Ураган по имени Рафаэль - Барбара Макмаон

— Твой отец совсем не похож на моего. Папе нравилось проводить время с семьей. Зачем нужны дети, если ты не общаешься с ними?

— Я часто задавался таким вопросом. Наверное, для того, чтобы было кому оставить наследство.

— Наследство всегда можно отдать на благотворительные цели. Детям нужны не только деньги, но любовь и забота родителей, бабушек и дедушек, тетушек и дядюшек — всех родственников.

— Ты рассказываешь сказку, а в жизни все иначе, — заметил он.

— Должно быть именно так, — настаивала Амалия.

— Сколько, по-твоему, ты пробудешь в браке, прежде чем изменишь свое мнение?

— Я никогда не изменю.

— Люди эгоистичны. Моим родителям было наплевать на желания своих детей. Они нанимали нам нянек, а сами делали то, что хотели. Когда мы подросли, нас сбыли с рук долой в интернат.

Откинувшись назад, Амалия посмотрела на Рафаэля:

— Так ведут себя только законченные эгоисты. Когда у тебя появляется ребенок, ты должен, прежде всего, думать о нем. Похоже, твои родители нисколько не изменились после рождения двоих детей. Детство мимолетно. Неужели им было так трудно уделить вам всего несколько лет?

— Несомненно. Твои родители явно поступали иначе.

— Они любили нас и радовались общению с нами. Возможно, тут сказалось их собственное сиротство. Мы были желанными детьми.

— Ты тоже будешь такой матерью? Дети окажутся для тебя на первом месте? — Рафаэль понял, что задал дурацкий вопрос. Амалия, как мать, заботится о брате. Ну а уж собственных детей она будет опекать еще лучше.

Она прищурилась:

— Я буду стремиться стать хорошей матерью. Считаю, что и ты будешь хорошим отцом.

Ее слова удивили его, и он резко напомнил:

— Жениться я не собираюсь.

— Вдруг ты страстно влюбишься и захочешь жениться?

— Мне тридцать четыре года. Я пока никого подходящего не встретил и вряд ли встречу.

— Никто ничего не знает наверняка.

— Ох, теперь ты стала Дельфийским оракулом? — поддразнил он ее. — С чего это ты так решила?

— Я вижу, какой ты.

— Я собираюсь остаться холостяком.

— Ты один из самых сексуальных мужчин планеты, и женщины, должно быть, из кожи вон лезут, чтобы завоевать твое внимание. Рано или поздно ты встретишь ту, перед которой не устоишь.

Рафаэль рассмеялся:

— Ну и картину ты нарисовала! Поверь, женщины ради меня не готовы на все, хотя твое заблуждение весьма лестно.

— Тогда ты слепец, если не замечаешь, что происходит.

— Многие просто хотят что-то получить от меня. Как я могу жениться, зная это и не доверяя женщинам?

— Ты все сразу поймешь, и тогда никто и ничто не сможет тебе помешать. И ты станешь таким отцом, какого хотел иметь сам, но не получил. Не надо заниматься только бизнесом. У тебя достаточно средств, чтобы содержать семью и заниматься ею. Разве ты не мечтал, чтобы отец проводил с тобой больше времени?

— Я не женюсь, у меня не будет детей, — решительно повторил Рафаэль.

Однако на мгновение он представил, какие дети могли бы родиться у него и Амалии. Смеющиеся мальчишки или девчонки, счастливые и окруженные любовью. Детишкам Амалии повезет с матерью. Рафаэль даже позавидовал.

— Почаще повторяй это, и ты убедишь себя, — заявила она.

— Я не себя убеждаю, а тебя. — Он вылез из гондолы, решив снова связаться с Мануэлем.

Амалия рассмеялась:

— Это едва ли имеет какое-то отношение ко мне. Хотя, узнав из газет о твоей помолвке, я напомню тебе твои слова в письменном виде.

— Почему ты не сомневаешься, что я женюсь?

— Потому что я против бессмысленной траты жизни. Подумай о том, какие замечательные дети могут у тебя родиться.

Рафаэль не знал, смеяться ему или нет. Амалия дразнила его. И это ему нравилось. Она не красавица. На ней нет макияжа, одежда скорее удобная, чем стильная. И все же что-то заставляет Рафаэля снова и снова смотреть на нее.

Ему нравилось разговаривать с ней. Интересно, какому мужчине удастся увлечь ее и удерживать возле себя всю жизнь? Впервые Рафаэль пожалел о том, что настроен против брака.

Сильный дождь сменился моросью, ветер, наконец, стих. Однако стало намного холоднее.

— Скоро совсем стемнеет. Ночуем в гондоле и будем надеяться, что утро окажется солнечным, — сказал он.

— Но тут всего два одеяла и слишком тесно.

— У тебя есть лучшее предложение? — Он пытался поудобнее устроиться у баллона.

Она понимала, что альтернативы нет. Связи с наземной командой по-прежнему не было.

При других обстоятельствах Амалия наверняка была бы на седьмом небе при мысли о предстоящей ночи с Рафаэлем. Но чем больше времени они проводили вместе, тем заметнее становилась разница между ними.

Ей не нужны были отношения без всяких обязательств. Амалия жаждала влюбиться и жить счастливо, как ее родители. Каково быть женой Рафаэля, вместе готовить ужин, обсуждая события прошедшего дня или предстоящий отпуск? Стали бы они целоваться, нарезая овощи и готовя закуски? Хочется ли ей, в самом деле, узнать этого человека, стремится ли она к тому, чтобы он узнал ее?..

— Так что ты предлагаешь? — спросила она.

Рафаэль немедленно ответил:

— Расстелем одеяла и ляжем рядом, согревая друг друга.

Итак, он предлагает спать вместе. Пусть они оба одеты, но выдержит ли она ночь так близко от него? Что, если она потеряет голову?

Хотя Рафаэль вряд ли догадается о ее чувствах. Лежать придется в неудобной позе. В такой тесноте они лишь вздремнут, но не выспятся.

— Каждый из нас может завернуться в одеяло, как в кокон, — заявила девушка.

— Ты забыла о том, что тогда мы не будем согревать друг друга, — напомнил он.

— Ах да. Ладно.

Он расстелил первое одеяло. Амалия устроилась наполовину на одеяле, наполовину на Рафаэле. Мгновение спустя он накрыл их обоих вторым одеялом. Ей тут же стало теплее.

— Расслабься, — предложил Рафаэль, обнял ее и прижал к себе.

Расслабиться ей не удавалось. Всеми фибрами души она стремилась поведать ему о своих чувствах, но не осмеливалась.

— Со мной все в порядке.

— Ты будто одеревенела. Я не кусаюсь.

Она глубоко вздохнула, поняв, что сегодня не уснет. Ее нервы напряжены до предела, сердце учащенно бьется.

Рафаэль прикоснулся губами к ее щеке.

— Что ты делаешь? — Отпрянув, Амалия уставилась на него.