Хэллоуин по-русски, или Купе на троих - Валентина Седлова

— Странный выбор для ежедневного чтения, — заметил Лешка мой взгляд. — Я еще в прошлый раз на эту книгу внимание обратил. Не самое веселое чтиво — не находишь? «Пепел Клааса стучит в мое сердце…» и далее по тексту.

— Равно как и «Проклятые короли» Мориса Дрюона, — указал я ему на оккупировавшие книжную полку тома. — Тоже по прочтении мурашками покрываешься. Сплошная смерть, интриги и предательство.

— Видимо, обстановка способствует для подобной литературы. Не знаю, я бы здесь точно жить не смог. Лето короткое и холодное, море это свинцовое — так на психику давит, сил нет! Жду не дождусь, когда мы задание выполним и вернемся.

— Нам бы еще с Тварью разобраться…

— Лучше молчи! А то я без тебя не догадываюсь, что нам делать надо!..

Отдав должное чаю, Лешка спросил у Анатолия:

— А вы девушку погибшую хорошо знали?

Тот печально вздохнул, отставил чашку в сторону.

— Я в своем поселке всех детей знаю — не так уж их тут много. Жаль Анечку — хорошая была девочка, земля ей пухом. Очень застенчивая, хотя и любознательная. Порой на уроке приходилось минут пять ее уговаривать, чтобы домашнее задание рассказала. Рисовала очень хорошо, вышивала. Как узнал, что ее больше нет, — сердце кровью облилось. Такая молоденькая, только-только жить начала… За что ж ее так…

Мы помолчали, каждый думая о своем.

— Нам тут сообщили, ее в поселке Ассолью звали?

— Да, все так. На внеклассном чтении решил их с творчеством Грина познакомить. Ну а с чего, разумеется, начать, как не с «Алых парусов»? Красивая романтическая повесть, высокие чувства. Остальные ребята эту историю так и восприняли, как сказку, а у Анечки что-то такое в душе отложилось, да… Вот с той поры она и начала на море бегать. Над ней и смеялись, и пальцем у виска крутили, а она все равно чуть ли не каждый вечер из дома уходит — и на берег. Не дождалась она своего капитана Грея…

— И давно у нее эта милая привычка образовалась — бродить перед сном по взморью?

— Сейчас скажу… Три, нет — четыре года назад я им Грина читал, точно!

— И каждый в поселке знал, что Анна по вечерам торчит на побережье?

— Ну да, наверное, — растерялся учитель. — Она как бы и не скрывалась ни от кого. А в чем дело, если не секрет?

— Да нет, ничего особенного, — отозвался Лешка, одновременно пнув меня под столом. — Просто пытаюсь выяснить как можно больше о ваших погибших односельчанах. Остальные пострадавшие, как я понимаю, все больше охотники были?

— Да, да, — закивал Анатолий.

— А тут вдруг раз — и девушка погибла! Между прочим, первая женщина, ставшая жертвой Твари. Вот мне и любопытно: с чего бы это вдруг ваша зверюга изменила своим пристрастиям?

— Нет, не совсем так! — замахал руками учитель. — В апреле у нас одна бабуля пропала, ушла на реку и не вернулась. Все считают, что ее тоже Тварь порвала.

— Тело нашли?

— Нет.

— Хм, значит, на реку отправилась? А может, утонула в полынье, и Тварь тут ни при чем?

— Может и такое быть, — совсем уж растерянно подтвердил Анатолий. — Просто один к одному все лепилось: сначала охотники пропали, потом она. И что нам было думать?

— Тогда еще один вопрос: помните, вы сказали в прошлый раз, что вой Твари всегда предвещает новую жертву?

— Ну да, есть такое совпадение.

— Сегодняшней ночью вой Твари слышали отец погибшей и еще несколько человек. А вот в ночь перед тем, как мы лишились бойца, было тихо. Это так?

— Да откуда ж мне знать! — всплеснул руками учитель. — Вроде как да, не было воя. Но учтите: я только за себя отвечаю, а я в ту ночь крепко спал!

— А я вот расспросил тут ваших односельчан, и выяснилось, что все они удивлены, почему в ту ночь было тихо. По их словам, это чуть ли не первое и единственное исключение из правил. Значит, у вас нет предположений, с чем это могло бы быть связано?

— Боюсь, что нет. Разве что…

— Ну, что вы хотели сказать? Смелее!

— Видите ли, Тварь не всегда воет в одном и том же месте. То она подходит к поселку почти вплотную, то ревет около скал. Может быть, в ту ночь, о которой вы меня спрашиваете, она тоже выла — только очень далеко? Поэтому ее никто и не услышал…

— Что ж, все, что хотел, я выяснил. Спасибо за гостеприимство, нам пора, — заторопился Лешка, и мы чуть ли не бегом покинули дом учителя.

— Ну и к чему такая спешка? — поинтересовался я у друга, когда мы шли с ним по улице в сторону клуба. — Или тебе не терпится поделиться с остальными своими выводами?

— Да нет у меня никаких выводов, — сердито огрызнулся тот. — Одни лишь разрозненные факты и невнятные догадки.

— Хм, и какие же?

— Допустим в порядке бреда, что мы имеем дело с ожившей Тварью из легенды. Да, не надо смотреть на меня, как на умалишенного, я же сказал — в порядке бреда! Итак, какие цели у Твари?

— Если я правильно понял шамана, то убить того, кто нарушил ее покой.

— И что она делает?

— Как — что?! Мочит направо-налево жителей поселка.

— А вот тут-то и начинается загвоздка! Меня это еще тогда насторожило, когда к нам шаман приходил, просто никак не мог для себя сформулировать, что же именно меня в его рассказе царапнуло. Твари ведь все равно, кто перед ней — мужчина, женщина или ребенок. Для нее каждый житель поселка виноват в равной мере. Так?

— Ну, так. А что?

— А на деле мы имеем, что она мочит исключительно здоровых мужиков, причем, как правило, вооруженных и отнюдь не слабаков. Сегодня фактически первый случай, когда женщина погибла. И вот скажи мне: с чего вдруг на Тварь такое гурманство напало?

— Тут дело не во вкусовых пристрастиях, — поморщился я. — Просто Тварь обычно скрывается в лесу и нападает соответственно на тех, кто в этот лес приходит.

— И кто тебе сказал, что бабы с ребятишками перестали по лесу шастать?

— Подожди, я что-то не улавливаю…

— Стас, с появлением Твари в поселке все продолжают жить так, как и раньше! Я уж не знаю, на что они там рассчитывают, на какой «авось» или местного бога, но как все в лес ходили, так и ходят! Разве что стараются до темноты домой вернуться. Опять же еще одна закавыка: в легенде ничего не говорится о том, что Тварь — ночной житель. Ей абсолютно все равно, когда утолять свою жажду убийства — утром ли, вечером, днем или ночью. Так с какого перепугу она вдруг переквалифицировалась в ночные хищники?

— Вот тут я с тобой, пожалуй, поспорю! Охотники, насколько я понял, погибли днем! Ну, сам посуди — какая ночью охота?!

— А я так считаю, что они погибли не днем, а в сумерках!

— Но даже если ты прав — что нам это дает?