Умеющая искать - Татьяна Русакова

Так что, в принципе, я понимала о жизни больше, чем эта немолодая женщина.

- Пожалуйста, выслушайте меня, - попросила я сестру Морею. – Я вовсе не так беспомощна, как вам могло показаться. Я много думала, чем заняться, чтобы это занятие приносило доход. Можно, конечно, и горшками на рынке торговать, но не факт, что именно наши горшки приглянутся покупателям, потому что рядом продают полно таких же и даже лучше. Значит, нужно придумать что-то такое, чем до нас никто не занимался.

Монахиня недоверчиво улыбнулась. По её глазам я видела, что бедная женщина считает, что я совсем сошла с ума, и не перечит только из сострадания.

- Когда я узнала, что вы ставите кружку с кипятком на лист чейваза, чтобы не оставалось следов на столе, я решила поэкспериментировать с листьями этого растения.

Я покосилась на сестру Морею. После слова «поэкспериментировать» глаза её стали совсем круглыми. Надо, пожалуй, объяснять как-то попроще.

- Я провела несколько опытов, - пояснила я. – Прокипятила листья чейваза. Они стали рыхлыми и почти потеряли цвет. Потом я высушила листья, и выяснила, что после вываривания они стали не только рыхлыми, но и мягкими и прекрасно впитывают влагу.

Я посмотрела на своих растерянных слушателей. Беан даже рот открыл, пытаясь понять, к чему я веду. На сестру Морею же лучше было не смотреть. Я заторопилась, чтобы она не успела меня перебить:

- Конечно, много раз использовать такой лист не получится, он быстро придёт в негодность, если им, допустим, протирать столы при уборке. Но разово он способен послужить отменно! И я подумала – а что, если соединить несколько листьев по краям? Чем не раневая повязка? Во время войны, да и в мирное время в больницах лежат немало больных с открытыми ранами. Листья чейваза прекрасно впитают кровь. Они ничего не стоят, потому что растут повсюду, их можно выбросить после использования и заменить новыми.

Выражение глаз монахини постепенно менялось. Первая оторопь уступала в них место пониманию и заинтересованности.

- Никак не могу понять, Николь, к чему ты ведёшь? – спросила она.

- Я хочу начать делать медицинские повязки из чейваза для госпиталей, - объяснила я. – И получать за это деньги.

Монахиня улыбнулась, словно решив, что я пошутила, недоверчиво посмотрела на меня и рассмеялась уже открыто.

Я обиженно смотрела на неё. Даже если она считает меня ненормальной, могла бы не показывать это столь явно!

- Ники, - ласково сказала женщина, отсмеявшись. – Девочка моя! Ты сама подумай, кто будет покупать повязки из травы, которая сама растёт под ногами, только нагнись – и она твоя абсолютно бесплатно!

- А дальше? – упрямо спросила я. – Почему-то никто до сих пор не догадался отварить её!

- Догадаются, если увидят твои перевязочные пакеты. Дело нехитрое отварить листья.

Я нахмурилась. Конечно, она была права, мой секрет не продержится долго. Но я же хочу сделать свои перевязочные пакеты антисептическими!

- Не всякий лист можно приложить к открытой ране! – упрямо сказала я. – Может быть, люди и догадаются, как я сделала эти пакеты, но чем я их пропитала, буду знать только я!

- И чем ты их пропитаешь? – встрял Беан.

- А вот для этого и нужны травы, убивающие гнилостные бактерии.

Упс! Это ещё почище чем «поэкспериментировать» будет.

- Чтобы рана не гнила, - торопливо пояснила я. – Эта девочка, хозяйская дочка, сказала, что на рынке травами торгует травница Гевун. Сестра Морея, пожалуйста, давайте съездим на рынок!

Монахиня с жалостью смотрела на меня. Кажется, она считала всё, что я сказала, блажью. Хорошо, что я начала не с туалетной бумаги, потому что сейчас на лице сестры Мореи читалось сомнение. Всё же перевязочные пакеты, несомненно, были очень востребованы, и милосердие боролось в ней с явной крамольностью моей идеи.

- Хорошо, - явно преодолевая себя, наконец согласилась она. – Только надо разузнать, где этот рынок. Может быть, совсем рядом, а мы будем деньги на карету тратить. Я тогда и одна схожу.

- Мы поедем на мои деньги! – твёрдо заявила я. – А сейчас мой руки, Беан, пора спускаться на обед. Там и расспросим хозяев, где рынок.

Постояльцы, собравшиеся за обедом, были самые разные: одни из них по виду были настоящие фра, другие, казалось, наскребли за постой последние грошики. Всего я насчитала, кроме нас и хозяина с дочкой, восемь человек. Тот господин, который встретился нам в дверях, не присутствовал, видимо, отправился по делам или на работу.

И за столы в столовой нас, похоже, рассадили согласно социальному статусу. Нам достался довольно неудобный стол возле нелепой колонны, «украшающей» зал. Чтобы обратиться к хозяину, пришлось бы выглядывать из-за неё. Стол «для фра», где вместе с гостями сидел хозяин, стоял на небольшом возвышении, образованном каменной ступенькой, наш же стол ютился в нижней части зала.

Сестра Морея безропотно проследовала к своему месту, я же возмутилась в душе, с иронией взглянув на «настоящих фра», но после сказала себе, что это для меня унизительно деление «по сортам», здесь же это противопоставление было в порядке вещей.

Решив не обращать внимания на «возвысившихся» соседей, я принялась за еду. Нам подали суп из морепродуктов, очень густой и вкусный, и я с иронией подумала, что дома я такой ела только однажды, в очень дорогом ресторане. Что ж, близость моря была на пользу нашему питанию, если здесь так кормят бедных, то я точно не буду страдать от недоедания.

После того, как мы расправились с первым, принесли общее блюдо с печёными овощами. Хмм…тоже неплохо! «Настоящим фра» вместе с овощами подали нарезанное крупными ломтями запечённое мясо. И хотя я бы тоже не отказалась от кусочка, но решила не расстраиваться – после приютской каши наш сегодняшний обед был просто великолепен! Единственное, чего мне не хватало – так это ножа и вилки. Их я и спросила, выглянув из-за колонны.

На мгновение за верхним столом воцарилась пауза, во время которой все так называемые фра устремили на меня свои взгляды. Я достойно выдержала всеобщее внимание и вежливо повторила свою просьбу.

Хозяин вдруг усмехнулся и кивнул служанке. Та выскочила из зала, и через мгновение вернулась с приборами.

Принимаясь за овощи, я невольно посочувствовала постояльцам, сидевшим за верхним столом. Колонна затрудняла обзор, и бедным фра приходилось вытягивать шею. Я же вела себя, как настоящая аристократка, держала спину, и, не обращая внимания на навязчивое любопытство фра, невозмутимо работала ножом и вилкой, отправляя в рот небольшие аккуратные кусочки.

Беан, который ел овощи ложкой, растерялся, и даже сестра Морея невольно прервала трапезу, нерешительно поглядывая в свою тарелку.

- Ешь как умеешь, - шепнула я брату, упрекнув себя в том, что заставила близких мне людей испытать неловкость.