Кто прав, кто виноват? - Сара М. Андерсон

– У нас общий ребенок. Я купил, а не арендовал дом для нас. На случай, если ты забыла, мы работаем над рестораном, который находится в Денвере. Так ли поступает человек, который собирается удариться в бега?

– Нет, но я не о том говорила.

– Я сделал предложение. Какие еще заверения тебе требуются? Мне что, вскрыть себе вену и расписаться кровью?

Как по сигналу, музыка в комнате Мэй зазвучала громче. Байрон увидел, что плечи Леоны напряглись. Но ответа не последовало. Он стал массировать ей плечи.

– Я не хочу усложнять тебе жизнь, можешь ты это понять?

– Я понимаю. – Она подставила спину, чтобы было удобнее растирать сведенные от напряжения мышцы. – Да, так хорошо.

Байрон подумал, что было бы еще лучше, если бы он мог уложить ее на кровать и сделать массаж по всем правилам. Возможно, ей недоставало осознания того, что он будет заботиться о ней во всех смыслах, не только в материальном плане.

Ее тело начало расслабляться под его пальцами, с губ сорвался стон, тут же уничтоживший его благие намерения. Леоне требуется полный массаж с маслом, при свечах. Было бы здорово, если бы он смог не торопясь подготовить ее тело, а потом…

Немедленно прекратить. В прошлый раз, когда он думал не головой, у них лопнул презерватив. Кроме того, он вроде как пообещал Мэттью держать ширинку застегнутой, пока не будет подписан брачный контракт. Кроме того, нужно понять, что смущает Леону. Он никуда больше не денется, что она имеет в виду? Разве не об этом свидетельствуют все его действия? Непросто уразуметь ход ее мыслей!

Перси завозился, Леона пошла к нему. Байрону было совершенно ясно: ответ нужно найти как можно скорее.

Пока Байрон переодевал Перси и читал ему сказку, Леона пыталась сосредоточиться на выборе шрифта для названия ресторана, но тщетно. За несколько дней Байрон прекрасно научился готовить малыша ко сну и отлично справлялся, что не могло ее не радовать. Разве что покормить грудью не мог. Однако она печалилась, хотя и не могла объяснить, с чем это связано. Глядя на монитор, видела лишь расплывающиеся строки.

Байрон занят делами, помогает ей с сыном, дает сладкие обещания. Но нуждается ли он в ней? Сдержит ли свое слово или снова сбежит? Можно ли доверять ему и членам его семьи? Не замышляют ли они отнять у нее Перси?

Леона снова и снова вспоминала реакцию Френсис на кухне. Не нужно большого ума, чтобы понять: когда ее нет рядом, семья пытается убедить Байрона не жениться на ней, а просто забрать малыша. Трудно доверять ему.

Каким бы совершенством он сейчас ни казался, существует опасность, что он второй раз выбросит ее из своей жизни.

Из-за эмоций у нее не получалось сосредоточиться на деле. Байрон купил огромный красивый дом, что верно, то верно. Идеальный дом. Ну, и что ее тревожит?

Раньше она мечтала, чтобы он сделал ей предложение, они зажили вместе и обзавелись детьми. Через год, когда она отказалась от этой мечты, та вдруг стала претворяться в жизнь. Став женой Байрона, не нужно будет больше волноваться о деньгах, счетах от врача, арендной плате. А какова цена благополучия? Точнее, видимости благополучия? Придется пожертвовать независимостью ради человека, который нуждается не в ней, а в матери своего сына. Цена чертовски высока.

Услышав, что Байрон почти дочитал сказку, Леона поспешно отерла глаза. Чтение на ночь и кормление сына всегда были ее, и только ее обязанностью, и теперь ей требовалось удостовериться, что все по-прежнему.

Она вошла в комнату Перси и остановилась. Байрон мурлыкал себе под нос какой-то мотив и качал сына. При виде рыжеволосого малыша на руках у отца Леона растрогалась. Оба выглядели такими умиротворенными! На глаза ей снова навернулись слезы.

– Готова?

– Да.

Байрон встал с кресла-качалки и осторожно передал малыша ей на руки.

– Доброй ночи, приятель, – прошептал он. – Увидимся завтра. – Затем добавил, глядя на Леону: – Я тебя дождусь, если не возражаешь.

Она кивнула. Он никогда не уходил, пока она кормила Перси. Она подняла рубашку, и Перси тут же прильнул к груди. Это время принадлежит только им с сыном, который нуждается в ней. Оставалось надеяться, что Байрон это тоже понимает.

Должно быть, она задремала, потому что, посмотрев на ребенка, обнаружила, что он заснул. Она уложила его в кроватку.

Как ни странно, Байрона на кухне не оказалось, как и в гостиной, спальне, и уж точно он не мог оказаться в комнате Мэй.

Тут Леона заметила, что дверь на веранду открыта. Решил подышать свежим воздухом? Она последовала за ним.

Устремив глаза к небу, Байрон сидел на одном из расшатанных старых стульев, которые Мэй откопала в благотворительном магазине. Терраса находилась с восточной стороны, и некоторые созвездия были хорошо видны.

– Что ты здесь делаешь? Я-то думала, ты с головой уйдешь в приготовление суфле или чего-то в этом роде.

– Просто размышляю.

– О чем?

– О том, что все могло бы быть по-другому. Между нами, я имею в виду.

Леоне, физически и умственно истощенной, следовало бы сесть на другой стул, держать дистанцию, не позволить опутать ее чарами. Но она взяла его за руку, он потянул ее вперед и усадил себе на колени.

– А теперь все по-другому?

Байрон убрал ее волосы со своего лица и уперся подбородком ей в плечо. Свернувшись клубочком, она прижалась к нему.

– Когда почти два года назад я впервые пригласил тебя на свидание, ты ведь знала, кто я такой?

Леона кивнула. Не хотелось анализировать ошибки прошлого. Небо было таким красивым, а Байрон теплым. Одной рукой обнимал ее за бедра, другой успокаивающе поглаживал по спине.

– И все же согласилась пойти со мной.

– Ты звал меня трижды.

– Если бы я сделал тебе предложение до той ночи, ты бы согласилась?

– Это означало бы признаться в том, кто я.

– Это стало бы проблемой, верно, но не критической. Я не о том спрашиваю. Мне важно знать, согласилась бы ты.

Леона смотрела на звезды. По ночному небу пролетел, постепенно удаляясь, самолет. Не критическая проблема. Честен ли он с ней?

– Если бы ты с самого начала знал, кто мой отец, стал бы столь настойчиво приглашать на свидание?

Байрон заставил ее посмотреть себе в глаза.

– Сильно сомневаюсь, что смог бы держаться от тебя подальше.

Леоне удалось обнять его. Больше всего ей хотелось быть самой собой.

– Кроме того, если бы ты заодно со своим папочкой готовила мне ловушку, вряд ли стала бы тратить почти год, чтобы влюбить меня в себя.

Их лица находились близко друг к другу, но они не поцеловались.