Погром в тылу врага - Сергей Зверев

– Здравствуйте, мэм, – учтиво представился он, подходя к камере, облюбованной жгучей брюнеткой. – Мне очень жаль, мы подняли такой шум, мешаем вам отдыхать. Вы, должно быть, принцесса Будур?

– Лейла… – Женщина с обостренными чертами лица и пронзительными глазами подняла голову. – Лейла Назрави, сестра Абу Нарси Назрави… Он торговец из Саны, Йемен… Брата убили в перестрелке, а меня сюда привезли в забитом гвоздями ящике… – У нее был приличный английский и очень печальный взгляд.

– Простите, мэм, покорно, – смутился Олег. – Вы в этих стенах, конечно же, по недоразумению?

– Не думаю, – грустно улыбнулась изнуренная дама. – Занимайтесь своими делами, мужчина, я не та, которая вам нужна.

– Мы можем вас выпустить, – окончательно смутился Олег.

– Не стоит, – откликнулась бывшая восточная красавица. – Мне не выжить в этой стране, о которой не знаю ничего, даже названия. А те, на кого вы работаете, ничем не лучше вонючих американских ублюдков, которых убивал мой брат… – В ее глазах заблестело что-то хищное. На мгновение показалось, что сейчас она телепортируется через решетку и вцепится зубами в шею доверчивому российскому десантнику…

Ну, дело хозяйское. Он попятился, не в силах оторваться от пронзительного взгляда. Да, случаются у американцев накладки и просчеты, но невиновных они не закрывают… Он шагнул к последней камере справа по коридору.

– Имя, сестра… – с драматическим надрывом проблеял из полумрака Оленич.

– Женщина, ваше имя?! – зло спросил Олег.

– Джоанна… – раздался слабый голос.

С чем вас и поздравляем, уважаемая… Фыркая, он отошел от камеры. Вот и все. Задание не выполнено. Либо господа Зиновьев с Каменецким чего-то не знали, либо их мастерски водят за нос. Спасение рядового Загадкина – конечно, плюс, но как спасти капитана Веренеева? Ведь посадят же! А если не посадят, то отправят по миру с волчьим билетом… Минуточку. Он может прямо сейчас позвонить по условному номеру, описать создавшуюся ситуацию, убедить их, что он и рад бы выполнить поставленную задачу… Но не получится, в глубоких подземельях сотовая связь не работает.

Олег отдалился от камеры на несколько шагов, в голову пришла дурная мысль. Поколебавшись, он развернулся и пустился в обратную дорогу. Почему-то вкрадчиво, на цыпочках, приблизился к последней камере, заглянул за решетку. В горле пересохло ни с того ни с сего…

Женщина уже не лежала на своем матрасе. Она сидела на коленях и зябко куталась в худое одеяльце. Она как будто знала, что этот странный мужчина вернется. В ее внешности не было ничего восточного. Невысокая, щуплого сложения, одетая в скатанную серую кофту до колен. Каштановые волосы скручены узлом на затылке – их не мыли, должно быть, месяц, страшнее пытки для женщины не выдумаешь. Опухшее, но приятное лицо, мешки под глазами. Определить ее возраст было невозможно. От двадцати пяти до тридцати пяти. Она пыталась нахмуриться, сосредоточиться, ее преследовала назойливая мысль, которую она никак не могла осмыслить. Возник мужчина за решеткой, и она вздрогнула, что-то вспомнила, посмотрела на него со смесью страха и надежды.

– Вы фамилию свою помните, леди? – не узнавая свой голос, вымолвил Олег.

– Андерсон… – с усилием выдавила дама.

В душе капитана поселился неописуемый восторг. Имя Джо не может не ввести в заблуждение. Англоязычные дамы ведь сами порой сокращают свои имена, придавая им сходство с мужскими. Джоанна превращается в Джо, Саманта в Сэма, Кристина в Криса… Но все равно какой-то бред! Не могли чекисты столь «фатально» проколоться, их точно ввели в заблуждение. Знай они, что узник – женщина, разве не сказали бы об этом? Или просто не захотели? Но почему?! Какая разница? О совпадении речь не шла, пусть фамилия и ходовая. Он лихорадочно перебирал ключи, отыскивая подходящий. Подтягивались товарищи, чувствуя, что назревает интрига.

– Убиться об зеркало… – зачарованно прошептал, глянув в камеру, Оленич.

Он отпер эту клятую дверь, отшвырнул ее от себя, вошел в конуру с колотящимся сердцем. Женские глаза делались шире, выразительнее, задрожала нижняя губа, обведенная, как у покойницы, синей каймой.

– Вы по-русски понимаете, мэм?

– С чего бы? – глухо спросила она. – Нет, не понимаю…

Действительно, довольно странный вопрос.

– На свободу хотите?

– Можно, – подумав, сообщила женщина. – При условии, что на свободе с вами мне не станет хуже, чем здесь. Хотя куда уж хуже… – Ее глаза наполнялись слезами. Стало доходить, что она имеет реальные шансы распрощаться со страшным местом. Она сделала попытку приподняться. Олег подхватил ее под локоть, – Подождите, – замешкалась узница, – зачем вам меня освобождать?

– Мы пришли за вами, мэм.

– За мной? – Она споткнулась. – Но что во мне такого… Я слышала, как вы шумите, догадалась, что вы – незваные гости на этом празднике… Мне казалось, вы нашли того, кого хотели…

– Это попутный груз, мэм, – криво усмехнулся Олег. – А теперь позвольте, я вам кое-что сообщу. Перед вами группа российских диверсантов, незаконно пересекших латвийскую границу. Командир группы капитан Олег Веренеев…

Джоанна надрывно закашлялась.

– Боже правый, так я в Латвии… – Ее изумление выглядело нисколько не наигранным.

– Мы прибыли в секретную тюрьму ЦРУ, чтобы выкрасть заключенного по фамилии Андерсон и доставить его на российскую территорию. Нам не сообщили, что это женщина. Люди, спланировавшие операцию, похоже, тоже об этом не знали. Но в вашей личности очень заинтересованы российские спецслужбы. Мы не знаем, что они собираются с вами делать, но выполнить задание мы обязаны. Что в вас ценного, госпожа Андерсон? Можете прокомментировать? – проговорил Олег.

Женщина задрожала, слезы полились из глаз.

– Послушайте, я ничего такого не знаю… это недоразумение… Меня зовут Джоанна Андерсон, я гражданка Египта… Вернее, у меня двойное гражданство, я из Англии… Мой муж Фазик Рахман учился в Гарварде, там мы с ним и познакомились, поженились… Несколько лет назад я переехала к мужу в Каир, мы жили в хорошей квартире в квартале Аль-Сабир, это в центре, недалеко от площади Тахрир… Я работала дизайнером интерьеров, посещала церковь коптов – это египетские христиане… Мой муж имел блестящее образование, я никогда не лезла в его дела. Даже их последняя революция нас практически не коснулась, муж просто поменял место работы…

И тут женщину прорвало. Да, ее муж Фазик Рахман не скрывал, что работает в Службе общей разведки – или «Мухабарате», главной гражданской спецслужбе Египта, отвечающей за внутреннюю и внешнюю безопасность. Поначалу, будучи отличным программистом, он работал в службе радиоэлектронной разведки. Потом признался, что его перевели в отдел тайных операций. И это все, она его не пытала, разве женское это дело – соваться в государственные дела собственного мужа? Он отлично зарабатывал, ей ничто не мешало дважды в год ездить в Англию… И вдруг случилась катастрофа, Фазик пропал. Джоанну вызвали на допрос в полицию, но она была не в теме. Растерянная, подавленная, женщина осталась одна в огромной квартире. Несколько раз приходили люди с работы мужа, делали грязные намеки, следили за ее реакцией. А в одну кошмарную ночь к ней в спальню вторглись незнакомцы в масках, сделали болезненный укол. А очнулась она спустя вечность на этом вонючем матрасе. Это просто бред какой-то! Она кричала, что это незаконно, умоляла отпустить. Но ее никто не слушал. Женщину допрашивали роботы с европейскими лицами. Они почему-то вбили себе в голову, что Джоанна является пособницей международных террористов и обладает крайне важной информацией касательно планов Аль-Каиды, «Братьев-мусульман» и почему-то исламистской группировки «Лашкар-и-Тайба», что в переводе означает «Армия чистых». Это в голове не укладывается! Они считают, что ее муж – активный деятель подпольной международной сети. И именно для нужд террористического монстра, нацеленного исключительно на США, при его участии была создана фиктивная экспортно-импортная компания, заработавшая и отмывшая за последний год больше миллиарда долларов. А как запахло жареным, он предпочел исчезнуть. Чушь! Агенты ЦРУ уверены, что она в курсе дел своего мужа. Она находится в этом аду уже больше двух недель. Кормят отвратительно, условий никаких. Сначала были разговоры, потом допросы, потом ее стали мучить… Она человек, воспитанный на европейской культуре. И хиты «Айрон Мэйден» на полную громкость в течение нескольких часов не довели ее до культурного шока (в отличие от Лейлы из камеры напротив, схлопотавшей на этом деле нервный срыв). Потом ей сутки не давали спать – поместили в пустую комнату, и всякий раз, когда глаза ее слипались, взрывался ревом динамик, привинченный к потолку… Джоанну пытали холодом, поместив на два часа в холодильную камеру, где она не могла сделать даже пару разогревающих упражнений вследствие узости помещения. Ее пристегивали к вертикальной планке, и она всю ночь провела в неподвижном состоянии, а наутро не могла пошевелить ногами. Ей угрожали, били страшным тесаком в непосредственной близости от пальцев. Подвергали жесткому психологическому давлению, шантажируя жизнью сестры, проживающей в городке Арчестер на севере Англии. Она прекрасно помнила, как однажды появился благообразный упитанный господин в белом халате – представился доктором Винни Хэнсоном, вонзил иглу шприца в затылочную область (двое подручных при этом держали ее за локти), а потом всю ночь ее преследовали галлюцинации и чудовищные страхи…