Волкодав - Мария Семенова

Он видел, как заметался торговец. Волкодав очень надеялся,что сметливый мошенник найдёт единственно правильный выход из положения, и неошибся. Торговец подхватил нитку, облюбованную Ниилит, и уставился на неё так,словно впервые увидел.

– Горе, горе мне! – вновь вскричал он, и на сейраз вполне искренне, к немалому удовольствию Волкодава. – Это ожерельепопало ко мне только вчера, и я не приметил крохотной царапинки на одном изкамней, вот здесь, с краю. Таким образом, за эти чистейшие, несравненные камни…

– …будет вполне достаточно полутора серебряныхмонет, – назвал Волкодав точную цену. И улыбнулся.

– Ах, доблестный воин, – вздохнул лжеаррант ипротянул бусы Волкодаву. – Видят Боги, в убыток себе продаю…

Волкодав расплатился и застегнул на шее Ниилит крохотныйзамочек. Посмотрел в её смеющиеся, сияющие глаза, и рука сама потянуласьпогладить шёлковые волосы, заплетённые в тугую толстую косу.

– Пошли, – сказал он и забрал меч сприлавка. – Мудрец наш там уже извёлся поди.

* * *

Напоследок они ещё свернули к причалам: Ниилит, выросшая уморя, так и тянулась посмотреть на корабли. Нелетучий Мыш висел у неё на руке.Держась одной лапкой за её палец и помогая себе сгибами крыльев, ушастый зверёкзапихивал в рот мочёное яблоко, которым угостила его сердобольная торговка.

Подумав немного, Волкодав купил с ближайшего лотка сладкуюслоёную булочку для Ниилит.

– А тебе? – сразу спросила она.

Волкодав улыбнулся:

– Я не сластёна.

Ниилит принялась уговаривать его, и наконец, сдавшись, онотщипнул кусочек. Плюшка показалась ему удивительно вкусной.

А вокруг чем только не торговали! Грушами и яблоками,заботливо сбережёнными с прошлого года и не потерявшими ни вида, ни вкуса.Ранней зеленью, успевшей налиться соками в солнечных уголках, укрытых от ветра.Рыбой девяноста девяти сортов и засолов. Грибами, засушенными на нитках иливыдержанных в бочках под гнётом. Копчёными гусями и живой птицей в ивовыхклетках. Пирогами, от одного запаха которых голова шла кругом…

Волкодаву до смерти хотелось накупить сразу всего и устроитьпирушку, побаловать Тилорна с Ниилит да и себя самого… Он всё-таки опустилруку, уже тянувшуюся к кошельку. Рановато вздумалось баловаться. Надо будетзавтра пойти на улицу кузнецов расспросить, не нужен ли комуподмастерье-молотобоец…

Сольвеннские и сегванские лодьи стояли на песке, вытащенныеза линию прилива на дубовых катках. Для тяжёлых кораблей, приходивших изАррантиады, был устроен настоящий причал из вбитых в дно свай, покрытыхдобротной бревенчатой вымосткой. Аррантских кораблей было немало. Благодарныемореходы даже воздвигнули на торговой площади бронзовую статую своего Бога.Здоровенный мужик, всклокоченный и голый, попирал гранитный валун, гневнозамахиваясь гарпуном, зажатым в могучей руке. Когда сольвеннские купцыссорились с аррантскими, Медному Богу, случалось, натягивали на голову мешок. Ато и начищали иные части изваяния до весёлого солнечного блеска.

Сегодня подле Медного Бога вовсю стучали топоры: плотникивозводили посреди торга дощатый помост.

Ниилит любовалась парусниками, уверенно называя, откудакакой. Два или три из них она уже видела дома и теперь радовалась им, точностарым знакомым.

Волкодав обратил внимание на одно судно, недавно причалившеек берегу. Команда снимала и сворачивала паруса, у борта суетились грузчики, апо сходням спускались несколько мужчин в долгополых одеяниях, сшитых из двухполовин: справа серая ткань отливала краснотой, слева – зеленью. У тех, что шливпереди, цвета одежд были поярче. У тех, что держались сзади – побледней.

– Это, должно быть, с острова Толми, – сказалаНиилит. – Там живут жрецы Богов-Близнецов.

…Однажды, когда Волкодав был маленьким мальчиком, к ним вдеревню пришёл высокий седобородый старик, назвавшийся Учеником Близнецов, ипопросил разрешения обосноваться поблизости.

«Старые люди не должны селиться одни, – сказалабольшуха. – Как вышло, что ты живёшь сиротой?»

Пришелец объяснил, что так велела ему его вера. Он собиралсявыстроить в лесу шалаш или выкопать над берегом Светыни пещерку. Но на другойже день начал кашлять и волей-неволей остался в большом доме, где за нимприсматривали старухи и ребятня. Когда же старик выздоровел, наступила зима, ижреца никуда не пустили. Мыслимое ли дело – дать гостю уйти в метель и мороз,на верную погибель?

Волкодав отлично помнил его морщинистые руки, добрые глаза идлинную, пышную бороду. Сколько было волосков в той бороде, столько же ирассказов о Близнецах жило в памяти старика. Серые Псы слушали его слюбопытством, коротая за домашней работой зимние сумерки. Иногда же, наоборот,жрец просил их рассказать о своей вере. Однажды он попросил мальчишексмастерить ему костяное писало и надрать гладкой берёсты с поленьев,приготовленных для очага.

«Зачем тебе?» – спросили его.

«Запишу ваши сказания», – ответил старик.

Куда подевались те берестяные листы, испещрённые чужеземнымиписьменами? В ночь разгрома старый мудрец взывал к милосердию, творил священноезнамение и пытался прикрыть собой раненых и детей. Пока кто-то из комесовЛюдоеда не снёс ему мимоходом седую голову с плеч…

Волкодав не стал рассказывать о нём Ниилит.

…Сладкая булочка всё-таки не пошла ему впрок. А ведь мог бы,кажется, уже усвоить: стоит только пригладить на загривке вздыбленную щетину, исейчас же что-нибудь случится. Что-нибудь скверное.

Волкодав пребывал в таком неприлично добром расположениидуха, что, заметив впереди стайку мальчишек, азартно швырявших в воду камни, несразу разобрал, чем именно они занимались.

И только когда с воды долетел тонкий, жалобный визг,Волкодав прищурился против света, мгновенно насторожившись. Вечернее солнцебило в глаза, но всё-таки он разглядел: в десятке шагов от причала, осыпаемыйградом камней, барахтался лопоухий щенок.

Дальше всё происходило гораздо быстрее, чем можно про торассказать. Волкодав сунул Ниилит завёрнутый в тряпку меч и, ни слова неговоря, прыгнул вперёд. Нелетучий Мыш подавился яблоком, выронил его, расправилкрылья и ринулся с руки Ниилит, но разорванная перепонка в который раз егоподвела. Мыш шлёпнулся на деревянную мостовую и пронзительно закричал, клянясвоё увечье.

Причал между тем огласился истошным рёвом. Волкодаврасшвырял малолетних палачей безо всякой пощады, а рука у него была тяжеленная.Разогнав мальчишек, он быстро глянул вниз. Ленивые волны колыхались междуосклизлыми сваями. Там, где только что сучил лапками несчастный малыш,расходились медленные круги.

Волкодав без раздумий прыгнул в холодную воду.

Косые лучи отражались от поверхности, почти не проникая вглубину, но он рассчитал точно. Вытянутые руки почти сразу нащупали мягкое, ещёшевелившееся тельце. Оттолкнувшись ногами от каменистого дна, Волкодаввынырнул, перехватил наглотавшегося воды щенка за задние лапки и сильновстряхнул. Оживая, тот закашлялся и заплакал. Волкодав подплыл обратно кпричалу. Ему повезло – было время прилива, вода стояла высоко. Рванувшисьвверх, он ухватился свободной рукой за край настила, подтянулся и вылез.