Синтетический солдат - Сергей Самаров

– Может, собаку вам доставить? Все будет охрана…

– Твои собаки квартиру будут и от меня тоже охранять? – спросил я в ответ. – Или мне после каждой отлучки из дома тебя вызывать?

– Да, это я не подумал. Мои собаки могут и вас не пустить. Хотя они обычно к людям в мундирах лояльно относятся. Но всякое случиться может. Особенно если покажете им свою неуверенность. Или заискивать будете. Они это хорошо чувствуют. С собакой рука нужна жесткая.

– Неуверенность я показывать не могу, а заискивать не умею. И рука у меня пока еще не стариковская, хотя постепенно к полтиннику возраст скатывается. Тем не менее я лучше откажусь. А то покалечу своей рукой твою собаку. Ты обидишься.

– Да, тогда лучше не надо, – согласился Лаврушкин.

Капитан ушел. Я проводил его взглядом до поворота лестницы, закрыл дверь и подошел к окну. Хотелось посмотреть, как он, привыкший на своей «Церато» к автоматической коробке передач, поедет на моей механической. Ничего, справился. Раньше как-никак ездил на «жигуле», навык совсем не потерял. Родная моя машина покинула пределы двора, оставив вместо себя типичную городскую машину капитана. На данный момент меня это могло только радовать.

Пора было собираться. В этот раз, памятуя, что охранники НПО «Химера» вооружены боевыми пистолетами и не все имеют подготовку такого деменционного[9]уровня, как двое первых, и, может быть, если поднимают оружие, иногда стреляют, я захватил с собой наградной пистолет «ПМ». Конечно, к «ПМ», какими, кстати, и охранники «Химеры» вооружены, мое отношение было, мягко говоря, жестким. В настоящем деле я бы предпочел пистолет Ярыгина «Грач» или «Стриж», недавно поступивший к нам на испытания, или даже проверенный временем «АПС»[10], к сожалению, снятый с вооружения. Но мое боевое оружие осталось в «оружейной горке» первой роты батальона, а дома в оружейном ящике я храню только наградное оружие. Раньше там же хранился и травматическим пистолет «Оса» моей жены, но она, уезжая, забрала его с собой. В Москве, как она решила, без пистолета не прожить, хотя бы без травматического. А вообще «Оса» идеальное оружие для ближнего боя, скажем, в закрытом помещении. Только необходимы отработанные навыки обращения с этим бесствольным пистолетом и умение стрелять точно. Поражающей способности достаточно, чтобы человека вывести из строя, а при необходимости и убить. Не слишком продуманные государственные инструкции по применению травматического оружия разрешают стрельбу только в туловище, при этом не предусматривают, что выстрел в область сердца из такого сильного пистолета, как «Оса»[11], в большинстве случаев не просто «отключит» жертву от сознания, но и причинит ушиб сердца. А эта травма часто бывает несовместимой с жизнью. Выстрел в область печени или селезенки может вызвать разрыв этих органов. Особенно уязвима для разрыва селезенка. Если пуля попадет только в ребра, перелом ребра обеспечен. А кто знаком с таким переломом и с невозможностью дышать при нем полной грудью, тот под «Осу» подставляться не пожелает.

Но теперь я «Осой» воспользоваться возможности не имел, хотя травматический пистолет имеет какие-то преимущества перед боевым. Умея, им всегда можно убить противника, а если нет необходимости убивать, можно просто травмировать, и причем всерьез. Но в своем городе – это не на Северном Кавказе, где бандитов лучше было сразу лишать жизни. Здесь, да еще под присмотром следствия, можно было распускать руки, качественно ломать людям носы, но убивать без острой на то необходимости нежелательно. Это чревато последствиями. Однако пистолет пришлось взять с собой боевой, хотя и слишком красивый для того, чтобы считать его по-настоящему боевым. В последние годы пошла мода наградные пистолеты покрывать затейливыми золотыми узорами и таким же затейливым черненым орнаментом. Наверное, по принципу Юлия Цезаря, который приказывал своим воинам украшать оружие золотом и драгоценными камнями, будучи уверен, что такое оружие будут очень беречь. При этом не учитывается, что человек, получивший наградное оружие, сам будет к нему всегда относиться бережно и не потеряет. Он оружие беречь умеет, как и умеет им пользоваться, иначе не был бы им награжден.

Кроме оружия, я захватил с собой и ноутбук Чукабарова, теперь уже не представляющий опасности. Задавать вопросы Владимиру Николаевичу, как мне показалось, лучше с наглядными примерами. Тыкать пальцем в фотографии и наивно спрашивать: «А это что такое?»

Выпив на дорогу бокал крепкого чая, я установил на двери точно такую же незаметную для незнающего человека «контрольку», какую устанавливал утром, и вышел во двор. Время уже было позднее, движение на улицах в это время стихает, и ехать можно было в свое удовольствие. Хотя на чужой машине сначала требовалось привыкнуть к вождению. Впрочем, я человек, способный к адаптации, и потому уже через пять минут чувствовал себя вполне уверенно. Звонить предварительно я даже не пытался. Владимир Николаевич предупредил, что sim-карта будет без трубки. И потому я решил заехать сразу. Что называется, нагрянуть. И даже без разрешения не только хозяина, но и его сестры, которой много знать вредно, потому что ее знания выливаются в эмоции. А в нашей ситуации это недопустимо.

В знакомом дворе я умышленно остановился у другого подъезда, оставил там же машину, но так, чтобы за ней все же можно было присматривать из окна квартиры Чукабарова. Сначала обошел сам дом вокруг, полюбовался темными окнами соседа Владимира Николаевича, который любит проводить время у дверного «глазка», и только после этого поднялся на лестничную площадку. Печати на двери висели, как и при нашем уходе утром. Видимо, дверью никто не пользовался. Отмычки в моей руке даже не звякнули, потому что я зажимал их пальцами свободной левой руки твердо, а правой рукой работал. Подобрать нужную оказалось не сложно. Как я и предполагал, замки были стандартными и простейшими по конструкции. Я легко с ними справился. Потом сфотографировал в разных видах печати на двери. Чтобы знать, как они клеились. Я видел, что клеил их капитан Ставров почти не глядя и не задумываясь о том, куда клеит. Это могло объясняться двумя причинами. Первая, ему все равно, куда клеить. Вторая, у капитана выработалась привычка, и он всегда клеит в одно и то же место. Если второй вариант был рабочим, печати, когда я буду возвращать их, должны оказаться там же, где были. И когда я хотел уже предельно аккуратно снять эти самые печати, поддевая их ножиком за краешек, соседняя дверь скрипнула и открылась.

– Привет, Андрей Васильевич…

На меня смотрел Владимир Николаевич Чукабаров, отставной капитан, бывший начальник кинологической службы нашей бригады спецназа ГРУ, дрессировщик и гипнотизер животных.