Вуаль лжи - Джери Уэстерсон

— Я спрашиваю: что выяснилось?!

Джек высвободил руку, посерьезнел, убрал на место испачканный нож.

— Ну, я пришел и поговорил с горничной, а она сказала, что хозяин, дескать, запретил ей рассказывать про того постояльца. И она про него ничего не знает, только он иноземец и появляется очень поздно, а уходит рано. И еще она сказала, что не знает, почему хозяин запрещает о нем говорить или даже кого-то пускать в ту комнату. Вот. — Джек состроил гримаску и залился румянцем. — Ее даже подкупать не пришлось. Она меня пощипала за щеку, велела уносить ноги поживее и еще обозвала сладким рыжим лисенком. Ничего себе!

Криспину пришлось отвернуться к огню, чтобы спрятать улыбку. Колбаса шипела и пузырилась над пламенем, по комнате расплывался аппетитный запах.

— Так вот откуда все это добро?

— Если вы про еду, да. Сегодня у нас ужин без похлебки! А еще я принес вина от мистрис Элеоноры из «Кабаньего клыка», вместе с весточкой. Она сказала, что зря вас обидела, и надеется, что вы идете на поправку. А плату за еду она записала на ваш счет.

— Выходит, ты все ей выложил?

— Понятное дело! Вы же спасли меня от шерифа. Это благородно!

Криспин сел и уронил голову в ладони. Вновь накатила боль.

— Она сказала, что завтра вас навестит.

— Господи Боже!

— Да-да, знаю. Я сказал ей, что мы заняты работой, но она и слышать ничего не хотела. Женщины!

Мальчишка передал Криспину кусок сыра, второй запихнул себе в рот и принялся чавкать.

— И почему эта твоя работа заняла всю ночь? Джек с трудом проглотил сыр и обтер рот рукавом.

— Я хотел проследить за комнатой того заморского мошенника. Просидел в таверне до самого конца, пока им не пришлось меня вытолкать за дверь. А потом я простоял всю ночь у жаровни и следил за окном.

И, словно желая подчеркнуть правдивость собственных слов, он зевнул, да так широко, что мог бы посоперничать с Ньюгейтскими воротами.

Криспин налил себе вина и залпом выпил. Подлил еще, пальцами отхватил кусок мясного пирога и принялся жевать, но больная челюсть сразу же дала понять, что торопиться не следует. Джек тем временем занимался жареной колбасой.

— Получается, этот человек живет в «Чертополохе», и никто не знает, что он за птица. Хм, любопытно…

Джек взмахнул ножом, разбрасывая крошки пирога.

— Вот и я так подумал. «Кто этот плут?» — спросил я себя. Поэтому когда он ушел на рассвете, я залез к нему в комнату и еще разок осмотрелся.

Криспин подался вперед и неторопливо принялся за колбасу, полученную от Джека. На подбородок тут же брызнул горячий жир, и он аккуратно вытер его ладонью.

— Ясно. И что же ты нашел?

Джек возвел глаза к потолку и принялся задумчиво жевать, будто силился вообразить себе ту комнату.

— Там все очень странное, — наконец заявил он с набитым ртом. — Много-много разных бумаг, и на них всякие надписи вроде тех, что мы видели. Я бы захватил парочку для вас, но вы уже говорили, что не получается их разобрать, да и он мог их хватиться. А в сундуке у него много самой разной заморской одежды. Очень странная, и от нее пахнет.

— Что значит «странная»?

— Все такое шелковое. С лентами. И ни одного плаща или упелянда. Только разные широкие одежды. И от них пахнет, как от сладкого пирожка.

— Широкие одежды, говоришь? Как на витражах… то есть на церковных окнах?

— Да, — улыбнулся парнишка сравнению, которое для него подобрал Криспин. — Вот именно. Как у тех волхвов, которые шли в Вифлеем.

И сладкий запах… Заморские пряности… Чего же незнакомец добивается от Филиппы Уолкот? Пожалуй, настало время выяснить.

Несмотря на все возражения Джека, Криспин следующим утром встал засветло. Быстро побрился — хотя при этом старался щадить больную челюсть — и придирчиво осмотрел подбитый глаз в бронзовом зеркальце. Лучше, чем вчера. Веки по меньшей мере поднимались, зато кровоподтек до сих пор выглядел налитым и зрелым. Если бы он мог себе это позволить, то прибег бы к услугам цирюльника с его пользительными пиявками. Увы, придется довольствоваться холодными примочками.

Криспин покинул свое жилище и нырнул в лондонскую непогоду. Своенравный дождь набрасывался на одни улицы, а другие оставлял без внимания. Запахнувшись в накидку, Криспин брел по раскисшей глине и наконец не без радости завидел очертания «Чертополоха», маячившие сквозь надоедливую морось. Он нырнул в дверь и стряхнул воду с плаща, заодно выгадывая время, чтобы оглядеть окутанный паром и дымом кабачок.

Завидев трактирщика, Криспин направился к нему уверенным, вальяжным шагом.

Мужчина обернулся, и на его физиономии мелькнуло нечто вроде узнавания.

— Мой добрый господин, — промолвил трактирщик. — Чем могу служить?

Правая ладонь Криспина принялась играть с рукояткой кинжала, в то время как второй рукой он ухватил хозяина кабачка за локоть.

— Да мне многого не надо, — негромко сказал он.

Трактирщик кидал ошалелые взгляды то на руку Криспина, которая с каждой секундой давила все сильнее, то на его лицо.

— Достаточно назвать имя постояльца, что снимает вот ту комнату на втором этаже.

— Я… я уже говорил вам. Там нет никого…

— Тогда давайте поднимемся и посмотрим. Если ваши слова правдивы, то не увидим ни одежды, ни бумаг, ни свежей золы в очаге…

— Нет! — Мужчина дернулся в сторону, увлекая и Криспина подальше от лестницы. — Он меня убьет!

Криспин отпустил его руку и отшагнул назад. Похлопал по рукояти кинжала:

— Или он — или я.

Трактирщик огляделся и поманил его за собой в кухню.

Какой-то коротышка сидел возле огня, над которым висел громадный котел, из чьих кипящих недр вырывались мясные и пряные ароматы. Два поваренка о чем-то спорили, громыхая деревянными мисками и чугунными сковородами в широком корыте, ожесточенно отдирая пригарки щетками.

Царивший здесь шум убедил трактирщика в том, что их никто не подслушает. Если на то пошло, даже Криспин с трудом разбирал его слова.

— Он мне заплатил, и очень неплохо заплатил, чтобы я ничего о нем не рассказывал, — поведал хозяин кабачка, взволнованно всплескивая руками. — И угрожал, да-да!

— Кто он такой?

— Назвался Смитом.

— «Назвался»?

— Имя наверняка не настоящее. Он чужеземец.

— Откуда?

— Понятия не имею. Похож на мавра. Темный такой.

— Не исключено… — Криспин достал полпенса и дал его мужчине. — Это, конечно, не золото, но, надеюсь, поможет вам держать язык за зубами о моих расспросах.