Искушение страстью - Сара Маклейн

Уит сохранял невозмутимость.

– Позвольте вам напомнить, леди Генриетта, что именно ваша склонность брать то, что нравится, привела нас сюда.

– Я вам уже говорила, – возмутилась Хэтти, – что не имею ничего общего с происшедшим. Я узнала об этом, когда все уже случилось, и пришла сюда, чтобы исправить содеянное.

– Почему?

«Потому что этот бизнес – единственное, чего я хочу».

– Потому что я не приемлю воровство. – Уит долго смотрел на собеседницу, достаточно долго, чтобы она почувствовала неловкость. Переступив с ноги на ногу, она пробормотала: – Хорошо. Двадцать процентов.

Уит не шелохнулся.

– Пока вы не предложили мне ничего, что я не мог бы взять сам. На самом деле, вы предложили мне намного меньше, чем я намерен был взять.

Она растерянно заморгала.

– Больше чем двадцать процентов?

– Больше, чем деньги, Хэтти.

Она прочистила горло и вздохнула.

– Речь идет о денежной сделке. На кону деньги и ваши ножи.

Хэтти пожалела об этих словах, еще не договорив их. Янтарные глаза Зверя так пристально уставились на ее грудь, что она пожалела об отсутствующей шали.

– Тогда это не сделка, – сказал Уит. – Сделка подразумевает, что я получу что-то взамен. Пока речь идет о возмещении расходов и возвращении украденного, причем без какой-либо гарантии, что ваша компания будет избегать пересечения с моим бизнесом в будущем.

«Ваша компания». Эти слова прозвучали сладкой музыкой, чарующей и удивительно приятной. Ее компания. Хэтти была так близка к претворению в жизнь своей мечты. Только этот человек стоял между ней и будущим, к которому она всегда стремилась. Она не позволит никому отнять у нее будущее.

– У вас есть мое слово.

– И я должен верить, что ваш отец не сделает то же самое, когда ему снова срочно понадобятся деньги?

Услышав столь наглые голословные обвинения, Хэтти похолодела.

– Это был не мой отец! – воскликнула она. Уит никак не отреагировал, и она прищурилась. – Но это вам известно.

– Почему вы покрываете виновного?

«Потому что он – мой единственный шанс получить бизнес». Такую сделку она заключила с Огги. Она решает его проблему, а он скажет отцу, что отказывается от бизнеса в ее пользу.

На карту поставлено все. Этот человек – принятие им ее предложения – единственное, что стоит между ней и ее будущим. Но если она ему это скажет, в его руках окажутся все преимущества, он приобретет над ней власть. Этого она позволить не может.

И потому Хэтти промолчала.

Зверь приблизился к ней с грацией хищника, готовящегося к прыжку, и медленно поднял руку. Хэтти стало трудно дышать. Что он станет делать? Неужели прикоснется к ней?

Нет, не прикоснулся. Вместо этого он провел кончиком пальца по толстой кожаной лямке на ее плече.

– Скажите, почему он отдал вам мои ножи и послал в мой мир?

Его палец переместился на другую лямку, которая проходила под ее грудями, к пряжке, соединявшей два ремешка.

– Скажите, почему он послал вас ко мне, словно жертвенного агнца?

Его палец задержался на медной пряжке, после чего легко коснулся тела под ней, и Хэтти сжалась. Его прикосновение обещало одновременно высшее наслаждение и ужасное разочарование. Хэтти была далеко не хрупкой худышкой, и ремни довольно глубоко впились в тело – пряжка тоже – и, наверняка, оставили следы, которые она не намеревалась кому-то показывать.

Она поспешно отступила, искренне сожалея об утрате контакта, пусть даже она при этом обрела возможность дышать. Она прижалась спиной к массивной деревянной двери, стараясь набраться от нее сил. И ее голос был тверд:

– Он никуда меня не посылал. Я пришла сюда по собственной воле.

– Вот как? Воин-одиночка. Точнее воительница. – Он сделал шаг и прижал Хэтти к двери. – Значит, это лично вы предлагаете мне такие невыгодные условия. Деньги, которые и так мои, и никакого имени. И никакой возможности отомстить.

– Месть – глупая цель, – сказала Хэтти. – Она неосязаема. Как воздух.

– Да? – Теперь он говорил ей прямо в ухо, и Хэтти чувствовала его теплое дыхание на своей коже. – Воздух – это вещь нужная, важная, дающая жизнь.

Хэтти отклонилась – насколько это было возможно, – желая увидеть его глаза. Но это оказалось невозможно. В комнате было слишком темно.

– Вы в это верите?

Он долго молчал, и Хэтти решила, что ответа уже не дождется. Однако он, наконец, ответил:

– Я верю, что мы всю жизнь проводим в борьбе за воздух или что-то другое.

Возможно, так и было. Видит бог, Хэтти постоянно этим занималась. Она боролась за независимость, за будущее, за одобрение отца, за семейный бизнес. Она родилась женщиной в мире мужчин и всю жизнь пыталась отвоевать свое место в нем, отчаянно пыталась доказать, что достойна его.

Но этот человек, – говоря о борьбе за воздух, – имел в виду не метафору.

Не в силах удержаться, двигаясь очень медленно, чтобы он, при желании, мог ее остановить, Хэтти погладила его по щеке.

– Мне очень жаль, – прошептала она.

Этого говорить не следовало. Его тело моментально напряглось, превратившись в монумент из стали.

– Вы предлагаете, чтобы я подождал возвращения своих денег, так же как я сейчас жду возвращения своих ножей. И так же как я ждал прошлой ночью исполнения нашей договоренности.

Да, накануне ночью они договорились, что он лишит ее девственности. Что он обесчестит ее в глазах общества. Только теперь в этом не было необходимости. Огги поддержит ее стремления руководить семейным бизнесом. И у нее больше нет нужды в этом мужчине. Ей не нужно бесчестье.

Только вот она его хотела. Ей надо было отдаться опытным рукам этого мужчины.

Она опустила глаза на его руки. Сейчас они были расслаблены, но не приходилось сомневаться, что он в любой момент готов броситься в драку. Она вспомнила ощущение этих пальцев на своей коже, грубые мозоли на его ладонях, непередаваемые ощущения от его прикосновений.

Она желала почувствовать все это снова.

– Я умею ждать, если надо, леди Генриетта, – снова заговорил он, – но не люблю. Поэтому спрашиваю еще раз: что я получу от этой сделки?

Прошлой ночью все казалось очень простым: хотя и под нажимом – взять ее девственность в обмен на то, что у него украли. Только прошлой ночью Хэтти еще не знала, что у него украли товаров на сорок тысяч фунтов.

«Будь ты проклят, Огги».

А теперь она точно знала, что у нее нет ни рычагов, ни силы. Этот человек, называвший себя Зверем, похоже, не нуждался в деньгах и не требовал украденные товары. Речь шла не о возмещении ущерба, а скорее о компенсации морального вреда. А значит, все козыри были у него.