеется, стал бесполезен, кнопка вызова диспетчера не отвечала. Мы просидели в этом проклятом лифте четыре часа, представляете?

– Вполне. И ты, как истинный джентльмен, конечно, не воспользовался ситуацией, девушку пальцем не тронул, а все это время развлекал культурными разговорами.

– Мы целовались, конечно, но, разумеется, больше ничего не было, – смутился Дима. – Лифт как-то не очень предназначен для более близкого знакомства, тем более что у нее на руках была собака.

– А когда вас вызволили, то к девушке домой вы, разумеется, уже не пошли, а вернулись на улицу, где ты обнаружил, что твоей машины и след простыл. – Мне даже смеяться не хотелось, потому что развод, на который попался Дима, был таким древним и примитивным, что оставалось только удивляться, как на него мог повестись квалифицированный юрист с уже неплохим стажем.

– Да, так и было. Мы докричались до каких-то соседей, которые вызвали механика. Он долго не шел, потом никак не мог справиться с поломкой, вручную спустил кабину на первый этаж, и мы очутились на улице, где я обнаружил, что машины действительно нет. Дальше я вызывал ГИБДД, те – участкового, а Ксюша сначала была рядом, а потом сказала, что поднимется в квартиру, чтобы оставить там собаку, и исчезла.

– Разумеется, выяснилось, что в вашем доме она не живет и никакого отношения к нему не имеет. Ее там никто никогда не видел, а вся комбинация была рассчитана именно под вас. Видимо, поступил заказ на машину этой марки. Я надеюсь, твой автомобиль застрахован?

– Да, конечно. Да и вполне возможно, что его найдут. Дело не в том, что у меня угнали машину, а в том, что я себя чувствую последним лохом, который повелся на самый дешевый из всех возможных приемов. Я же говорю, что не рассказать никому. Просто могу констатировать, что у меня угнали машину, и все. А перед вами почему-то не так стыдно.

– Ну и хорошо, – сказала я и убрала пустую тарелку, потому что за рассказом мой гость успел все съесть. Видимо, и правда был голоден. – Дима, все обязательно будет хорошо, а эту девушку и ее дружков либо покарает правосудие, либо, в крайнем случае, божий суд.

Он не успел ответить, потому что у меня зазвонил телефон. «Таганцев», – прочитала я на экране.

– Да, Кость.

– Нашелся след твоего помощника, – деловито сообщил тот. – У него сегодня машину угнали. Заявление поступило в районное отделение ГИБДД в 14.15. Так что он жив и здоров, можешь не волноваться.

Что ж, надо признать, что капитан Таганцев всегда выполняет данные ему поручения от и до. И на просьбы реагирует не формально, а со всей душой.

– Да, я знаю уже, – сказала я. – Дима напротив меня сидит. Но все равно, спасибо тебе, Костя.

– Похоже, банда в Москве появилась, которая дорогие тачки угоняет, – сказал Костя. – И твой Дима стал очередным фигурантом уже возбужденного уголовного дела. В качестве потерпевшего, конечно. Ладно, Лена, раз никто больше не волнуется, пойду я домой. Там Натка меня ждет, говорит, разговор серьезный есть. Не знаешь о чем, случайно?

– Случайно знаю, – созналась я. – Костя, она сегодня с Тамарой Плевакиной разговаривала. Точнее, на консультацию ходила. Та ей проговорила вслух много такого, что Натка предпочла бы не слышать. Но это полезно было. И ей, и, надеюсь, тебе. Ты не сердись, что я лезу в ваши дела, но я честно хочу как лучше. Ты же знаешь Наталью, у нее действие частенько бежит вперед мысли. А в данном случае от этого недалеко до большой беды, так что ей полезно все обдумать. И проговорить.

– Ладно. Понял, – ответил Костя после недолгого молчания. Эту короткую паузу я, разумеется, отметила. – Спасибо, Лен. Мы