Вычеркнутая из жизни - Альбина Нури

– Тебе же не по пути будет, далеко, – засомневалась Кира.

– Да ладно, брось! Не я везу – машина. Что мне, трудно?

– Может, я за бензин заплачу? А то неудобно. Возишь меня, как барыню, туда-сюда! – предложила было Кира.

– Совсем обалдела? Неужели я на бензин не заработаю?

– Ну извини, извини! Спасибо. Можно тогда уж похозяйничаю – радио включу?

– Валяй, хозяйничай.

Неизвестно, как бы сложилась дальше их жизнь, если бы Кире не пришло в голову послушать музыку. Она потом много раз думала об этом и удивлялась, от каких мелких, проходных, случайных вещей часто зависит будущее.

Или они вовсе не мелкие? И совсем даже не случайные?

Они ехали и вполуха слушали треп ведущих, песни и песенки, прогноз погоды, рекламу, информацию о пробках. Пока кто-то снова, как уже было однажды в жизни Киры, не пожелал послушать «Погоду в доме». Реакция Дэна заставила Киру распахнуть глаза и затаить дыхание.

– А чем их Долина-то не устроила? – не отрываясь от руля, удивленно протянул Денис. Точно так, как и она сама когда-то.

Кира не верила ушам своим. Получается, Денис тоже уверен, что эту песню исполняет Лариса Долина. А это означает, что никакая она, Кира, не сумасшедшая! По двое с ума не сходят.

– Ты помнишь, что «Погоду» поет не Пугачева, а Долина? – дрогнувшим голосом спросила Кира, не сводя с него глаз. Руки непроизвольно сжались в замок.

Денис обернулся, и что-то промелькнуло в его взгляде.

– Конечно. Она всегда ее пела.

– Ответь мне еще на один вопрос. Только не удивляйся. Скажи мне, кто играет с Барбарой Брыльской в «Иронии судьбы»?

– Мягков, – осторожно сказал Денис после небольшой паузы.

Кира даже засмеялась от облегчения.

– А мне уже казалось, что я единственная на свете, кто так думает.

Денис плавно вывернул руль и притормозил у обочины. Повернулся к Кире всем корпусом и сказал:

– Мне кажется, нам стоит поговорить.

– Это точно, – выдохнула она.

Первой стала исповедоваться Кира. Ей было уже не привыкать: она рассказывала о своих мытарствах в третий раз.

– Короче, сегодня я собиралась попросить Бориса Аркадьевича направить меня к психиатру – других вариантов не было, – закончила она.

– Думаю, в дурдом нам с тобой пока рановато, – задумчиво протянул Денис и рассказал Кире о себе.

В его случае все оказалось примерно так же. Поначалу вроде бы чушь какая-то. Выяснилось, что у них новые соседи. Незнакомые люди, которых Дэн в глаза не видел. Только вот они его почему-то прекрасно знали. Он рассказал об этом жене Алисе, а та, по выражению Дениса, «глаза на него положила» от удивления: да Звонаревы тут уже больше двух лет живут!

Ну, живут и живут. На здоровье, решил Денис. У него работа, бизнес, проблем море. Немудрено, что не знает соседей в лицо. Все не упомнишь. Следующий тревожный звоночек прозвучал в день рождения Алисы – первого октября. Они собирались идти в ресторан, за дочкой Леночкой обещала присмотреть теща.

Денис вернулся пораньше домой, открыл дверь – жена уже ждала в прихожей. Красивая, яркая, как всегда, – он сразу даже не понял, в чем дело. А когда сообразил – так и ахнул: еще утром у Алисы были роскошные длинные темные волосы. Не крашеные – это он знал точно. Алиса данным фактом гордилась, упоминала к месту и не к месту, что у нее «все натуральное, даже цвет волос». А теперь его встретила коротко стриженная блондинка.

Потрясенный такой кардинальной сменой имиджа, Денис стал расспрашивать жену, что это она с собой сделала и, главное, зачем?! Могла бы, в конце концов, и предупредить. Но та не желала его понимать: по словам Алисы выходило, что так она выглядит чуть ли не с момента окончания школы. И раньше его все устраивало! Они сильно поругались, и даже ужин в ресторане и серьги с бриллиантами ничего не изменили.

Дней через десять накатила целая волна перемен. Касались они любимой работы Дениса. Возможно, были и вещи, подобные тем, что подмечала Кира, – актеры, песни, фильмы. Но на это Дэн внимания не обращал: телевизор практически не смотрел, радио не слушал. А если и слушал, то не вслушивался. Тем более теперь, когда в офисе стало твориться невесть что.

Денис Грачев был владельцем типографии. Бизнес его начался с пары принтеров, на которых он собственноручно печатал визитки, фотографии и буклеты. Денис зарегистрировал ИП (в то время ЧП) на свой страх и риск, имея весьма приблизительное понятие о печатном деле. Первое время не вылезал из долгов, выживал как мог, несколько раз собирался плюнуть, бросить все и просто устроиться на работу. Но передумывал и продолжал барахтаться дальше.

Теперь, несколько лет спустя, «Грач», как не мудрствуя лукаво назвал Денис свое детище, выпускал и книги, и журналы, и брошюры, и газеты, и еще много чего. Заказчиков хватало, работой типография всегда была завалена на квартал вперед.

И вот теперь в своей собственной фирме, созданной после долгой череды взлетов и падений, разочарований, проб, ошибок, где все было известно до малейшей детали, он вдруг стал ощущать себя незнакомцем. Случайно зашедшим человеком. На рабочих местах вдруг оказывались чужие ему люди. Фирма проводила сделки с партнерами, о которых он не имел ни малейшего понятия. Подписывались договоры, решались вопросы, поднимались проблемы – а он, хозяин всего этого, раз за разом оказывался не в курсе дела!

Но что самое непонятное, договоры и сделки были давно запланированными – причем им же самим! А все сотрудники, даже те, о существовании которых он и не подозревал, охотно признавали его, Дениса Николаевича, начальником. Здоровались с ним, улыбались, спрашивали совета, отчитывались о проделанной работе – и все это с совершенно естественным видом! Куда подевались те, кого он лично принимал на работу, Денис не понимал. А эти, новенькие, вели себя так, словно работали здесь годами. И ни у кого это не вызывало удивления: все сотрудники общались как давно знакомые люди.

Денис запросил в отделе кадров сведения обо всех назначениях и увольнениях персонала за последнее время. Кадровичка – слава богу, известная ему Ася Васильевна – посмотрела удивленно, но все что надо принесла. Он быстро понял причину ее удивления: их небольшой коллектив оставался неизменным уже три года. Никого не принимали и не увольняли. Денис просмотрел личные дела всех тридцати сотрудников: под каждым приказом о приеме на работу красовалась его собственная подпись. Безошибочно узнаваемая.

Постепенно Денис стал появляться в родной типографии с опаской. Ему было страшно подписывать документы и разговаривать с людьми. Он боялся сказать или сделать что-то не то и не так, оказаться посмешищем, подвести людей, развалить дело.

Чтобы подавить липкий тошнотворный страх, Денис начал вечерами пить. Приходил домой и брался за бутылку. Дочка Леночка боялась пьяного папу – непредсказуемого, резкого, раздражительного, с тяжелым взглядом. Конфликты с женой стали привычным делом. К моменту, когда позвонила Кира, чтобы сообщить о смерти Лени, Денис и сам был на грани.