Исчезнувший аптекарь - Кевин Сэндс

– Мне плевать, что там думал Бенедикт про ученика, – сказал Стабб. – Мальчишка мог что-то увидеть, что-то услышать, что-то прочитать. Найди его и допроси. А потом избавься от него, как от прочих, – не важно, знает он что-то про огонь или нет. Нельзя оставлять его в живых, это рискованно.

Я застыл. Думаю, Том тоже затаил дыхание.

Уот пожал плечами и направился к двери.

– Не сейчас, дурак, – сказал Стабб. – Где ты будешь его искать посреди ночи? Сделаешь завтра. А пока перетряхни оставшиеся книги.

Уот набычился.

– Вы хоть представляете, сколько у старикана книг?

Стабб замахнулся на парня.

– Следи за языком.

Их взгляды встретились. На миг мне показалось, что Уот сейчас выхватит нож. Но он просто неторопливо протянул руку, взял с полки книгу в кожаном переплёте и шлепнул ей по прилавку – так что в воздух взметнулось облако оранжевого порошка. Стабб закашлялся. Уот ухмыльнулся и начал перелистывать страницы.

Стабб вернулся к шафрану. Никто из них не смотрел в нашу сторону. Но так не может продолжаться вечно.

Нам нужно выбраться отсюда. Сейчас же.

Стабб перегораживал вход в мастерскую. А парадная дверь была заперта. Может, я успею открыть её, пока они стоят спиной?.. Я чуть не вылез из-под стола, но тут осознал, что совершил ужасную ошибку.

Ключ. Я оставил его на прилавке.

Он по-прежнему лежал там. Серое железо тускло поблёскивало в горке сахара. Я мысленно выругался. Я мог бы, не привлекая внимания, проползти вдоль дальней стенки комнаты к двери, но незаметно добраться до прилавка не мог никак. Оставался только один выход – заставить Стабба отойти от входа в мастерскую.

Я задумался. Острый угол кубика, спрятанного за поясом мастера Бенедикта, упирался мне в живот. Я пошевелился, сменив позу. Том под другим концом стола ещё сильнее сжался в комок. Мой друг выглядел таким испуганным, что казалось, он вот-вот заплачет. Я отлично понимал его чувства.

Но, когда я посмотрел на Тома, в голову мне неожиданно пришла идея.

Я протянул ему Бриджит. У Тома дрожали пальцы, но он взял голубку в свои большие добрые руки и прижал к груди. Изумлёнными глазами он наблюдал за моими манипуляциями.

Я обогнул стол так, чтобы он оставался между мной и незваными гостями. У стены комнаты, вдоль которой мне следовало двигаться, в середине было открытое пространство, но я надеялся, что, если останусь в тени, меня не заметят.

Медленно я подполз к другому столу, стоявшему близко к камину. Сердце колотилось как сумасшедшее. Скорчившись за каминным экраном, я осмотрел пояс учителя. К счастью, когда Уот швырнул его на пол, флаконы в кармашках не разбились. Мне пришлось вытащить добрую половину из них, чтобы прочитать этикетки, но в конце концов я нашёл те три, которые требовались.

Сера. Уголь. И селитра.

Просматривая книги учителя, Уот разбросал повсюду клочья разорванной бумаги. Теперь я мог ими воспользоваться. Я тихо вынул пробки и вытряхнул содержимое флаконов на один из листов. Я перемешивал ингредиенты пальцами, стараясь изо всех сил. Без пестика было трудно, и порох получился не так хорош, как в тот день, когда мы строили пушку. Я молился, чтобы он всё же сработал.

Сейчас, когда я сидел так близко к огню, у меня было лишь несколько секунд, чтобы всё сделать правильно. Я положил листок с порохом возле камина. Потом, взяв ещё кусок бумаги, расположил его так, чтобы одним своим уголком он касался первого листа, а противоположным – углей в камине.

Всё произошло мгновенно. Огонь охватил бумагу гораздо быстрее, чем я ожидал. Я отскочил и нырнул за стол, где прятались Том и Бриджит.

Стабб обернулся, прищурив глаза.

– Что это было?

Внезапно в камине вспыхнуло пламя. Послышалось ужасающее шипение. Огненные струи ударили во все стороны, подкинув вверх пылающие бумажные листы.

– Пожар! – завопил Стабб. – Потуши его! Потуши!

Он обернулся к полкам, в отчаянии оглядывая их в поисках банок с водой. Уот промчался сквозь облако дыма и подскочил к камину, пытаясь затоптать тлеющую бумагу прежде, чем огонь перекинется с неё на что-то ещё.

Я схватил Тома за ворот. И как следует дёрнул. Мы побежали.

* * *

Том нёсся сквозь лондонскую ночь, сжимая в руках перепуганную Бриджит. Я нёсся следом, оглядываясь на каждом углу – нет ли погони. Но либо мы оторвались от них, либо Стабб и Уот вовсе нас не заметили, поскольку мы добежали до переулка за домом Тома, так и не увидев ни того, ни другого.

Мы чуть не раздавили друг друга у задней двери (точнее: Том чуть не раздавил меня) в попытках попасть внутрь. Я задвинул засов и, тяжело дыша, привалился к столу. Том опёрся спиной о стену и сполз по ней, хватая ртом воздух.

Несчастная Бриджит извивалась в его руках. Я отобрал голубку у Тома и прижал к лицу, держал, пока она не утихомирилась. У этой птицы были крепкие нервы – она успокоилась гораздо быстрее, чем мы.

Я подошёл к окну, ища взглядом дым и отсветы пламени, свидетельствующие о пожаре. Означающие, что огонь от взрыва моего пороха не удалось потушить и я спалил собственный дом до основания. Ничего не было видно, и я понимал, что, если бы начался настоящий пожар, поднялась бы тревога. И всё-таки я смотрел – и ждал.

Том подошёл и встал рядом, положив руку мне на плечо.

– Мы в безопасности? – спросил он.

Я не знал, что на это ответить.

Я не мог уснуть.

Не только потому, что пол в спальне Тома был шершавым и занозистым. И не только из-за страха, скрутившего внутренности. Мой друг тоже перепугался, но через десять минут после того, как голова Тома коснулась подушки, его храп уже громыхал, как колёса кареты на булыжниках мостовой.

Я не мог заснуть, поскольку знал, кто убил мастера Бенедикта. И убийцы теперь шли по моим следам.

А я понятия не имел, как быть.

Я хотел побежать к лорду Эшкомбу и рассказать ему, что видел. Но не мог. Даже если он и поверит мне – эмиссар короля отнюдь не казался легковерным, – я никак не сумею доказать, что Уот и Стабб убили учителя. Будет лишь моё слово против слова Стабба, и я отлично понимал, чем это кончится. Он мастер, я – ученик. Меня никто и слушать не станет.

Конечно, мои слова может подтвердить Том, но его тоже не воспримут всерьёз. Не более чем меня самого. Вдобавок мы совершили тяжкое преступление. Врываться в дом – даже если он и был когда-то твоим – уже наказуемо. Плюс к тому мы взяли кубик и пояс, которые теперь были спрятаны под кроватью Тома вместе с листом из книги. А это кража, и она карается смертью. Не важно, замешан ли тут культ – мы оба окажемся на виселице.

Дверь спальни, скрипнув, открылась. Молли, младшая из девочек, босиком вошла в комнату и свернулась калачиком на полу, прижавшись ко мне и вцепившись пальчиками в своё любимое одеяло. Я слушал её дыхание, лёжа без сна и мучительно размышляя. Чтобы Стабба и его ученика повесили за их преступления, мне нужно обратиться к лорду Эшкомбу, имея веские доказательства или поддержку высокопоставленного лица. Кого-то поважнее, чем Стабб. Кого-то уважаемого, чьё положение ставило его выше обычных людей. Я не знал, как найти доказательства. Но вот поддержку, возможно, удастся заполучить.