Письма из Гималаев - Райнхольд Месснер

разумеется, без кислородных баллонов, слишком тяжелых, чтобы идти с ними быстро. Такая логистика продиктована решением отказаться от всего лишнего. Только если масса наших рюкзаков не выйдет за пределы разумного, есть шанс, что все получится. Однако от палатки, спальных мешков, ковриков, чайника, еды, газовых баллонов и снаряжения отказаться невозможно. Каждый дополнительный килограмм будет стоить дополнительно затраченного времени, ведь под тяжестью веса мы будем идти медленнее. Дополнительное время потребует большего расхода провизии и топлива, что, в свою очередь, приведет к тому, что времени понадобится еще больше…

Эксперимент, на который мы отваживаемся, не опаснее длительной экспедиции из десяти-одиннадцати человек. Напротив, опасностей меньше, потому что задействованы только два человека, и лишь мы вдвоем будем дышать разреженным воздухом и подвергаться опасностям за пределами базового лагеря. Новизну внесет почти полная беззащитность, с которой мы столкнемся, стоя на вершине высотой 8068 метров, когда под нами будет только пустота – ни обжитых лагерей, ни веревочных перил, ни проложенного маршрута. На эту гору поднимались лишь однажды, по противоположному склону, к юго-востоку отсюда, это были американцы Энди Кауфман и Пит Шининг. Мы же выбрали отвесную северо-западную стену и обнаружили на ней потенциальный маршрут. Вопрос, насколько реалистично пройти его в альпийском стиле, останется открытым, пока мы не вернемся.

Еды у нас на две недели, тем не менее планируем выдвигаться сразу же, как улучшится погода. Петеру не терпится начать, он уже на старте, как конь на скачках, он в наилучшей форме. Подготовились идеально. Как знать, может, нам повезет с погодой и наконец-то получится показать, на что мы способны благодаря физической подготовке, взаимному доверию, абсолютной уверенности, а главное, новой тактике. Мы собираемся нести палатку, как улитка, которая несет на себе свой домик, от стоянки к стоянке, все необходимое у нас с собой. При этом ни грамма лишнего, мы должны быть легкими и быстрыми. Мы не должны изнурить себя, не должны страдать от недостатка кислорода, и в любой момент у нас должна быть возможность развернуться и спуститься. И вот я сижу в базовом лагере, сгорая от любопытства и сдержанного энтузиазма, и меня занимает лишь один вопрос: можно ли воплотить эту мечту?

РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР, БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ МАЧАПУЧАРЕ (3700 МЕТРОВ), НЕПАЛ

28 апреля 1976

Сегодня посыльный наконец-то отправится в путь. Все мы находимся в базовом лагере в полном порядке, впрочем, позавчера шесть участников уехали домой.

Учитывая текущие погодные условия – двухметровый слой снега на высоте 3700 метров, – штурмовать Ледниковый Купол при всем желании было слишком опасным[50]. Тем не менее мы с командой – исключительно приятными людьми – поднялись на две вершины пониже.

РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР, НЕПАЛ, ЮЖНАЯ СТЕНА ДХАУЛАГИРИ, БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ

Май 1977

Тем, кто хочет осознать масштаб величия Гималаев и понять, из чего сложены эти горы, достаточно посетить ущелье между Дхаулагири и Аннапурной, там вся геология как на ладони. Южные стены обоих этих восьмитысячников образовались в результате столкновения Индостанской и Евразийской литосферных плит.

Высота южной стены Дхаулагири 4000 метров! Четыре километра вверх под одинаковым углом от самого низа долины: сплошной лед и скалы, средняя крутизна склона шестьдесят градусов. И на что я только надеюсь, решив подняться здесь в альпийском стиле? Из Покхары стена выглядит очень красиво, это, пожалуй, самый живописный склон в Гималаях! По крайней мере, так кажется нам. Но, может, успех на Гашербруме I сделал нас с Петером Хабелером слишком самоуверенными? По идее, после неудачи на южных стенах Макалу и Лхоцзе я понимал, что стена Дхаулагири – такая же крутая, еще более высокая и более удаленная от базового лагеря – может оказаться нам не по зубам. Из-за этого страха мы слишком долго колебались и, как следствие, потерпели очередную неудачу. Предприняв попытку восхождения, мы очень скоро были вынуждены признать, что шансы равны нулю.

В данный момент сидим в базовом лагере, зная: путь назад тоже опасен. Он лежит через ущелье, которое может оказаться смертельной ловушкой. Ранним летом снег, тающий у подножия стены, бурным потоком уносится в долину. И талая вода собирается как раз в том ущелье, по которому мы пойдем вниз. К счастью, снаряжения у нас не много, и понадобится всего два десятка носильщиков, их задача – отнести мусор, оставшийся после экспедиции, и различный инвентарь обратно в долину реки Кали-Гандаки. В базовый лагерь, надежно защищенный большой скалой, пришла весна. Появляется трава, распускаются яркие цветы, в воздухе чувствуется влажность. У нас нет ни малейшего желания сделать вторую попытку подъема на стену над головой. Наверху уже выпал первый муссонный снег, и нередко нам видны лишь вершины Нилгири, Фанга и Аннапурны Южной, которые выступают из тумана. Чем хуже видна гора, тем сложнее распознать, какие ледники к какой горе относятся. В связи с чем местность, которую, как мне кажется, я неплохо знаю, приобретает чрезвычайно таинственный вид. Горы, окутанные туманом, не кажутся больше, чем раньше, но подогревают наш интерес, в то же время заставляют быть осторожнее с желанием подняться на них.

РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР, ЭВЕРЕСТ, ЛАГЕРЬ II, НЕПАЛ

Май 1978

Вернулись с Южного седла, так и не достигнув цели. Буря задержала нас – Мингму, Анга Дордже и меня наверху на двое суток. Я уже даже начал волноваться, что не выживем. Но мы выбрались из ада и скоро спустимся в базовый лагерь, чтобы передохнуть перед новой попыткой штурма. Ах, если бы только пять лет назад Гвидо Монзино позволил мне поучаствовать в его экспедиции на Эверест! Этот мультимиллионер, одержимый горами, получил разрешение на восхождение с юга, тогда их выдавали по одному за сезон. Я намеревался присоединиться к нему и в составе отдельной четверки предпринять попытку восхождения по юго-западной стене. Тогда это был большой вызов на высочайшей горе мира. Однако когда я встретился с Гвидо лично на его вилле в Кении, он отказал мне. Видимо, решил, что ему не нужен итальянец-конкурент в команде.

Только узнав об успехе экспедиции Криса Бонингтона осенью 1975-го, я отказался от затеи с юго-западной стеной. Моим следующим проектом стал «Эверест без кислорода». Отчетливо помню, как прогуливался по Гетрайдегассе в Зальцбурге, куда приехал с лекциями, и вдруг в одном из киосков увидел заголовок в Times, которую до этого никогда не читал. С волнением купил газету и прочитал тут же, на ходу, о том, как Дугал Хастон и Даг Скотт достигли вершины Эвереста и заночевали чуть ниже. В ледяной пещере, на спуске. Молодцы, подумал я, и сразу же спросил себя: и что теперь?

Вольфганг Наирц, неоднократно организовывавший и руководивший нашими совместными экспедициями, обсуждал со мной и Быком возможность организовать австрийскую