Очарованная - Шеннон Дрейк

— А вы не думаете, что убийцы могут узнать об этом? Может быть, они каким-то образом получат доступ к документам редакции, узнают, куда посланы чеки. А тогда им останется только ждать.

Элли вздрогнула: ей вдруг стало холодно. Разбойник сразу почувствовал это:

— Вы замерзли? У меня есть плащ, — и печально прибавил: — Он там, рядом с конем.

— Нет, нет… — пробормотала Элли. — У меня есть свой плащ. Вот он. — Девушка показала рукой, где именно лежит ее упавший на землю плащ.

Разбойник вскочил на ноги, принес Элли плащ и накинул его девушке на плечи. В этот момент он снова на одно невероятно сладкое мгновение оказался совсем близко к ней.

Девушка отодвинулась от разбойника:

— Вы говорите, что А. Анонимус в опасности. А как же вы сами? Рано или поздно вас убьют.

— Я смогу позаботиться о себе.

— О господи! Вы же преступник! А преступников в конце концов убивают.

Мужчина усмехнулся:

— Но я не совсем обычный преступник. Я немного учился правилам хорошего тона.

— Это верно. И поэтому у вас нет никакого оправдания вашему поведению.

Элли отвернулась от него и подошла к тому месту, где оставила свои чулки и ботинки.

— Не уходите, — попросил разбойник. Он вдруг стал очень серьезным.

— Я должна уйти. А вы… не приходите сюда больше. Я ведь сказала вам: Брайан Стирлинг — опасный человек.

— Но я тоже опасен.

— Он граф Карлайл.

— А я вор!

— Я не могу остаться здесь с вами, — твердо заявила Элли. «Иначе он снова дотронется до меня», — подумала девушка. Она чувствовала, что ей хочется снова очутиться в объятиях этого человека, ощутить легкое касание его пальцев, позволить ему взять ее за подбородок… и прижать губы к ее губам. — Я должна уйти, — повторила она.

— Подождите! — крикнул он.

Против своей воли Элли остановилась.

Разбойник подошел к дереву, рядом с которым она стояла, оперся о ствол ладонью и наклонился к девушке. Его взгляд вдруг стал таким серьезным, что Элли замерла на месте.

— Я должен признаться, что любил свою… жизнь преступника, хотя эта жизнь была вызвана необходимостью. Но если бы я не был преступником… Моя дорогая мисс Грейсон, как вы думаете, тогда вы смогли бы дать мне хотя бы маленькое место в вашей жизни?

— В моей жизни?

— Мы движемся вперед и все дальше уходим от Средних веков, — печально добавил он. — Как вы думаете, позволили бы вы мне зайти к вам в гости?

Элли внимательно взглянула на него. Мужчина улыбался задумчиво и очень печально. Ей нужно бежать, пока она не сделала что-нибудь, что может ее погубить, подумала она.

— Жаль, но вы преступник, а я помолвлена.

— Может быть… если вы скажете мне еще несколько слов, я искуплю свои грехи.

— Вы дразните меня. Боюсь, я не смогу играть в вашу игру, — произнесла Элли, положив руку ему на грудь.

А потом она проскользнула мимо него и поспешила прочь.

Марк смотрел на уходившую девушку и желал, чтобы она вернулась.

Мужчина заметил, что Элли, убегая, унесла с собой газету, и не смог сдержать улыбку. Потом, заметив, что девушка забыла свой альбом, нахмурился.

Нужно оставить альбом здесь, решил он. Рано или поздно она придет за ним.

Но затем подумал, что может полить дождь и альбом промокнет. Лучше взять альбом и вернуть его хозяйке — конечно, под видом разбойника. Марк захлопнул альбом и быстро пошел по тропинке к своему коню.

«Как удобно, что ее дом стоит близко от охотничьего домика моего отца!» — мелькнула у Марка озорная мысль. И ведь ручей действительно течет по земле, которой владеет его отец!

Марк никак не мог понять, что именно он чувствует после встречи с мисс Александрой Грейсон. Конечно, она не должна была разговаривать в лесу с преступником, и особенно теперь, когда у нее на руке кольцо невесты.

И все же…

Он восхищался водопадом ее каштановых волос, смехом в ее глазах, ее острой проницательностью и жадным интересом при чтении газеты. И приходил в восторг от ее замечаний во время спора.

Кто-то свистнул. Марк натянул поводья своего коня и ответил таким же свистом. На тропе появился Патрик, который изо всех сил гнал своего коня. Через минуту он был рядом с Марком.

— Твой отец сейчас в охотничьем домике. Он ищет тебя, — сказал Патрик.

— Почему бы это? Я никогда не говорю, куда еду.

— Должно быть, он предположил, что ты сейчас там. Может, решил, что ты играешь в домике с каким-нибудь из своих детективных приспособлений — так он их называет. А он обещал, что ты придешь на ланч.

— На какой ланч?

— На ланч в музее.

— Я думал, сегодня днем мы снова сможем обследовать тропы.

— Марк, удели этот день своему отцу. Обещаю тебе: мы проедемся верхом под собственными именами и потом доложим тебе обо всем, что увидим. Поверь своим собратьям-бандитам, — сказал Патрик и улыбнулся.

— Хорошо. Но все-таки понаблюдайте за дорогами. Я хочу знать, кто куда едет, — попросил Марк, пришпорил коня и поскакал к охотничьему домику.

Отец Марка сидел за письменным столом и держал в руке длинный шарф. Приподняв его, он почувствовал, что шарф тяжелый, нахмурился и спросил у сына:

— Что это такое?

Марк подошел ближе и взял этот вязаный шарф со стола. Он обмотал им шею, потом снова размотал шарф и взмахнул им. Раздался свист разрезаемого воздуха.

— Это дополнительное оружие, отец.

Лорд Ферроу выглядел грустным и недовольным.

— Где ты научился этому?

— В книге.

— В книге об искусстве войны?

— Нет, в рассказах о Шерлоке Холмсе. Артур Конан Дойль — очень изобретательный человек.

Отец вздохнул и спросил:

— Когда ты не разъезжаешь повсюду, подражая его персонажу, ты бываешь в литературных кругах и сводишь его с ума своими расспросами?

— Иногда бываю.

Джозеф снова вздохнул:

— Думаю, что для меня самое лучшее — ничего не знать о твоих подвигах.

— Я снова напоминаю тебе, отец, что я служу королеве. Ты служил в армии, и я тоже. А теперь я считаю, что смогу принести больше пользы на этом месте. Ты бы хотел, чтобы я этого не делал?

— Нет, не хотел бы, — подумав, ответил через минуту Джозеф. — Но я бы предпочел, чтобы эти проклятые постоянные конфликты наконец прекратились. — Он глубоко вздохнул. — Человек всегда должен делать то, о чем говорит ему его сердце. Но может быть, сегодня ты будешь моим сыном? Ты не мог бы пойти со мной в музей? Нам надо торопиться.