Охотник на волков - Ли Виксен

Я выхватила украшение из чашки прежде, чем Туззик успел перехватить мою руку.

– Откуда это у тебя?

– Оставил один должник, который не смог расплатиться за лошадь, – ответил куратор.

– Куда он ушел?

Туззик пожал плечами:

– Откуда мне знать. Все куда-то идут и куда-то приходят, не так ли? – прибавил он с безразличным видом, но что-то в голосе куратора заставило меня усомниться в его неведении.

– А если подумать еще раз, – проговорила я отчетливо, и это уже был голос Бешеной Лисицы. Вкрадчивый, глуховатый, не по-женски низкий. Голос, который лучше любого окрика заставляет людей идти мне навстречу.

Туззик наконец осознал, что отпираться не стоит, и судорожно сглотнул.

– Видите ли, в Тополисе беда. У нас похищают юношей.

– Кому они понадобились? – удивилась Аэле. – Обычно похищают юных и красивых девушек. Для всяких мерзостей.

– А у нас, миледи, похищают именно юношей, притом я бы не сказал, что хорошеньких. Всех подряд, и тех, кто лицом не вышел, и совсем никудышних. А сейчас пора сбора пуха, каждые мужские руки на вес золота. Матери воют, естественно. Невесты печалятся. А парни продолжают пропадать один за другим.

Я широким жестом смела со стола украшения и нависла над Туззиком:

– Этот парень с брошкой не смог расплатиться? И ты заставил его идти и искать для вас пропавших парней, трусливый ты мерзавец!

– Войя подери вас, леди, да он сам вызвался. Рыцарь без страха и упрека! А я великодушно простил ему часть денег, которую он остался мне должен.

Я пыталась взять себя в руки. Не будь здесь Аэле, кто знает, возможно, я бы приложила Туззика головой о столешницу, и еще раз, и еще. Но маленький ангел смотрел на меня, запрещая одним своим видом творить любое зло. Проклятие.

Я отошла к окну, пытаясь дышать ровно. Снаружи, среди тополиного пуха, две маленькие девочки в длинных серебристых платьицах играли, хлопая друг друга по раскрытым ладоням и ритмично произнося какой-то стишок. Прислушавшись, я поняла, что считалочкой им служила старинная песня наемников, звучавшая нелепо в детских устах:

– Остался лишь ты, – произнесла я эхом. И вздрогнула от прикосновения: теплые пальчики Аэле держали мой локоть.

– Этот человек, владелец броши, он твой друг, верно? Из прошлого.

Я задумалась. Кем был Гардио? Человеком, с которым я делила кров и еду. Тем, с кем было не страшно пойти в пещеру к монстрам. Тем, кто порой едким замечанием отравлял настроение на целый день. Положительно, это самое подходящее определение слова «друг», что я знала. И я кивнула.

– Мы сейчас же отправимся за ним, если хочешь.

– Мы торопимся. – тихим голосом напомнил Слэйто своей невесте.

Ох, никто не умеет прожигать взглядом так, как это делает Аэле. Но Слэйто молодец, держался секунду или две, прежде чем на его худощавых щеках заиграли желваки и он опустил взгляд. Мне до этих секунд выдержки потребовались бы месяцы тренировки.

– Мы пойдем туда, – прибавила Аэле. – И заодно разберемся с исчезновением юношей.

– Вы не забыли, что все еще должны мне деньги? – Туззик чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, и был растерян. Похоже, столь странные клиенты никогда раньше ему не встречались.

– Знаете, господин Туззик, мы шли через Янтарный перешеек. Эта доблестная леди и мой жених убили Поглощающего, который обитал там. Теперь проход свободен. Это чего-то стоит?

Заморгав, Туззик едва слышно произнес:

– Убили Поглощающего. Это невозможно.

– Можете проверить. Просто дойдите до Перешейка. Аура зла исчезла. Там больше нет Удела Мрака. Какова, по вашим бумагам, цена сокращения пути от Ларосса до Тополиса? Сколько стоит убийство зла и освобождение пути?

– Это бесценно, – ответил Туззик. И тут же добавил: – Но это может быть пустой болтовней. Если вы соврали мне и просто пытаетесь сбежать, вас будут искать, причем по всему Королевству.

– Просто покажите нам, в какую сторону отправился друг нашей спутницы, – сказал Слэйто.

* * *

Слэйто вовсе не радовало наше внезапное отклонение от намеченного пути. Спорить с Аэле он даже не пытался, но угрюмо молчал всю дорогу. Мне не было дела до его обид. Я спешила. «Если один друг погиб вчера – значит, завтра умрут еще два». Детская считалка не выходила у меня из головы. Сколько еще друзей ходит по дорогам Королевства. Сколько их еще умрет из-за меня. Тело Кошон еще не остыло, а ко мне приходят известия о давно потерянном друге. Куда ведет меня эта нить?

– Забавно, – сказала я, взглянув на Аэле. – Я познакомилась с Гардио – человеком, которого хочу найти, – когда мы с ним разыскивали похищенных девушек.

– О, и вы их нашли?

– Не совсем. Но было довольно весело. Гардио хоть и бродяга, но он одевается и ведет себя как дворянин. Шатается без дела по дорогам и проповедует стиль жизни вольного воина.

– Его брошка – это символ линии Штольца, – сказал Слэйто. Это были его первые слова с той минуты, как мы покинули Тополис.

– В смысле?

– Русалка с сапфировым сердцем служит чем-то вроде герба королевского рода, линии, члены которой управляли Штольцем. Так было еще до войны. Он родственник короля?

– Вряд ли, – покачала головой я. – Хотя сейчас я ни в чем не уверена.

Мы шли среди тополиных садов. Вокруг на многие мили простирались плантации Тополиса. Его жители могли не опасаться мародеров. Секрет изготовления клея все равно знали только они, для всех остальных пух, плавающий в воздухе вокруг нас, представлял собой просто тонкую и хрупкую паутинку. Абсолютно бесполезную.

Туззик указал направление, в котором двинулся Гардио. Чем руководствовался мой «отвратительный блондин»? Юноши, судя по кратким и сбивчивым свидетельствам куратора, исчезали ночами. Просто испарялись из домов: то ли сами уходили, то ли их незаметно уводили под руки злые силы. Но Гардио направился в сторону старой мельницы. С ней не было связано ничего необычного, кроме того, что мельницей не пользовались. Никаких чарующих легенд, никаких кошмаров. Просто заброшенное строение. С началом войны стало выгоднее покупать муку, чем ее производить. Торговля в Тополисе сильно изменилась, как и все вокруг.

– Из какого ты региона?

Долгая дорога располагает к душевной беседе. Я попыталась разговорить Слэйто, чтобы он не дулся, тем более что его незаурядная внешность давала для этого хороший повод.

– Ты это имеешь в виду? – Он пальцем указал свое лицо и улыбнулся. При этом глаза его стали еще уже и совсем спрятались за ресницами. – Мой отец был тилльским наемником, а мать – родом с севера, из небольшого городка за Карнаком. Я унаследовал самые странные черты их внешности.