Вестник в Новороссии - Роман Вадимович Беркутов

останавливались путники. Через город проходили торговые пути, но из-за маленького постоянного населения в пять тысяч человек, город рос очень медленно.

— Любезнейший, вам помочь? — спросил хозяин заведения. Пожилой мужчина в аккуратном, но стареньком костюме, стоял за большой учетной книгой.

— Лучший номер, — попросил Вадим и облокотился на стойку, нависая над книгой.

— Простите, но лучший занят… — растеряно начал хозяин, — может, вас устроит…

— Не устроит, — перебил его Вадим.

— Ну тогда могу порекомендовать гостиный двор на Базарной площади.

— Это ту дряхлую развалину? — уточнил Вадим, — какой у вас номер лучший?

— Пятнадцатый…

— А остановился сейчас там?

— Господин Сыклов. Он торговец второй гильдии. Но я не понимаю.

Разговор прервал звонок над дверью. В таверну зашли Захарченко и Егерь с большими сумками.

— Егерь, пожалуйста напомни нашему знакомому, господину Сыклову, что он уезжает. Вежливо.

Егерь улыбнулся и прямо с сумками пошел к номерам.

— Но, он же только приехал! — Хозяин захотел остановить Егеря, но Вадим поймал его за руку и полез в карман пиджака. Из кармана Вадим достал толстенную пачку ассигнаций перетянутую резинкой. На жаргоне такую пачку называли котлетой, жирненькой такой, с панировочкой.

Хозяин тяжело сглотнул. В коридоре раздался шум. Со стороны номеров выбежал мужчина. Он натягивал подтяжки от брюк поверх пижамы. На голове у него болтался ночной колпак.

— Хозяин! Я уезжаю! Быстрее, пока не пришел этот страшный господин, — торговец застучал по стойке с книгой.

— Господин Сыклов? — обратился к торговцу Вадим и выдернул купюру из пачки, — за беспокойство. Снимете номер в гостином дворе на Базарной площади.

— В этой рухляди? — удивился торговец, но деньги взял и так выжидающе посмотрел на Вадима.

— Миша, покажи господину торговцу дорогу, — Вадим точно не славился терпением к людской наглости, граничившей с тупостью.

— Не надо! Я сам, — господин Сыклов прижал к груди сумку с пожитками и выбежал на улицу.

— У вас завтраки включены? — спросил Вадим у хозяина, который так и остался стоять с открытым ртом.

* * *

Завтрак подавали вкусный: рисовую кашу на молоке, морс и яичницу с сосисками. Пока Егерь считал ягодки в морсе, Вадим давал ценные указания:

— Сегодня пробежимся по городу. А ты Миша поедешь в Екатеринослав, я дам список, нужно прикупить землицы.

— Вадим, а может, хоть месяц отдохнём? После всего… — Захарченко покрутил вилкой, на которой болталась сосиска, — насладимся видами, позагораем на солнышке.

— Покой нам только снится, — закончил завтрак Вадим и положил перед Захарченко конверт с документами. Сам он ехать не хотел в столицу губернии раньше времени, — а я, пока пойду найду приключений на свой… кошелек.

Первой остановкой он выбрал маленькую верфь. Итальянец Кавалотти строил рыболовные суда для местных рыбных заводов. Небольшие парусники с маленькой осадкой плавно скользили по глади Азова, когда Вадим подошел к подобию верфи, которая скорее напоминала большую мастерскую. Сотня плотников заканчивала корпус брига на стапелях под крики громкого итальянца. Он выдал себя, вставляя итальянские ругательства, комментируя криво поставленную мачту.

— Извините, вы господин Кавалотти? — обратился к нему Вадим.

— Да, а вы кто? — судостроитель резко повернулся на голос. Загорелый человек с густыми черными усами и прилизанными волосами, он быстро оценил дорогой костюм, — вы же не из банка?

— Вам нужен кредит? — ответил вопросом на вопрос Вадим на итальянском.

— Да, мне бы со старым расплатиться, — грустно усмехнулся итальянец и вопросительно поднял бровь.

— Вадим Беркутов, — Вадим протянул руку, — хочу поселиться в вашем милом городе. Только вчера приехал из столицы.

— Будем рады, — ответил на рукопожатие Кавалотти.

— Вы любите корабли?

— Честно говоря да, если бы еще на Азове торговля пошла живее.

— Лондонский договор? — догадался Вадим.

— Он самый. Как только государь согласился? Десять лет отлично торговали через проливы…

— И под хорошую торговлю вы взяли кредит, — понимающе кивнул Вадим и рукой показал на причал, предлагая прогуляться.

— Все так. А нет свободных проливов, так кто же попрется в наш городок? Торговля есть, конечно, но совсем скромная.

— Я вас понимаю. Я сам обожаю корабли. Может, до вас доходили новости о гонке между сделанным англичанами Метеоре и моим Вестником? — спросил Вадим и протянул итальянцу сигару с Гаваев, сам он курил сигареты.

— Вашим? Конечно слышал! Только почему на пару? Чем вам не нравятся парусники? Мой отец с Сицилии всю жизнь ходил под парусом, а до него дед и прадед!

— Двигатели — это будущее. И вторая жизнь для вашей мастерской, — Вадим показал на верфь.

— На прогресс нужны деньги, — Кавалотти затянулся сигарой.

— Это, не такая уж и большая проблема, если вы, конечно согласитесь идти за прогрессом под моим началом.

— Я вас не знаю, — улыбнулся такой дерзости итальянец, на что Вадим достал пачку денег.

— Сколько у вас там кредит?

— Пятнадцать… — промямлил господин Кавалотти, — А можно потрогать? Я столько никогда в руках не держал…

— Трогайте, может, это подарит вам мотивацию, — усмехнулся Вадим.

Они договорились, что господин Кавалотти продаст часть своего бизнеса в обмен на уплату Вадимом кредита и новых вливаний. Эта встреча послужила веточкой спасения для итальянца, а для Вадима сберегла время. Мастера кораблестроители на улице не валялись, хотя если у всех владельцев в Азовском и Черном море были похожие идеи с господином Кавалотти, то мастеров получится набрать быстро.

* * *

От верфи Вадим в компании господина Кавалотти пошел в город. Хозяин таверны рассказал, где можно было найти мэра, почтовую станцию, где торговцы снимали склады и где люди проводили время.

А проводили торговцы и местные дворяне свободное время за играми. Вадим прошелся по главной дороге до одного из приличных салонов, куда под вечер собирался народ. Несколько хорошо одетых стариков в компании пожилых и не очень дам на первый взгляд пришли обсудить местные события и отголоски большой политики. Но итальянец всех сдал, честно признавшись, что народ с ума сходит о скуки в сезоны между торговлей. Многие жители города ходили с кожей цвета бронзы, что говорило о родстве с греческими племенами.

— Господин Кавалотти, не представите нам своего друга? — спросил Яким Солоторов. Он пришел в сером фраке под руку с супругой. Обоим за тридцать, аккуратные прически, обувь, гардероб, но на вкус Вадима немного устаревшие, по сравнению с передовым словом Петербурга.

— Конечно, ваше высокоблагородие, это новый житель Мариуполя — Беркутов Вадим Борисович, — представил итальянец, а Вадим протянул руку для рукопожатия.

Мэр руку пожал, но не спешил отпускать, разглядывая Вадима, словно вспомнил.

— Мы раньше не встречались? — все же спросил Яким.

— Не думаю, ваше высокоблагородие.

— Беркутов, — мэр пробовал фамилию на вкус.

— Извините, а вы случаем не связаны с домом моды госпожи Реймах? — спросила супруга Якима. Она оценила шерстяной костюм с шелковой подкладкой фиолетового цвета.

— Верно, мои