Засекреченный свидетель - Фридрих Незнанский

Она вспомнила Леву голым и, грустно усмехнувшись, налила полный бокал красного терпкого вина. Чокнулась с зеркалом:

— Что, Мария Ивановна? За геометрическую прогрессию? Ничего, будем живы — не помрем…

3

Визит в Москву пришлось отложить. Потому что «Москва» сама соизволила заявиться в Сочи.

Войдя в кабинет к Смирнову, Турецкий застал его стоящим навытяжку с телефонной трубкой в руке. Трубку, впрочем, городской прокурор тут же положил и, глядя на Турецкого, но обращаясь не к нему, а куда-то в пространство, произнес с неклассической вопросительной интонацией:

— К нам едет ревизор?

— Что-то случилось, Алексей Александрович? — выводя сочинца из непонятного транса, спросил Турецкий. — Здравствуйте.

— Здравствуйте, Александр Борисович, — возвращаясь к действительности, ответствовал глава местной прокуратуры. — Нет, собственно, ничего экстраординарного не случилось. Просто не ожидал я такого внезапного визита.

— Кто этот «великий и ужасный», который собрался вас навестить? Чего вам-то волноваться? Ведь у вас сам президент уж месяц почти отдыхает.

— Президент в наши дела не лезет. Ему мэра нашего вполне для битья хватает.

— Ага, — понял Турецкий, — значит, начальство. Не Меркулов ли Константин Дмитриевич собственной персоной?

— Он тоже, — кивнул Смирнов. — И генеральный.

— Сладкая парочка, — улыбнулся старший помощник этого самого генерального и почесал в затылке. — Что им тут понадобилось? Уж не по нашу ли душу?

— Не знаю. Вроде бы именно к президенту по вызову. Просили только встретить завтра в аэропорту и разместить.

— Отлично, — Александр Борисович потер руки. — Я думал завтра в Москву лететь, но часть вопросов можно будет, похоже, решить прямо здесь. Если их президент на ковер вызвал, думаю, они нам не помешают. А помочь могут. Возьмете меня встречать их?

— Разумеется. Если вам это нужно.

— Вот и славно. А в Москву мне все-таки надо будет. Вы можете побеспокоиться насчет билета на послезавтра? На вторую половину дня.

— Обеспечим.

И прокурор Сочи нажал кнопку селектора для вызова секретарши…

Ночью начался дождь. Как раз в тот момент, когда его меньше всего ждали, из конденсировавшихся над Сочи уже в течение суток серых, насыщенных влагой туч он пролился: закапал по бетонным и каменным дорожкам, из белых превращая их в черные, усеивал сквозистым пунктиром стекла, нежно постукивал по подоконнику. Не свирепый весенний ливень, а первый тихий осенний дождь, негромогласный, умиротворенный. Под такой дождь отрадно спать, завернувшись в теплое одеяло, чтобы он всю ночь до утра нашептывал умиротворяющие сны.

А утром от вчерашних туч не осталось и следов. Восходящее солнце быстро высушило асфальт, вместе с водой испарилось и воспоминание о ночной прохладе. Ясное небо своей синевой будто намекало на то, что лето здесь в сентябре не заканчивается. Белые самолеты на ярком голубом фоне виделись чистыми и такими свежими, словно пахли не керосиновым топливом, а только что выстиранным бельем.

В прокурорском автомобиле, стоявшем прямо на летном поле, коротал время над свежими газетами Алексей Александрович Смирнов.

Его спутники — Александр Борисович Турецкий и Вячеслав Иванович Грязнов, который тоже изъявил желание поучаствовать в мероприятии, — сидели в пластиковых креслах зала ожидания и посматривали то на взлетно-посадочную полосу сквозь стеклянную стену адлерского аэровокзала, то на часы — в ожидании самолета, который должен был доставить на курорт генерального прокурора Российской Федерации и его заместителя, давнего их друга Константина Дмитриевича Меркулова. В ожидании Кости они не скучали: хватили по кружечке пивка в буфете и успели пошататься по аэропорту, дающему столько материала для наблюдений приметливому человеку.

В аэропортах особенно заметен переживаемый нашей планетой демографический взрыв: в любое время суток здесь не редеет толпа. Пассажиры, встречающие и провожающие, сталкиваясь, суетясь, громогласно доказывая что-то служащим аэропорта или с выражением скуки ожидания обосновавшись в креслах, при этом не выпуская из-под руки багажа, — привычная картина. На кого-то она навевает уныние, предвещая холодный и безличный мир будущего, кого-то, наоборот, бодрит, с подмигиваньем намекает на неизведанность приключений, которые ждут впереди. А возможно, именно здесь, на перевалочном пункте между землей и воздушной сферой, судьба подготовила для вас случайную встречу, которая перевернет всю вашу жизнь…

Правда, ничего судьбоносного на этот раз сыщику и следователю высмотреть не удалось, но что сразу поняли друзья, так это то, что они давно не обращали внимания на цвет неба, давно не веселила их сердца белизна воздушных кораблей…

— Дежавю, — пробормотал Грязнов.

— Да, я тоже об этом подумал, — согласился Турецкий. — Все, как весной. Не хватает только, чтобы сейчас из-за угла выскочили обеспокоенные и взъерошенные Галочка с Денисом…

— Свят-свят! Или что там говорят? Чур меня?

— Точно, — ухмыльнулся Турецкий.

Динамик в зале проиграл привлекающую внимание мелодию из двух нот — блямс-блямс! — и железный девичий голос робота-информатора объявил о прибывающем рейсе из Москвы.

Кудрявцев таким кортежем встречающих был удивлен, но виду не подал:

— Здравствуйте, господа, — пожал он руки Турецкому и Грязнову. — Приятель ваш не к вам в гости нынче.

— Мы знаем, Владимир Михайлович, — вежливо склонил голову Турецкий. — Но, если позволите, мы все-таки отняли бы у него несколько минут. Исключительно по делу.

— По делу Калачева, надеюсь?

— Именно так.

Помощь Меркулова действительно была сейчас жизненно необходима. Ведь в процессе работы следственной группы выяснилось, что материалы некоторых сторонних дел могут пролить свет и на дело о трагической гибели президента Российского олимпийского комитета. Полномочия, которыми наделили московских следователей, безусловно, были велики, но все-таки Турецкий в данном вопросе не был ни Богом, ни царем. Он не имел процессуального права вести или соваться в те дела, которые его заинтересовали. Они в соответствии с законом велись другими следователями. И для вмешательства в их работу, Турецкому прямо не порученную, ему, согласно УПК РФ, необходимо было получить указание Генпрокурора или его заместителя. Александр Борисович намеревался решить этот вопрос в Москве. Но, как известно, на ловца и зверь бежит.

— Не возражаю. Нам в «Бочаров ручей» к шестнадцати. Машина будет подана к Сочинской прокуратуре. Мне Меркулов будет нужен в прокуратуре раньше, уже к полудню. Поэтому сейчас у вас есть около полутора часов. Если ситуация изменится, позвоню.

Он обернулся к Меркулову:

— До Сочи сами доберетесь, Константин Дмитриевич?

Меркулов покосился на энергично кивающих друзей.