Искушение страстью - Сара Маклейн

Хэтти, похоже, задумалась, а Уит мысленно взмолился: «Даже не думай об этом!»

– У меня нет соответствующих знакомых, – сообщила она. «И все до единого мейфэрские франты – недоумки».

– И вам пришлось обратиться к обитателям трущоб.

– Я не думала… – Она растерянно замолчала.

Боже, как она нежна!

– О чем?

Хэтти опустила голову и заговорила:

– Мне все равно, что вы не джентльмен. Мне не нужен франт, умеющий себя вести и принимаемый в лучших домах Мейфэра. Не понимаю, почему наша договоренность должна быть как-то связана с вашим умением вальсировать или знанием иерархии пэрства.

Уит все это знал. Его воспитывали для пэрства. Два года он изучал сложные связи аристократов, их проклятого мира. Если бы не один момент, имевший место двадцать лет назад, он мог стать другим человеком, встретить ее в совершенно других обстоятельствах. Если бы Эван проиграл, а Уит выиграл, он был бы герцогом.

И у них могли сложиться абсолютно другие отношения.

Не то чтобы он этого хотел. Пожалуй, сейчас он хотел только одного – увести ее из Ковент-Гардена. О чем они говорили? Ах да.

– Так как насчет компаньонки?

Она расправила плечи, укутанные шалью, которая, по мнению Уита, после визита в Ковент-Гарден больше никогда не будет белой.

– Мне она не нужна.

– Еще как нужна!

– Вовсе нет. Я не ребенок. Мне сегодня исполнилось двадцать девять лет. Кстати, вы могли бы меня поздравить.

Уит растерянно моргнул.

– С днем рождения. – Какого черта он это сказал?

Хэтти очаровательно улыбнулась, и ему показалось, что в темной аллее стало светлее. Она вела себя так, словно они были в бальном зале, а не на темной аллее самого бандитского района Лондона.

– Спасибо.

– Вам действительно не нужна компаньонка. Вам нужен надзиратель.

Хэтти пожала плечами, демонстрируя полное безразличие.

– Никому нет дела, куда я хожу.

– Мне есть.

– Вот и хорошо, – тихо проговорила она. – Ведь я пришла к вам.

Уиту понравились ее слова, и это было неправильно.

– Почему?

Хэтти протянула ему нож. Рукоятка казалась почти черной на фоне светлой кожи перчатки. Уиту неожиданно захотелось, чтобы на ней не было перчатки, и он мог снова увидеть чернильные пятна на ладони.

– Это принадлежит вам, – проговорила она. – Я же обещала вернуть все, что вам принадлежит.

Уит опустил глаза на свое оружие.

– Почему он у вас?

Она явно заколебалась, и Уит мгновенно возненавидел ее за это. Точнее, он возненавидел саму идею о том, что эта женщина, прямая и честная до неприличия, может скрывать ответ.

– Потому что я обещала все вернуть, – повторила она. – Мне очень жаль.

Мужчина взял нож. За что она извиняется? За этот нож? За набор, из которого он взят? За нападение, имевшее место накануне? За те нападения, которые были раньше? Знает ли она, что похищенные грузы стоят много тысяч фунтов? Что жизни его людей оказались под угрозой?

Или она извинялась за что-то еще?

Неужели за ее визитом сюда стоит Эван?

Уит ощутил злость и недоверие, и еще нечто, подозрительно напоминавшее панику. Если Эван где-то рядом, Уит не сможет обеспечить безопасность Хэтти.

Он решительно отбросил эту мысль. Она не работает на Эвана. Такого просто не может быть. Он бы почувствовал в ней фальшь… предательство… Или нет?

Уит пытался отвести от нее глаза и не мог. Ему не нравилось, что быстро сгущающиеся сумерки скрывают ее от его взгляда. Он взял Хэтти за руку и повел за собой обратно на рыночную площадь, где еще светло и сгущающаяся темнота не таит опасности.

Едва они вышли на площадь, Уит сразу же отпустил ее.

– Вот так. Вы опять там, откуда начали свой путь.

Хэтти повернулась к нему.

– Дело не в одном только ноже.

– Нет, конечно, – ответил он. – У нас украли намного больше.

– Теперь я это знаю. Но вчера мне ничего не было известно.

Он поверил ей, потому что желал этого, хотя знал, что для доверия нет никаких оснований.

– Мне необходимо имя, леди Генриетта.

«Докажи, что ты не являешься частью этого. Назови мне имя».

Она решительно покачала головой.

– Вы, наверняка, поймете, почему я не могу так поступить.

– Не можете? Или не хотите?

На этот раз никаких колебаний не последовало.

– Не хочу.

Она была честна. Честнее почти всех, кого ему доводилось встречать на своем пути.

– Значит, мы в тупике.

– На самом деле, нет. – Она взглянула на него с радостью и надеждой. На ее лице читалась прямота и честность. И Уит поневоле подумал, что на его физиономии ничего подобного никогда не отражалось. – У меня есть решение.

Он не должен был обдумывать ее предложение. Ему вообще не следовало позволять ей говорить, поскольку, что бы она ни сказала, это могло быть только чистым безумием.

Он все же буркнул:

– Какое решение?

– Возмещение ущерба, – радостно объявила она, словно все было очень просто, и пошла по направлению к рынку. У него не было выбора – пришлось шагать за ней.

Уит пошел за ней, словно большой пес на поводке, зная, что шпионы на крышах сразу же доложат обо всех его действиях брату, сестре и Ник. Он это точно знал, но по непонятной причине это его не волновало. Он шел, отстав на несколько шагов, за Хэтти, которая направлялась к прилавкам. И остановился, только когда она присела на корточки и протянула руки к корзине, стоявшей у ног старухи из трущоб. Она взглянула на Уита снизу вверх, и ее лицо, по-детски счастливое, выражало вопрос, на который мог быть дан только один ответ: «Да».

Она достала из корзины крошечного щенка, который недовольно пищал и даже пытался тявкать, и прижала его к себе. Уит подошел, чувствуя, как что-то сжалось у него в груди. Он категорически не желал подобных чувств. Но Хэтти было все равно. Она нежно гладила щенка, что-то ласково шепча ему в ушко, а Уиту, улыбаясь, сказала:

– Мне здесь очень нравится.

Слова оказались для него ударом. Эта женщина была неожиданной, абсолютно непредсказуемой и неуместной здесь – в его владениях. Но ее голос, наполненный чистой радостью, невозможно было игнорировать. Ей не должно здесь нравиться. Она должна испытывать отвращение к этому месту, бежать отсюда со всех ног и больше никогда не возвращаться.

Покинуть это место и его самого.