Корабли-призраки. Подвиг и трагедия арктических конвоев Второй мировой - Уильям Жеру

ранее лейтенант представлял, что Архангельск лежит прямо за горизонтом. Теперь казалось, что этот город находится «на другом конце света… и было вполне вероятно, что [они] его никогда не увидят».

Капитан Сальвесен и другие норвежские офицеры «Трубадура» встретили приказ рассеяться потоком проклятий. Все были потрясены до глубины души. «Сначала нас завели в огонь, а потом сказали, что воды у нас нет, – так выразился Говард Каррауэй. – Наши сердца упали, мрачно стукнувшись о палубу». Никто не спешил сообщить новость матросам. Когда Джим Норт поднялся на палубу, чтобы заступить на вахту рулевым, то не понял, куда расходятся суда. Он подскочил при звуке корабельной сирены и увидел рядом с «Трубадуром» один из британских кораблей эскорта. Офицер с громкоговорителем повторил приказ рассеяться. Норт плохо разобрал его слова и уловил лишь: «Рассредоточиться! Удачи!» Потрясенный и обескураженный, он поднялся на мостик и встал к штурвалу.

Норт услышал, как капитан сказал кому-то, что у «Трубадура» есть шанс, только если он пойдет в скопление дрейфующего льда. Капитан считал, что получил достаточно опыта, водя корабли на тюлений промысел, чтобы удержать «Трубадур» на плаву. Он велел Норту взять курс на север. Норт инстинктивно глянул на компас, но его стрелка безостановочно вращалась. На «Трубадуре», как и на большинстве торговых судов конвоя PQ-17, имелся только магнитный компас. Лишь несколько ушедших кораблей эскорта были оборудованы гирокомпасами, работе которых не мешала близость к Северному магнитному полюсу[23].

На мостике «Айршира» лейтенант Гредуэлл повернулся к своему старшему помощнику Ричарду Элсдену и спокойно спросил: «Что, черт возьми, нам теперь делать?» Вариантов у расходившихся в разные стороны судов было немного. Одни транспорты уходили на юго-восток в направлении советского побережья, к Мурманску, до которого оставалось 650 км. До Архангельска было 950 км. Другие суда спешили на восток, к большому, изогнутому в форме полумесяца русскому архипелагу Новая Земля. До Новой Земли оставалось менее 500 км, но, судя по картам, там была лишь мерзлая пустошь. Траулер «Ноферн Гем» дал сигнал, предлагая «Айрширу» следовать за ним на восток. Гредуэлл отказался. Он считал, что «Айршир» не сможет победить немцев, пересекая Баренцево море.

Гредуэлл и Элсден решили, что «Айршир» уйдет на север, в скопление дрейфующего льда, и затаится, пока немцы не прекратят поиски. Затем, если повезет, можно будет вдоль границы льдов пройти на восток к Новой Земле, а оттуда – к Архангельску. Но сначала траулеру предстояло решить более важную и срочную проблему: у него заканчивался уголь. Запаса могло хватить, чтобы дойти по прямой до Архангельска, но было явно недостаточно для длинного обходного маневра, который задумал Гредуэлл. Нужно было попросить помощи у какого-нибудь парохода, и сделать это следовало без промедления, ведь торговые суда должны были разойтись в разные стороны. Заодно Гредуэлл решил выяснить, не захочет ли какое-нибудь из торговых судов вместе с «Айрширом» отправиться во льды.

По мнению Гредуэлла, приказ о роспуске конвоя был одним из бездумных поступков чиновничества, которые он ранее наблюдал в залах суда. Каким бы разумным ни казалось это решение Адмиралтейству в Лондоне, в далеком Баренцевом море оно выглядело убийственным. Приказ представлял собой чудовищную ошибку, и Гредуэлл не собирался, исполняя его, покидать торговые суда. Его команда на «Айршире» ничего другого и не ожидала. «У отца был очень независимый характер, – вспоминала дочь Гредуэлла, Мэри Корриган. – Если ему говорили сделать то, что сам он считал неверным, он никогда не подчинялся приказу, всего лишь считаясь с чьим-то авторитетом. Он говорил нам, детям: "Надо думать своей головой, а не полагаться на суждения других людей, потому что они не всегда понимают, что делают, и не всегда находятся рядом. Вы должны научиться думать на ходу"». Гредуэлл приказал рулевому взять курс на льды, куда пошла и пара торговых судов. «Куда вы направляетесь?» – спросили с корвета. Гредуэлл ответил: «Мы идем в ад и надеемся, что станем первыми, кто оттуда вернется».

«Айршир» догнал «Трубадур» неподалеку от ледяного барьера около полуночи в ночь с 4 на 5 июля. Гредуэлл подвел траулер к старому пароходу. Он не пытался командовать Сальвесеном или как-то давить на него. В представлении капитанов торговых судов приказ рассеяться разрушил всю структуру командования. Гредуэлл сказал, что они могут помочь друг другу. «Айршир» нуждался в угле, которого на «Трубадуре» было в избытке. «Трубадур» нуждался в защите, а на «Айршире» были гидролокатор, глубинные бомбы и орудия на палубе. Сальвесен сразу согласился на такое партнерство. «[Суда] пошли дальше в ясном полночном море», – вспоминал Каррауэй. Полночное солнце висело над горизонтом. Туман, как ни странно, совсем исчез. Яркий солнечный свет поднял Каррауэю настроение, хотя при таком освещении немцам было проще обнаружить корабли. Каррауэй вспомнил теплые весенние деньки в долинах Южной Каролины и вздохнул, гадая, придется ли ему увидеть еще хоть один из них.

Не прошло и часа, как впередсмотрящие «Трубадура» и «Айршира» заметили еще один транспорт, идущий на север. Это был «Айронклэд». «Айршир» подошел к нему, и Гредуэлл предложил капитану «Айронклэда» составить им компанию. Капитан Мур не стал возражать. Вскоре им встретилось четвертое судно – американский транспорт «Сильвер Сворд», который среди прочего вез несколько полностью собранных истребителей, закрепленных на его главной палубе. Капитан «Сильвер Сворда» Клайд Колберт-младший из Мэна согласился присоединиться к группе.

Каррауэй отмечал, что в новый конвой вошли «отбросы» конвоя PQ-17 – рыболовный траулер и три ржавых парохода, общее вооружение которых состояло из четырех орудий, не считая трех танков на «Трубадуре». От этой «эскадры» менее всего можно было ожидать, что она сумеет выжить после роспуска конвоя в Баренцевом море. Но вместе траулер и транспорты были сильнее, чем поодиночке. Уолтер Бейкер с «Айршира» написал буквально следующее:

Мы шли на маленьком суденышке с очень скромным вооружением, но нам было отрадно видеть, как в нас верили эти американские матросы. ‹…› Мысль о том, чтобы разойтись и перестать быть групповой целью, возможно, казалась хорошей на бумаге, но старая присказка не врет: «Один в поле не воин». В результате мы пошли на север вместе, двигаясь как можно быстрее. Здесь, на вершине мира, стояла чудесная ночь, но темнота не скрывала нас своей завесой от противника.

Когда этот маленький «конвой» достиг границы льдов, заметно похолодало. Он взял курс на северо-запад, в направлении Шпицбергена, и стал искать во льдах разлом, достаточно широкий для прохода. «Айршир» остановился, чтобы починить слегка поврежденный руль. Гредуэлл вновь воспользовался шансом «сплеснить грота-брас», и экипаж еще раз отведал сэндвичей с солониной. Лейтенант хотел, чтобы моряки встретились с немцами на сытый желудок, если те скоро появятся. Он приказал перенести 4-дюймовые снаряды из артиллерийского погреба траулера прямо к орудию, чтобы не терять ни секунды при его заряжании. Кроме того, Гредуэлл велел разместить на носу траулера все глубинные бомбы вместе с несколькими бочками мазута и пояснил, что «Айршир» попытается протаранить «Тирпиц», если гигантский линкор окажется рядом.

* * *

До приказа о роспуске конвоя все попытки немцев уничтожить PQ-17 оборачивались в основном разочарованием. Подводные лодки действовали неэффективно и часто упускали конвой в тумане. Люфтваффе потеряло четыре самолета, потопив при этом три корабля, что было неплохим, но никак не выдающимся результатом. Немецкие самолеты-разведчики, которым по-прежнему мешали облачность и туман, не могли определить местоположение союзных авианосцев в районе конвоя. Пока не было смысла даже спрашивать Гитлера, можно ли задействовать «Тирпиц».

Моряки с «Тирпица» провели беспокойную ночь, гадая, смогут ли наконец принять участие в бою. «Тем вечером состоялся кинопоказ, который должен был немного ослабить напряжение, – написал французский исследователь Леон Пиллар, – а потом многие члены экипажа поднялись на палубу, чтобы полюбоваться полуночным солнцем. Они увидели, как солнце медленно опустилось за снежные пики, остановилось ровно в тот момент, когда должно было исчезнуть, и снова поднялось на небо, на этот раз быстро, как огненный шар. Никто не хотел идти спать, и более дальновидным морякам пришлось долго уговаривать товарищей, утверждая, что всем нужно хорошенько отдохнуть перед великим днем. Но даже в своих гамаках моряки едва ли могли заснуть от волнения и слишком яркого света полярной ночи».

Пока моряки на «Тирпице» беспокойно ворочались в койках, немецкие адмиралы получили сенсационное сообщение: PQ-17 распущен. Немцам и в голову не пришло, что это как-то связано со стоящим на якоре «Тирпицем». Они решили, что союзников напугали воздушные налеты. В журнале боевых