Счастье всем, но не сразу: сверхпопулярная типология личности - Елена Александровна Чечёткина

В-третьих, попытался защитить честь своей дамы (на которую, впрочем, никто всерьез и не покушался), таким образом: “ – Вы же мне заплатите за величайшее кощунство, ибо вы опорочили божественную красоту соей повелительницы. – С этими словами он взял копье наперевес и с такой яростью и ожесточением ринулся на своего собеседника, что если бы на счастье дерзкого купца, Росинант по дороге не споткнулся и не упал, то ему бы не поздоровилось” [30].

Так ЧТО же проецирует Дон Кихот? Прежде всего, агрессию и чувство вины. Не надо бить меня копьем по голове, послушайте лучше самого Сервантеса!

“Возраст нашего идальго приближался к пятидесяти годам, был он крепкого сложения, телом сухопар, лицом худощав, любитель вставать спозаранку и заядлый охотник… Надобно знать, что вышеупомянутый идальго в часы досуга, – а досуг длился у него чуть ли не весь год, – отдавался чтению рыцарских романов с таким жаром и увлечением, что почти забросил не только охоту, но даже свое хозяйство, и так далеко зашли его любознательность и его помешательство на этих книгах, что, дабы приобрети их, он продал несколько десятков пахотных земель… [30]”.

Охота – занятие агрессивное. И неужели здоровый пятидесятилетний мужик (между прочим, время кризиса «середины жизни») не понимает, что должен заниматься делом – хозяйством (ведь он в ответе еще и за юную племянницу!), а не продавать родовую землю и бездельничать. Кроме того, ему следовало бы уже иметь семью, а он не способен обольстить даже крестьянку. Выход из кризиса для параноидной личности – отрицание жизненного провала; проекция.

Для укрепления проекции необходимо действие – параноики обычно очень активные люди. Они непрерывно функционируют. В психологическом плане различают три уровня патологического функционирования: невротический, пограничгый, психотический. Возьмем, к примеру, отрицаемую фантазию о собственной неверности, проецируемую в форме патологической ревности. «Нормальный» параноик знает за собой эту слабость и стремится не потакать ей: в силу своего личностного типа он неизбежно будет отмечать все подозрительные мелочи, но будет действовать (разговор с женой, собственное расследование) только в случае веских доказательств.

На невротическом уровне любая мелочь болезненно фиксируется и взывает к немедленному реагированию – не всегда адекватному (к примеру, хронометраж жены), но, в принципе, социально допустимому. На пограничном уровне граница явно преодолена – в доме непрерывно скандалы и женские слезы; ситуация настолько тяжела для жены, что даже если она поначалу была кристально чиста – теперь мысли о жизни с другим и в самом деле одолевают бедную женщину. Тем самым пограничный параноик произвел проективную идентификацию; на этом уровне ему еще требуется подтверждение проекции реальностью – он его и получает по принципу «сделай сам». А на следующем, психотическом уровне никаких подтверждений и не требуется: если реальность не соответствует проекции – тем хуже для реальности! Отелло душит Дездемону. Дон Кихот кидается на мельницу.

4. Санчо-психотерапевт

И, тем не менее, мы любим этих героев или, по крайней мере, сочувствуем им. Полагаю, здесь две причины. Первая – распространенность типа: если не мы сами, то наши близкие обладают им – или же заметным параноидным «довеском» в сложной личностной структуре. Но на всех «параноиков» не напасешься психотерапевтов – значит, психотерапевтами должны стать мы сами. А задачка, надо сказать, непростая даже для профессионала. Позвольте для иллюстрации две цитаты из Мак-Вильямс [3]. Первая цитата относится к работе с параноидными пациентами пограничного уровня функционирования (напомню: это средний патологический уровень – между невротическим и психотическим), вторая – к проблемам обычного общения.

“Женщина, не признающая свою ненависть и зависть, заявляет своему терапевту в антагонистической манере, что терапевт завидует ее образованности. Интерпретации, данные в духе принятия и симпатии, переинтерпретируются ею как доказательство связанных с завистью желаний подкапывать и контролировать. Вскоре терапевт, изможденный постоянным непониманием, начинает ненавидеть свою пациентку и завидовать [вот она – успешно проведенная проективная идентификация! – ЕЧ] ее свободе давать выход своей хандре. …Этот замечательный процесс изводит терапевтов, которые, выбирая себе профессию, не ожидают, что приходится терпеть столь мощные негативные чувства, направленные на того, кого они хотели бы излечить. Это обстоятельство объясняет свойственную многим специалистам в области душевного здоровья нетерпимость к пограничным параноидным пациентам” [3, c.272].

“Напряженные потуги параноидной личности понять, что же происходит «на самом деле»… вполне понятны, так же, как и замешательство, беспомощность и чувство отчуждения, возникающие у людей, общающихся с параноидными друзьями, знакомыми и родственниками” [3, c.277].

А теперь расслабьтесь! Всё не так плохо. Вы сами можете значительно облегчить себе (и им) жизнь, если будете придерживаться нескольких простых правил:

1. Не врать!

2. Лечебный юмор;

3. Соблюдайте границы;

4. Комментируйте не критикуя;

5. Принимайте не унижая.

Откуда эти правила взялись? Из рекомендаций Мак-Вильямс и собственного (увы!) опыта общения с близким человеком. Теперь поясню каждое – это вам будет теория, а практическую демонстрацию проведет великий стихийный психотерапевт – Санчо Панса.

1. Не врать!

Непрерывно проецируя нарушенную часть своего внутреннего Я во внешний мир, параноик и так вынужден все время решать загадки: что реальное, что (быть может!) воображаемое. Он переутомлен, и отсюда – излишняя подозрительность и раздражительность, переходящая в агрессивность. Не усложняйте его жизнь еще больше! Станьте для него островком ясности и достоверности в туманном и зыбком море действительности. И это касается не только голой информации. Вот что пишет Мак-Вильямс:

“… прямая эмоциональная честность терапевта оказывается откровением о том, как люди могут относиться к окружающим. С некоторыми оговорками, приведенными ниже и касающихся соблюдения ясных ограничений, я рекомендую быть чрезвычайно предупредительными с параноидными пациентами. Это означает, что следует отвечать на их вопросы, а не избегать ответов, и исследовать мысли, скрывающиеся за вопросом. Согласно моему опыту, когда явное содержание интереса параноидного человека с уважением учитывается, он готов охотно исследовать представленное в нем скрытое содержание” [3, c.285].

Врать параноику не только бесполезно – эти люди очень чувствительны ко лжи, а также памятливы и аналитичны (отточили свои умения за годы жизни «в тылу врага»), но и опасно – агрессивный «выброс» в той или иной форме Вам обеспечен. По меньшей мере, веры Вам уже не будет. Вот как твердо (но уважительно) отвечает Санчо своему господину, предъявляющему ему свои фантазии о колдовстве, которое якобы помешало ему прийти на помощь своему оруженосцу:

“ – Если б